VI встретила группа разведчиков, посланных вперед. Они сообщили, что англичане прошли через лес, переправились через реку Майе и остановились за деревней Креси.
Креси находилось к северо-западу от позиции Филиппа VI, примерно в 10 милях по дороге. Король отправил вперед еще один разведывательный отряд — пять рыцарей во главе с франкоговорящим швейцарцем Анри ле Муаном, чтобы получить более подробные сведения о позиции английской армии. Разведчики обнаружили, что англичане ожидают их в боевом порядке между деревнями Креси и Вадикур. К тому времени, когда они завершили свою разведку, первые знаменосцы французской армии находились всего в трех милях от английских линий. Ле Муан остановил французскую колонну. Филипп VI и его командиры совещались на обочине дороги. Было уже позднее утро. Большинство из тех, кто был с королем, были против дальнейшего продвижения. Большая часть французской кавалерии и генуэзские арбалетчики были на подходе. Но они устали, проведя несколько часов в пути. Остальная же часть армии, включая большую часть пехоты и почти весь обоз, растянулась вдоль дороги из Абвиля. Некоторые важные контингенты еще даже не достигли Абвиля. Советники Филиппа VI, даже такие смелые духом, как Жан д'Эно, хотели, чтобы король совершил марш к северу от английской позиции и расположился на ночь в Лабруа на реке Оти. Как только они перекроют линию продвижения английского короля, рассуждали они, у них будет время собрать свои силы и дать отдых своим людям. Но другие придерживались иного мнения. Они помнили унижения при Бюиронфосе в 1339 году, Бувине в 1340 году и Плоэрмеле в 1342 году, когда мощные французские армии подходили к английской и не вступали с ней в бой. Филипп VI придерживался их мнения. К 1346 году его репутация уже не могла вынести очередного бесплодного противостояния. Поэтому трубачи призвали к оружию всех, кто находился в пределах слышимости. Первые отряды двинулись вперед на открытую местность за деревней Фонтен-сюр-Майе.
Филипп VI расположил свою армию в три баталии, одна за другой. В первой он поставил генуэзских арбалетчиков. С ними были Иоганн Богемский и его сын Карл и около 300 конных латников, включая их собственных немецких и чешских сторонников. Во второй баталии стояла элита французской кавалерии, включая многих знатнейших дворян королевства. Ими командовал граф Алансонский, импульсивный младший брат короля. Третья баталия, которой командовал лично король, включала в себя остальную кавалерию. Вероятно, пехота (или те из них, кто прибыл вовремя) была размещена в своих собственных формированиях на флангах каждой из трех основных баталий[880]. Подкрепления продолжали пополнять ряды французской армии в течение второй половины дня. Число тех, кто участвовал в сражении, является предметом предположений и споров. По достоверным современным оценкам, с французской стороны в сражении участвовало около 12.000 человек. Среди них было 6.000 генуэзцев, которые вместе с королем пришли на север из Парижа. Но что касается остальной пехоты, которая, по словам хронистов, была бесчисленной, то большинство из нее было все еще в пути. Под командованием Филиппа VI, возможно, было от 20.000 до 25.000 человек.
На дальнем конце пологого холма виднелись англичане, построенные рядами с лесом Креси-Гранж в тылу. Эдуард III лично построил свои войска, смеясь вместе с ними, по словам Жана Лебеля, и призывая каждого из них выполнить свой долг, "превращая даже трусов в героев". Английские войска были растянуты по склону холма, принц Уэльский находился в первых рядах с графами Уориком, Нортгемптоном и цветом английского дворянства. Английский король командовал резервом в тылу. Лучники, составлявшие около половины численности его армии, были размещены на флангах, впереди основных линий солдат по примеру сражений при Дапплин-Мур и Халидон-Хилл. Для защиты от вражеской кавалерии впереди них была выстроено линия из повозок, а на подступах к английским линиям, было вырыто большое количество неглубоких ям-ловушек. Позади английских позиций еще одна линия повозок отгородила лошадей. Все английские латники сражались спешенными.
28. Битва при Креси, 26 августа 1346 года
Под повозками, которые Эдуард III поставил впереди лучников на флангах своей армии, находилось несколько пороховых пушек. Англичане экспериментировали с этим оружием в своих кампаниях против шотландцев и, вероятно, использовали его при осаде Бервика в 1333 году. Французы, безусловно, использовали пушки в течение нескольких лет при обороне и нападении на укрепленные города, хотя и в не больших масштабах. Ни одна из сторон, насколько известно, никогда не использовала их на поле боя, где они могли быть наиболее эффективны. Пороховая артиллерия начала XIV века была легкой, скорострельной и неточной. Еще не существовало орудий, способных стрелять тяжелыми ядрами и заменить камнеметные требюше, которые в более или менее усовершенствованной форме были стандартным осадным оборудованием на протяжении веков. Но пушки вызывали шум, смятение и страх. Большинство английских пушек были рибальдами, которые идеально подходили для этих целей, чрезвычайно примитивными полевыми орудиями, состоящими из ряда стволов, соединенных вместе и установленных на небольших тележках размером с тачку, которые стреляли болтами, похожими на те, что выпускаются из арбалетов. Их было около 100. Было также меньшее количество более тяжелых орудий, стрелявших металлическими пульками, похожими на картечь[881].
Ближе к концу дня небо затянуло тучами, и начался дождь. В этот момент (это было около пяти часов дня) французы пошли в атаку. Беспорядочные крики оскорблений внезапно сменились оглушительным шумом труб и литавр. Арбалетчики наступали на английские ряды с юго-востока, выпуская свои болты на ходу. С правого крыла английской армии лучники начали выпускать залпы стрел по дуге в сторону наступающих генуэзцев. Это был неравный бой. Лучники устроили бойню генуэзцам, в то время как болты арбалетчиков не попадали в цель. Большие щиты-павезы, которые итальянцы обычно несли перед собой, все еще были на телегах в пути из Абвиля, как и большая часть боеприпасов. Дождь намочил их арбалеты и ослабил тетивы. Когда англичане увидели, что арбалетчики остановились, они усилили обстрел из луков и начали палить из пушек. Генуэзцы стали отступать, а затем бросились бежать под защиту французских баталий.
Лишь немногие из французской армии имели опыт массового боя с использованием арбалетчиков. Они не понимали, что происходит с генуэзцами. По рядам всадников пронесся ропот, что арбалетчики — трусы и предатели на жалованье у врага. Внезапно и, очевидно, без королевского приказа граф Алансонский бросился вперед со второй французской баталией, сбивая бегущих назад итальянцев, топча их ногами своих лошадей и рубя их своими мечами. "Убейте это отребье! Убейте их всех! — якобы, крикнул Филипп VI, — Они только и делают, что мешают нам"[882]. После секундного колебания большая часть французской кавалерии бросилась за баталией графа Алансонского. Французы плотной массой двинулись на английскую линию по центру, где находился принц Уэльский. Когда они приблизились на расстояние выстрела лучников, люди и лошади начали падать пораженные стрелами на пути тех, кто скакал позади. Другие потеряли управление,