Читать интересную книгу Историческая библиотека - Диодор Сицилийский

82. Строительство священных сооружений, и, особенно храм Зевса, свидетельствуют об обильном великолепии, которым некогда пользовались жители. За исключением последнего, все другие священные постройки были сожжены или разрушены врагами, которые несколько раз захватывали город. Война помешала завершить храм Зевса, которому оставалось соорудить крышу, поскольку город был полностью разрушен, в последующие годы акрагантяне не нашли возможности завершить его строительство. (2) Этот храм в длину был 340 футов, в ширину - 60, а в высоту - 120, не считая фундамент. И будучи самым большим храмом Сицилии, это не такое уж необоснованное сравнение, насколько величина его основания соотносится с храмами за пределами Сицилии; поскольку даже при том, что, так уж вышло, замысел не мог быть исполнен, масштаб предприятия, во всяком случае, ясен. (3) И хотя все другие строят свои храмы или со стенами, образующими боковые стороны или с рядами колонн, ограждающих святилище, этот храм объединяет обе эти схемы; ибо колонны были встроены в стены[42], частью располагаясь во вне храма, будучи округлые, и те что внутри - прямоугольные; и окружность внешней части колонн, которые выходили из стены, составляла двадцать футов, и тело человека могло поместится в канелюре[43], в то время как окружность внутренней части составляла двенадцать футов. (4) Портики были огромного размера и высоты; на восточном фронтоне был изображен бой между богами и гигантами, скульптуры которых превосходили по размерам и красоте все прочие, а на западном - взятие Трои, где каждый из героев был изображен согласно своей роли. (5) Кроме этого, за приделами города было искусственное озеро, семь стадий в окружности и 20 локтей в глубину. В него искусно была проведена вода и разводилось множество рыбы, различного вида, для общественного употребления. В его водах плавали лебеди и множество других птиц, так что пруд был объектом всеобщего восхищения. (6) Свидетельствовали о богатстве жителей и роскошные могилы, некоторые из которых были украшены скульптурами скаковых лошадей и других домашних животных и птиц, которых дети держат в домах своих родителей. Об этом говорит, в частности, Тимей, видевший эти памятники в свое время[44]. (7) И во время Олимпиады о которой мы говорили, а именно девяносто второй, Эксэнет из Акраганта[45] выигравший "стадию", был провезен через город на колеснице, в этой процессии, не говоря обо всем прочем, участвовали еще 300 колесниц, и все они принадлежали жителям Акраганта. (8) Одним словом, они с юных лет привыкли к роскоши, носили одежды из тонких тканей, вышитых золотом, и пользовались в ваннах маслами из сосудов, сделанных из серебра или даже из золота.

83. Среди акрагантян был один, вероятно, самый богатый человек по имени Теллий, имевший в своем особняке несколько помещений для общественного развлечения. У ворот он разместил слуг, приказав им приглашать всех странников, проходящих мимо, для того чтобы те стали его гостями. Были многие другие акрагантяне, которые следовали такому поведению, общаясь в старомодной и дружеской манере. Поэтому Эмпедокл[46] говорит о них:

Приют милосердия для странника, не знающий зла.

(2) Если верить Тимею, как он говорит в 15 книге, то однажды, во время зимней бури, из Гелы прибыли 50 всадников, и Теллий сам развлекал их и каждого снабдил нижней и верхней одеждой из своих собственных запасов. (3) И Поликлет[47] в своей "Истории" описал увиденный им винный погреб, когда был солдатом в Акраганте, в котором находилось триста бочек, каждая из которых вмещала в себя 100 амфор[48]. Там же была емкость, покрытая штукатуркой, способная вместить 1000 амфор, и из которой вино разливалось в бочки. (4) Говорят, что Теллий, столь радушный на прием, был чрезвычайно некрасив внешне. Будучи однажды послом в Кенторипах и выйдя перед собранием, он вызвал смех толпы, наслышанной о его репутации, но разочаровавшейся во внешности. Но он, прервав их, сказал: "Не удивляйтесь, ибо акрагантяне в известные города отправляют самых красивых граждан, а в города незначительные и ничтожные - людей соответствующего сорта".

