Читать интересную книгу Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

Японцы надеялись таким образом сблизиться с Россией, добиться пролонгации мирного договора от апреля 1941 года и тем самым обеспечить себе прочный тыл в Маньчжурии. Сталин, видел в подобных действиях свою выгоду, укрепить за счет японских боевых кораблей свой флот и попытаться усыпить бдительность своего заклятого врага — японский милитаризм. Нечто подобное против него предпринял в мае сорок первого года Гитлер, когда всячески пытался убедить советского вождя, что концентрация немецких войск на западной границе СССР — мера временная и вынужденная.

Советский вождь, хорошо помнил преподнесенный ему урок и теперь принялся разыграть свою партию. Он совершенно не собирался немедленно начинать советско-японскую войну. Ему гораздо выгоднее было, чтобы американцы и японцы как можно сильнее ослабили друг друга, и тем самым только увеличили бы силу и значение Советского Союза в этой войне. С этой целью и было принято решение, оказать помощь заметно ослабевшему японскому тигру в разумных пределах. При этом идущие из Москвы директивы на имя генерал-полковника Васильева (маршала Василевского) предписывали быть в постоянной готовности, выступить на защиту интересов своей Родины.

Именно в таком же ключе и была составлена инструкция генералиссимуса Якову Александровичу. Он должен был создать у японцев ложную иллюзию, готовности советской стороны к широкомасштабному сотрудничеству, но при этом без каких-либо обязательств и уж тем более договоренностей. Исключительно деловые отношения и ничего более.

Это было трудное и сложное поручение, но советский посол прекрасно с ним справился. Как не пытался господин Миядзава добиться изменения позиции советской стороны в выгодном для Токио направлении, воз проблем остался на прежнем месте. Малик охотно соглашался на расширение процесса обмена, по принятой ранее форме перерасчетов предметов бартера но, ни на шаг не отклонялся от темы диалога.

— Согласно предварительной договоренности наших экспертов, японская сторона намерена предложить для дальнейшего обмена легкий крейсер «Сакава». Эта договоренность остается в силе, господин Миядзава?

— Да, господин посол. Императорский флот готов переправить крейсер «Сакава» во Владивосток сразу с момента договоренности, не дожидаясь получения оплаты — голос японца источал максимум радушия, которое можно было представить на подобных переговорах.

— Очень хорошо — сдержано молвил Малик. Советский посол не намеривался давать Миядзаве ни малейшего намека на ответное радушие. Дальневосточные тигры слишком много задолжали своему северному соседу с 1905 года.

— Эксперты уже примерно обговорили размеры вашей компенсации за передаваемый крейсер. Осталось только уточнить, что вы хотели получить за него; нефтепродукты, руды или вооружение?

— В первую очередь нам необходимы нефтепродукты для авиации. Наша страна испытывает очень большую нехватку в них, особенно после недавнего налета американцев на Сасебо. Там находилась часть неприкосновенного запаса империи, и его потеря буквально приковала наши истребители к земле, — сокрушенно вздохнул японец. — Я не скрываю от вас господин посол истинного положения вещей. Поэтому, мы просим советскую сторону поставить нам дополнительно две тысячи тонн бензина в счет дальнейших взаиморасчетов.

— Я вас прекрасно понимаю, господин Миядзава. Советская сторона готова оказать японскому правительству подобную услугу, но, к сожалению, на данный момент мы можем передать вам дополнительно лишь полторы тысячи тонны бензина. Остальное мы можем добавить через две недели — Малик выжидательно посмотрел на собеседника. Благодаря агентурным данным, советский посол знал, что на уничтоженных складах Сасебо не было ни капли бензина и потому, с чистым сердцем срезал просимое японцами число.

— Огромное спасибо за понимание нужд нашего государства — рассыпался в благодарности Миядзава, но Малик только кивнул в ответ.

— Советская сторона хотела бы уточнить, в оплату за какой корабля императорского флота, следует отнести эти полторы тысяч тонн? Крейсера «Такао», «Мёко», линкора «Негато», авианосцев «Хосё», «Ибуки» или «Кацураги» — посол неторопливо перечислил список представленных к обмену японцами кораблей. — Или японская сторона собирается дополнить их число и готова огласить новый список?

