— Передайте лорду Баширу, что я доволен, — промолвил Ранд и, повернув Джиди'ина, поехал к Кэймлину. Взоры салдэйских женщин буравили ему спину.
Никогда не задевай женщин, хихикал Льюс Тэрин. Их нельзя трогать, пока вконец не припекло. Женщина убьет скорее, чем любой мужчина, и причин для этого ей потребуется меньше. Правда, потом она может и всплакнуть над твоей могилкой.
Ты действительно там? — требовательно вопросил Ранд. Неужели ты и впрямь существуешь? Ты не просто голос?
Ответом ему был лишь безумный смех.
Всю дорогу до Кэймлина, и проезжая мимо длинного рынка с черепичной крышей — такие Тянулись у самых ворот, — и даже оказавшись уже в Новом Городе, Ранд размышлял о Льюсе Тэрине, точнее, о том, не является ли звучащий в голове голос явным признаком безумия. Ранд боялся сойти с ума, а еще больше боялся, что это случится раньше времени, ведь, впав в безумие, он не сможет исполнить свой долг. Пока он не замечал за собой ничего странного, кроме, конечно, этого голоса, но, с другой стороны, может ли человек почувствовать, что лишается рассудка? Он в жизни не видел помешанных. Да и сходят ли с ума все одинаково? Кончит ли он свои дни, смеясь и рыдая над тем, чего другие не узнают и не поймут? Он знал, что шанс остаться в живых, хотя и ничтожный, у него есть. «Чтобы остаться в живых, тебе надлежит умереть» — таков был один из трех ответов, полученных им внутри того тер'ангриала. А там все ответы правдивы, даже если порой их весьма непросто понять. Но если это означает жизнь в безумии… Не лучше ли действительно умереть?
Толпа, заполонившая улицы Нового Города, расступалась перед четырьмя десятками айильцев, но лишь немногие узнавали Возрожденного Дракона. Во всяком случае, приветственные возгласы раздавались не так уж часто, хотя время от времени кто-нибудь выкрикивал:
«Да осияет Свет Лорда Дракона!», или «Да пребудет во славе Возрожденный Дракон!», или «Хвала Возрожденному Дракону, королю Андора!».
Всякий раз, как Ранд слышал последнее восклицание — а такое случалось не единожды, — он скрежетал зубами. Нет, он должен отыскать Илэйн! Ему хотелось швырнуть всех этих болванов на колени и взреветь на весь город, что их законная королева Илэйн — и никто другой. Не желая даже смотреть на толпу, он отвел глаза, скользя взглядом по небу, по окнам, карнизам и кровлям. И именно поэтому увидел, как на красной черепичной крыше мужчина в белом плаще поднял арбалет.
Все дальнейшее произошло в считанные секунды. Ухватившись за саидин. Ранд воздвиг на пути летящей стрелы щит из Воздуха, а сорвавшийся с его рук огненный шар ударил арбалетчика в грудь. Стрела, с металлическим звоном ударившись о серебристо-голубую пелену, упала на мостовую, стрелок, вспыхнув как факел, с криком свалился с крыши, и в тот же самый миг кто-то, прыгнув на Ранда, вышиб его из седла и повалил на землю.
Удар о мостившие улицу камни был так силен, что у Ранда сбилось дыхание, и он отпустил саидин. Пытаясь набрать в легкие воздуха, он сбросил навалившееся сверху тело — то была Дезора. Она улыбнулась ему прекрасной, лучезарной улыбкой и тут же обмякла. Голова Девы свесилась набок, невидящие голубые глаза остекленели. Между ее ребер торчала арбалетная стрела. И почему он никогда не замечал, как прекрасна улыбка Дезоры?
Чьи-то руки обхватили Ранда и поставили на ноги. Девы и Горные Танцоры оттащили его с середины улицы к лавке жестянщика и сомкнулись вокруг. Лица айильцев скрылись под черными вуалями. Держа в руках натянутые луки, они обшаривали взглядами улицу и крыши соседних домов. Отовсюду доносились крики и вопли, но вокруг Ранда и айильцев уже образовалось пустое пространство. Запрудившие улицу люди стремились убраться подальше, и лишь теснота и толчея не позволяли им бежать со всех ног. Вскоре на улице не осталось никого, кроме мертвых тел. Шести, не считая Дезоры. Трое из шести погибших были айильцами — Ранду показалось, что одна из них Дева. Трудно сказать наверняка
— издали погибшие казались грудами старых тряпок.
Он сделал шаг, и айильцы плотно сомкнулись вокруг него живой стеной.
— В этих проклятых городах сутолока, словно в крольчатнике, — рассудительно заметила Нандера, не прекращая пристально следить за улицей. — Здесь запросто можно получить нож в спину, так и не поняв, откуда грозит опасность. Калдин кивнул:
— Да, это напоминает мне, как однажды у Среза Седар… О, на худой конец, у нас есть пленник.
Из расположенной по другую сторону улицы таверны появились несколько Хама Н'дор — они толкали перед собой мужчину со связанными за спиной руками. Тот пытался сопротивляться, пока его не швырнули на колени и не приставили к горлу наконечники копий.
— Может быть, он расскажет нам, кто отдал приказ? — промолвил Калдин.
Тон его не оставлял сомнений в том, что пленный расскажет все. Через минуту из соседнего здания вышли Девы и вывели связанного прихрамывавшего человека с залитым кровью лицом. Довольно скоро на коленях перед Рандом стояли уже четыре пленника.
Лица всех четверых были суровы и строги, хотя малый с разбитой физиономией, похоже, косился на айильцев с опаской. Двое других смотрели с угрюмым вызовом, а четвертый ехидно ухмылялся.
Ранд судорожно сжал кулаки.
— Вы уверены, что они к этому причастны? — Он удивился тому, как тихо прозвучал его голос. Тихо, зато ровно. В конце концов, все решит погибельный огонь. Нет! — тяжело задышал Льюс Тэрин. Только не погибельный огонь! Это не должно повториться! — Уверены?
— Да, — ответила какая-то Дева. Он не сумел узнать ее под вуалью. — Все те, кого мы убили, тоже носили такие знаки.
Из-под связанных рук окровавленного мужчины она выдернула плащ. Поношенный, запачканный кровью белый плащ с вышитой на груди золотистой эмблемой солнечной вспышки. Точно такие же были и у остальных.
— Этим, — пояснил широкоплечий Горный Танцор, — велено было наблюдать и докладывать, если дело обернется для них худо. — Он издал короткий, похожий на лай смешок. — Тот, кто их послал, и не предполагал, насколько худо оно обернется.
— Никто из них не стрелял? — спросил Ранд, вновь подумав о разящем огне и услышав истошное «Нет!» Льюса Тэрина.
Айильцы переглянулись и покачали замотанными шуфа головами.
— Всех повесить, — приказал он.
Малый с окровавленным лицом едва не повалился на мостовую. Подхватив потоками Воздуха, Ранд поставил его на ноги и лишь тогда понял, что держится за саидин. Сейчас его не отвращала даже тошнотворная горечь порчи, ибо она заставляла хотя бы на время забыть то, о чем он предпочел бы не вспоминать никогда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});