84. И не только Теллий, но многие другие акрагантяне были очень богаты. Во всяком случае Антисфен, которого называли Родос, празднуя бракосочетание своей дочери, угощал всех граждан во дворах, где они жили, а невесту сопровождали более 800 колесниц; и не только всадники города, но и многих соседних городов были приглашены на свадьбу и, объединившись, составили эскорт невесты. (2) Но больше всего тех, кто говорит об этом, поразило освещение: все алтари в храмах и дворы по всему городу были снабжены поленницами дров. Лавочники получили поленья и ветки с приказом разжечь костры, как только они увидят огонь на Акрополе. (3) Когда они сделали так как им было сказано, в то время когда невеста подъехала к дому, сопровождаемая факелоносцами, весь город оказался наполнен светом, а главные улицы, по которым двигалась процессия, были заполнены толпой, желавшей увидеть зрелище и которую невозможно было сдержать. В то время в Акраганте граждан насчитывалось более двадцати тысяч, а вместе с проживавшими в государстве иностранцами было не менее двухсот тысяч человек. (4) Рассказывают, что однажды Антисфен, увидев, как его сын ссорится с бедным соседом, вынуждая продать небольшой участок земли, упрекнул сына и посоветовал воздержаться от этого. Но когда алчность сына возросла еще более, он сказал, что нужно делать все возможное, чтобы сосед не беднел, а богател, ибо тогда он захочет больше земли, и, когда он будет не в состоянии купить ее у соседей, продаст то, что ныне имеет.

(5) Наконец, в связи с накопившимся богатством, акрагантяне жили в такой роскоши, что позже, когда город оказался в осаде, был издан закон, запрещавший часовым, ночевавшим на своих постах, иметь более одного ковра, одного матраца, одного покрывала и двух подушек. (6) Когда такая строгость была проведена в отношении их постелей, то можно получить представление о их роскоши, которая существовала в повседневной жизни. Мы достаточно поговорили на эту тему и теперь вернемся к вещам, более значимым.

85. Карфагеняне, высадив свою армию на Сицилии, двинулись к городу Акраганту и разбили два лагеря: один на холмах, расположив там около сорока тысяч иберов и ливийцев, другой на небольшом расстоянии от города, окружив его глубоким рвом и частоколом. (2) Первым делом они отправили послов к акрагантянам с предложением стать их союзниками, или, по крайней мере, оставаться нейтральными и дружественными к карфагенянам, сохраняя, тем самым мир. Когда эти предложения были отклонены, то немедленно началась осада. (3) По этой причине акрагантяне зачислили в армию всех достигших призывного возраста и, разделив на две части, одну поместили на стены, другую оставили в резерве, для замены уставших солдат. Сражался вместе с ними лакедемонянин Дексипп, прибывший незадолго до этого из Гелы с пятнадцатью сотнями наемников. В то время, как говорит Тимей, пока он пребывал в Геле, он пользовался большим уважением по причине своего происхождения. (4) Поэтому акрагантяне пригласили его и наемников, столько сколько он мог навербовать. В это же время кампанцы, сражавшиеся ранее на стороне Ганнибала[49], прибыли на помощь, числом около восьми сотен. Эти наемники заняли высокий холм Афенеон, возвышавшийся над городом и имевший стратегическое значение. (5) Между тем, карфагенские командующие Ганнибал и Гимилькар, после того, как осмотрели стены, обнаружили, что в одном месте в город можно проникнуть наиболее легко. Тогда они построили две башни невероятных размеров и подвели к городским стенам. В первый день они начали штурм с помощью этих башен и, нанеся большей урон противнику, отвели своих солдат. С наступлением ночи защитники, совершив неожиданную вылазку, сожгли машины.

86. Ганнибал, желая произвести на город атаку в нескольких местах одновременно, приказал своим солдатам разобрать могильные памятники и заполнить им проходящие вдоль стен рвы. Но, когда эта работа была быстро завершена, вся армия оказалась охвачена суеверным страхом. (2) Случилось так, что памятник на могиле Ферона[50], бывший чрезвычайно большим, был поражен ударом молнии. Тогда предсказатели посоветовали не сносить этот памятник. Сразу же в армии разразилась чума, и многие, после долгих мучений и страданий, умерли от этой болезни. (3) Среди умерших был и стратег Ганнибал, а между часовыми распространилась молва, что кое-кто ночью видел души умерших. Гимилькар, видя, как толпа поражена суеверным страхом, первым делом запретил сносить могилы, затем принялся молить богов, по обычаю своего народа, дав Кроносу в жертву мальчика, а Посейдону множество скота, утопив его в море. Тем не менее он не остановил осадные работы и, заполнив ров, окружающий город, придвинул машины и принялся совершать ежедневные нападения.