— Нас искренне радует решительность, советской стороны в этом процессе, однако это все корабли, которые не стыдно ей предложить, — японец с почтением склонил голову перед собеседником. — Если быть честными до конца, то в списках императорского флота есть ещё один корабль — это линейным крейсером «Харуна». В июле месяце он сильно пострадал от налетов американской авиации, поэтому и не был включен в основной список. Однако если у советской стороны будет желание его приобрести, мы готовы внести в список обмена и его.

— Советская сторона будет не против, чтобы его сначала осмотрели наши специалисты и дали свое заключение.

— Пожалуйста, в любое удобное для вас время. Хочу только сказать что, несмотря на полученные повреждения, крейсер на ходу и годен к переходу во Владивосток — заверил Малика японец.

— Хорошо, договорились — произнес Яков Александрович и оба собеседника сделали пометки на листах бумаги, лежавших перед ними. Миядзава позволил себе улыбнуться, но Малик тут же, требовательно посмотрел на него.

— Все это очень хорошо, господин Миядзава, но я бы хотел вернуться к вопросу о бензине. В расчет, за какой корабль его следует отнести?

— Согласно договоренности наших экспертов, следующим, идущим на обмен кораблем, является крейсер «Мёко». Следовательно, передаваемое вами количество бензина будет записано на этот корабль.

— Ничего не имею против этого — карандаш Малика вновь застрочил по бумажному листу, выказывая собеседнику, что точность в расчетах превыше всего.

— Теперь относительно просьбы японской стороны включить в лист обмена советские самолеты, в частности истребители. Советская сторона в принципе не возражает против этого пункта, но тогда возникает один небольшой нюанс. Самые ближайшие к Японии авиационные заводы выпускают в основном истребители марки «Як», тогда как в вашем заявочном списке значатся истребители марки «Ла». Что вы намерены делать? Брать то, что мы можем поставить в краткие сроки или предпочтете ждать, когда их перегонят из европейской части СССР? — посол говорил спокойно, озвучивая то, что было ему прислано, совершено не ведая той лжи, что была вложена в его уста.

Разбирая японские заявки, специалисты Генштаба пришли к выводу, что не стоит вооружать своего потенциального врага хорошо маневренными и вооруженными «лавочкиными». Взамен их было решено предложить японцам легкие и слабо вооруженные «яки». Посла само собой в подобные тонкости посвящать не стали, но не был вездесущ в них и Миядзава. Он только выразил сожаление, по этому досадному поводу и пообещал дать ответ в самое ближайшее время.

Медленно и неторопливо идя от одного вопроса к другому, господин Миядзава приближался к главному вопросу для Японии вопросу — продления мирного договора.

— Я хорошо понимаю, что главным предметом обмена для советской стороны является линкор «Негато». Это очень хороший корабль, по своим боевым качествам мало чем уступающий нашему самому мощному линкору «Ямато». В списке обмена «Негато» стоит в самом конце, но если советская сторона проявит благоразумие и доброту, мы готовы начать обсуждение по нему в самое ближайшее время — заявил японский переговорщик самым доброжелательным голосом.

— Что подразумевается вами, господин Миядзава под понятием доброты и благоразумия? — невинно осведомился Яков Александрович, хорошо понимая, откуда дует ветер.

— Ваша готовность к обсуждению продления пакта о не нападении, господин Малик — сказал японец, улыбке которого в этот момент могло позавидовать само лучезарное солнце.

— Мы всегда были готовы к обсуждению любого вопроса со своим восточным соседом, но в сложившихся условиях пакт 1941 года полностью изжил себя. Очень многое поменялось в нашем мире, если не сказать, что всё. Поэтому, он нуждается в коренном переосмыслении и может быть подписан только после соответствующей переработке. Такова позиция моего правительства и отступать от неё оно не намеренно.

— Что же нам мешает начать эти переговоры? — искренне удивился Миядзава.

— Советская сторона не против этого, но прежде чем начать обсуждения этого вопроса, мы хотели знать, как далеко готова шагнуть Япония в этом процессе. Ведь сейчас, в большей степени японская сторона нуждается в нем и, следовательно, должна пойти на некоторые уступки — Малик выжидательно посмотрел на собеседника и не увидел улыбки на его лице. Миядзава был очень сосредоточен, начав открывать свои карты.