«наехал» на Маракуца. Второй раз за последние две недели! Мне кажется, это дело не обошлось без участия твоего приятеля Соболева. Я уже послал туда команду.
– Что ты все возишься со своим Маракуцем? Зачем он тебе?
– Вопрос нехитрый, ответ еще проще: если депутаты и правительство в самом деле решат перенести столицу в Рязань, у меня там уже все будет схвачено.
– Глубокий расчет, ничего не скажешь. Но это еще в далекой перспективе, а в данный момент не упусти мне Соболева. Он профессионал такого класса, что… – Ельшин усмехнулся, потрогал челюсть, глаза его на миг остекленели, и проступила в них такая ненависть, что Лобанов поежился. – Учти: справиться с ним обычными методами почти невозможно, поэтому лучше всего подорвать его на расстоянии, в машине… но только так, чтоб живой остался. Или же примените «спецуху» вроде «глушаков» и «болевиков».
– Не волнуйся, мои охотники дело знают. Если не секрет, зачем он тебе?
Пальцы Ельшина скрючились, будто он тянул руки к горлу своего ненавистного врага, голос сел.
– Я его… по жилочке тянуть буду… по кусочку резать… чтоб долго жил и мучился…
– Зачем же его резать? Есть специальные инструменты, тот же «болевик» периферических модификаций, воздействует на отдельные органы. Ну да ладно, ты меня убедил, доставим тебе твоего обидчика. Но давай-ка и ты будь откровенным до конца. Кто тебе помогал во времена твоего… м-м… царствования? И зачем ты потащил меня на свою дачу?
Ельшин одну за другой выпил две рюмки коньяку, налил третью, глянул на Лобанова, наблюдавшего за ним с брезгливым пренебрежением.
– Лучше бы тебе ничего не знать… Принеси мне голову Соболева и будешь иметь все, что имел я.
– Не пойдет, Генрих. Я и так имею больше, чем имел когда-то ты. Выкладывай все, что знаешь, иначе…
– Что иначе? – Ельшин побагровел. – Ты… мне… угрожаешь?!
– Ну что ты, дорогой, какие угрозы? Во-первых, мы друзья, во-вторых, угроз достоин равный.
Ельшин засопел, взгляд его на мгновение стал трезвым, острым, ненавидящим, потом глаза снова подернулись дымкой осоловелости.
– Равный, говоришь? В свое время я таких проколов не делал.
– Что ты имеешь в виду?
– Зачем вы убили Силакова, начальника ФАПСИ? Ведь все равно никто не поверил, что это дело рук «чистильщиков».
Лобанов поморщился, долгое время не отвечал.
– Согласен, поторопились. Хотя, с другой стороны, «ККК» просто успела себя прикрыть публикацией своего «килл-плана». – Олег Каренович улыбнулся. – Знал бы ты, что сейчас творится в верхах! Одно удовольствие наблюдать. Но ты не совсем прав с оценкой ситуации. Теперь, после объявления войны коррумпированной власти, у нас развязаны руки, под шумок мы уберем всех строптивцев, неугодных партнеров и конкурентов. А свалим все на «Чистилище». И пусть разбираются компетентные органы, чьих это рук дело. Кстати, чтобы выжить самим, им проще будет свалить все на «ККК» и начать с ним войну.
– Хитро…
– Мои аналитики тоже умеют работать. Но к делу, Генрих! У меня есть время, но нет терпения.
Ельшин хмыкнул, глянул на гостя тем же трезвым, горящим взглядом.
– Вряд ли ты поверишь… но изволь. – И бывший генерал рассказал свою историю знакомства с Конкере, Монархом Тьмы, закончившегося удивительным партнерством, которое привело к не менее поразительному взлету карьеры контрразведчика к высотам власти.
Лобанов выслушал рассказ молча, ни разу не перебив хозяина. Только изредка прихлебывал коньяк, заедая ломтиками грейпфрута и лимона. Молчал он и после того, как Ельшин закончил свое повествование.
– Ну, получил? – с издевкой спросил Генрих Герхардович, глотком опорожняя очередную рюмку. – Я бы на твоем месте тут же вызвал санитаров.
Лобанов не ответил. Он знал Ельшина давно, лет десять, и видел, что тот искренне верит в только что рассказанную историю. Любой здравомыслящий человек, наверное, и в самом деле подумал бы о приступе шизофрении, однако Олег Каренович не зря заканчивал два института и в оккультные теории не то чтобы верил, но и не отвергал их.
– Значит, говоришь, на Монарха твоего можно выйти из бункера под дачей? Почему только оттуда, если ты вызывал его через компьютер? А если попробовать через другой персональный комп?
– Я пробовал, но то ли нужна более мощная машина, то ли необходимо учитывать какие-то другие факторы. Например, расположение компьютера, наличие канала связи с соответствующими сетями… черт знает что еще!
– Разве ты не знаешь этих особенностей?
– Я проник в тайну бункера случайно, когда он был уже оборудован должным образом. Мне и в голову не приходило спросить Конкере, почему его можно вызывать только оттуда.
– Жаль. – Лобанов встал. – Вспомнишь еще что, позвони. Какой комп там, говоришь, у тебя стоял?
– «Конан».
– Ого, мощная штука! Таких есть только две на всю столицу! Через пару дней попробуем проникнуть на дачу еще раз, но мне надо еще будет подготовиться. А Соболева мы тебе привезем, генерал, живого или мертвого. Спи спокойно.
Маршал «СС» вышел, за ним выскользнули телохранители. Ельшин помянул черта и выпил еще одну стопку коньяку. Посмотрел сквозь бутылку мутнеющим взглядом, взболтал остатки жидкости, опрокинул в рот.
– «Спи спокойно!..» – передразнил он очень похоже Лобанова, вдруг преисполнившись какой-то мстительной радости. – Ты сначала, мой милый, достань его, а потом корчи из себя босса… Если уж я не сумел его остановить…
Юрген уже привык, что, как только он задумает расслабиться у своей подруги, сразу возникает проблема, которую надо срочно решать. Так было и на этот раз: телефон зазвонил именно в тот момент, когда полковник только снял штаны.
– Холера его задави!
– Отключи телефон! – жарко посоветовала подруга, прижимаясь к нему всем телом.
Юрген разнял объятия, подвинулся к краю кровати и снял трубку. Звонил министр обороны:
– Давай ко мне.
– Это срочно? Может, лучше утром, на свежую голову?
– Бабы подождут. – Гусев отключился.
Юрген посмотрел