Лондоне он входит в состав Большевистского центра. Там же его выбирают кандидатом в члены ЦК РСДРП (был им до 1911 г.).
Человеком Виктор Константинович был отчаянным. Чего стоит только женитьба на младшей сестре владельца лучшей в России мебельной мануфактуры Николая Павловича Шмита — Елизавете. С банальной целью — получить большое наследство и передать его большевикам (в общей сложности 280 000 рублей). Бывший до 1917 г. большевиком В. С. Войтинский вспоминает, что В. И. Ленин говорил о своём сподвижнике восхищённо: «Тем–то он и хорош, что ни перед чем не остановится. Вот вы, скажите прямо, могли бы за деньги пойти на содержание к богатой купчихе? Нет? И я не пошёл бы, не мог бы себя пересилить. А Виктор пошёл… Это человек незаменимый»[1002].
Приведу только один эпизод, связанный с этой детективной историей, рассказанный старым социал–демократом из Иваново–Вознесенска Шестерниным, также участвовавшим по заданию большевистского центра в получении наследства Шмита и вывозе его за границу. Вот что он рассказывает о первой встрече в Выборге весной 1907 г. представителей центра (Ленина, Красина, Таратуты) с Алексеем, юным 15-летним братом Н. П. Шмита, и его адвокатами[1003]. Всё шло достаточно спокойно, обсуждались юридические вопросы дела, пока Таратута внезапно не вскочил и «резким металлическим голосом» не заявил: «Кто будет задерживать деньги, того мы устраним». Ленин «дёрнул Таратуту за рукав», а среди питерских адвокатов, сопровождавших молодого Шмита, «произошло какое–то замешательство». При этом мемуарист добавляет, что это была «единственная шероховатость». Однако результат был достигнут — уже через несколько дней адвокаты сообщили, что Шмит от своих прав на наследство отказывается и передаёт их двум своим сёстрам. Это были не единственные угрозы Виктора Константиновича в деле о «наследстве Шмита».
Тогда же против В. К. Таратуты некоторые коллеги выдвинули тяжёлые обвинения. Они утверждали, что он — полицейский агент–провокатор. Эти обвинения до сих пор можно прочитать в некоторых книгах, однако они, как выяснилось позже, были несправедливыми. На самом деле среди ближайших сотрудников Ленина, занимавшихся в те годы добыванием «финансов» за границей, работал осведомитель заграничной парижской охраны — доктор Житомирский, по кличке Отцов, именно он совершил предательства, в которых обвинили Таратуту. Но можно представить, насколько напряжённой была обстановка в среде российских революционеров, проживающих в Швейцарии и Франции, куда в конце 1909 г. перебрался Виктор Константинович.
В 1919 г., вернувшись из эмиграции теперь в СССР, В. К. Таратута работает в партийных и советских учреждениях. В 1919 г. — управляющий делами ВСНХ СССР, потом секретарь Коминтерна, председатель правления Центрожира. В 1921 г. он становится председателем правления треста «Моссукно», где проработает до весны 1924 г.
Как впоследствии будет отмечено в его некрологе, «в хозяйственной работе Таратута, как и во всём, проявлял огромную настойчивость и исключительную энергию».
16 апреля 1924 г. его избирают председателем правления Банка для внешней торговли СССР[1004].23 мая на заседании правления № 215/102 было отмечено, что он (как своеобразно записано в тексте протокола) «вступил к ознакомлению делами».
С появлением в банке Виктора Константиновича в текстах официальных писем появляется обязательная фраза: «С коммунистическим приветом, Таратута».
Осенью он со своим старым знакомым Л. Красиным проводит операцию по приобретению Банка для Северной Европы (Эйробанка) в Париже.
Умер Виктор Константинович Таратута 13 мая 1926 г. Вот что было написано в его некрологе, опубликованном 14 мая в газете «Известия»: «Сегодня, в 10 ч 45 мин утра, внезапно скончался от припадка грудной жабы председатель правления Банка для внешней торговли старый большевик В. К. Таратута. Покойный страдал в течение последних лет тяжёлой формой миокардита с припадками грудной жабы. В прошлом и в этой году у покойного было несколько припадков, угрожавших смертным исходом, но они обходились благополучно. В последние два месяца здоровье тов. Таратуты улучшилось, и он собрался в длительный отпуск для курортного лечения. 10 мая он лёг в Кремлёвскую больницу на 3-4 дня, чтобы произвести все анализы для выбора соответствующего курорта, и до последнего момента чувствовал себя хорошо. Припадок наступил совершенно внезапно. Принятые меры оказались безрезультатными.
Перенесение тела тов. Таратуты из Кремлёвской больницы (Воздвиженка, 6) в Деловой клуб (Мясницкая, 6) состоится сегодня в 4 часа.
Комиссия по организации похорон приглашает организации, решившие возложить венки на гроб, произвести соответствующие отчисления в пользу беспризорных».
Похоронен Таратута был на Новодевичьем кладбище. На заседании совета банка 19 мая 1926 г. член совета банка Ганецкий сделал предложение об увековечении памяти Таратуты:
«Поместить в зале заседания портрет Таратуты. Присвоить 4‑м стипендиатам банка в вузах Москвы, Харькова, Тифлиса и Баку имя Таратуты. Установить пособие для 4 детей покойного каждому до его совершеннолетия в размере по 50 рублей в месяц. Похоронные расходы банку взять на себя»[1005].
Не знаю, как долго висел портрет Таратуты и сколько стипендиатов в результате получили нелишнюю прибавку к стипендии, но по поводу пособия для детей есть документ — протокол ещё одного заседания совета, прошедшего 15 октября 1930 г. под председательством председателя правления Госбанка Г. Л. Пятакова. На нём было решено прекратить выплаты пособия детям покойного т. Таратуты. Аргумент прост: «Разделяя мнение правления о необходимости сокращения расходов, а также принимая во внимание, что пособие в случае смерти кормильца должно выделяться Соцстрахом»[1006].
Следует признать, что умер В. К. Таратута вовремя: пройдёт немного времени, и будут расстреляны решавшие его посмертную судьбу Ганецкий и Пятаков, многие другие его друзья и соратники из «ленинской гвардии». Это тоже были незаурядные личности, чего стоит, например, Якуб Ганецкий. Настоящее его имя — Фюрстенберг Яков Станиславович. Родился в 1879 г. в Варшаве.
До революции его имя было тесно связано с именем известного демона революции Александра Львовича Парвуса (своего рода Б. А. Березовского начала XX в.). В частности, он был исполнительным директором созданной Парвусом экспортно–импортной фирмы «Фабиан Клингслянд». В 1920‑е гг. — последний комиссар Народного банка, а в 1923-1930 гг. — один из руководителей и член коллегии Наркомата внешней торговли СССР. В 1937 г. арестован, расстрелян 26 ноября 1937 г.
И самому Виктору Константиновичу было что припомнить. Хотя бы то, что за границей он был самым близким сподвижником Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева. Их троих даже называли «постоянными адъютантами Ленина». Проживи он подольше, вряд ли у него были бы шансы быть похороненным на Новодевичьем кладбище. Супруга В. К. Таратуты, столько сделавшая для революции, Елизавета Павловна Шмит (1887-1937), по матери была из династии богатейших промышленников Морозовых. Её дед — Викула Морозов (на его средства построена знаменитая Морозовская больница в Москве). Несмотря на происхождение, Елизавета поддерживала политические взгляды Виктора Константиновича, была активной участницей революционной деятельности Московской организации большевиков (с 1905 г.), секретарём Московской боевой группы. После смерти брата Н. П. Шмита, убитого