Читать интересную книгу Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Я оторвал ветку от её воздушных корней и перехватил подобно кнуту, но вновь моя цель была совсем не там, где я думал, что она находиться.

— Ваши люди не здесь, полковник, — сказал Кайденс. — Вы были слишком самонадеянными и ушли слишком далеко от них. Они не услышат ваши крики.

И внезапно он выбросил вперед руки — и хотя он не был достаточно близко, чтобы коснуться меня, я почувствовал, будто меня ударили. Невероятный удар поразил меня, и Кайденс был достаточно быстр, чтобы получить преимущество. Последовало еще больше ударов — один, два, три раза по голове, один в живот. Меня отбросило в колючий куст, и я повис на его тонких ветвях. Тысяча крошечных насекомых накинулась, чтобы нажраться моей крови.

— Хочешь услышать мой крик, малыш? — крикнул я, рывком освобождаясь от цепких ветвей. — Как насчет того, чтобы вытащить чертиков из моей головы? Перестань заставлять меня видеть вещи, которых нет, и которые стоят передо мной как… как… ты сейчас.

Кайденс лишь улыбнулся. Он снова шевельнул рукой, и моя левая нога сломалась. Я чуть не задохнулся от боли, но не показал этого, отказав ему в удовольствии. Сжав зубы, я перенес свой вес на правую ногу, и продолжил двигаться к нему.

— Я не просил об этой бойне, — сказал Кайденс. — Я был доволен своим крошечным владением, и горсткой последователей, которые хотели что-то делать для меня. В течение многих столетий мы скрывались от внешнего мира. До тех пор, пока вы, по прихоти жестокой судьбы, не наткнулись на наше надежное убежище.

Я ткнул в него ножом. И снова промахнулся — он был слишком быстрым, чтобы даже засечь его.

— Твои последователи были мутантами. Извращенные безумцы. И ты обманом заставил меня есть с ними. Ты заставил меня думать… Ты заставили меня видеть моих собственных людей как…

Я зарычал от обиды, мой гнев взял надо мной верх. Я широко рубанул ножом, надеясь достать мою цель, где бы он ни был. Лезвие просвистело в пустом воздухе, и внезапно он оказался позади меня.

— Я знал, что, как только вы найдете нас, то придут еще больше вашего вида, — сказал он. — Я не мог затуманить сразу очень много разумов. Я надеялся, что будет достаточно заставить лишь вас видеть моих последователей друзьями, а ваших товарищей теми, кого вы больше всего ненавидите.

— Но ты не взял в расчет меня.

— Нет. Нет, не взял. Но за всё, что вы сделали мне той ночью, полковник Стракен, вы заплатите своей жизнью.

Он сделал резкое хлещущие движение рукой, и моя нога снова сломалась. Щелчок пальцами, и моё левое плечо вывихнуто. Кайденс вытянул правую руку, сформировал пальцы в подобие когтя, покрутил запястьем, и что-то закрутилось во мне.

Меня скрутило от боли, нечем было дышать, но я решил сократить разрыв между мной и моим мучителем, даже если для этого я должен был бы ползти на руках и коленях:

— Думаешь, что сможешь прикончить меня? Хорошо… удачи, малец. Лучшие монстры, чем ты…

Я чувствовал как ломаются мои ребра, одно за другим. Моя аугметическая рука трещала и шипела, превратившись в мертвый груз, висящий на моем плече. Я лежал на земле джунглей, не понимая, как я там оказался. На моих глазах были слезы, а в горле кровь. И пробившись сквозь туман черных и красных пятен, я увидел, как Кайденс ударил кулаком, и почувствовал, словно он пробил справа мою грудь и сдавил мое чертово сердце.

И тут случилось кое-что удивительное.

Я почувствовал тепло восходящего солнца, увидел первый его луч, проникший под купол джунглей надо мной. И там, где красные лучи коснулись моего противника, они показали его настоящее обличие, так же, как пламя огня в деревне.

Кайденс Лунный Блеск — мальчик в белой одежде — исчез. Но в нескольких шагах позади него, выявленный солнечным светом, вихрился ужас.

Я не мог видеть всего монстра. Части его все еще были скрыты от меня в тени. Но я мог разглядеть грубую фиолетовую шкуру, шесть конечностей, которые, возможно, были рукам или ногами, и зияющую, слюнявую пасть, которая, казалось, занимала всю огромную голову монстра — или демона.

Я мог разглядеть единственный красный глаз, громоздящийся над огромной пастью. И он уставился на меня, поскольку понял, что я увидел его при ярком свете.

Поскольку мой Катачанский Клык лег в здоровую руку.

Поскольку он полетел прямо в эту большую, яркую цель.

Это был бросок всей жизни. Мой клинок ударил точно в глаз демона, проникая в его черный зрачок. Он вошел по рукоятку. И демон, который был Кайденсом Лунным Блеском, секунду смотрел на меня, с выражением, которое я бы назвал удивлением.

А затем он взорвался ливнем фиолетового пепла.

Я не знаю, сколько часов я пролежал лицом вниз там, в джунглях.

Я не мог поднять головы, не мог шевельнуть ногами без боли в сломанных костях. Мои внутренности были словно желе, и большая часть моей аугметики была сломана. Я умирал.

И если я не смогу в скором времени уползти, то много хищников, собравшихся, как я знал, в густом кустарнике, с готовностью и нетерпением жаждали помочь в моем последнем пути.

Я не волновался. Я был далек от этого.

Я знал, что мои люди были поблизости. Я знал, что они не прекратят искать меня. И знал, что, независимо от того, что для этого потребуется, они найдут меня. Они отнесут меня к хирургам, так же, как они делали это сто раз прежде.

Я мог им доверять.

И когда я услышал их отдаленные шаги, я еще был в состоянии улыбаться.

Брэнден Кэмпбелл

Охотники

Михалик вспоминал свою первую встречу с дьяволом, когда ветер немного дернулся, волной пошевелив высокую траву, в которой лежали они с Ковоном. Они воспользовались возможностью снова двинуться вперед. Глянув в небо, он заметил, что начали надвигаться тучи, затеняя звезды. Это значило, что ветер продолжит дуть, и они смогут покрыть большую часть пути. Если трава перестанет шевелиться, замереть придется и им. И хотя камуфляжные плащи, надетые на них, делали их почти невидимыми, часовые тау носили шлемы с усиленным обзором, а их сторожевые дроны были оборудованы системой отслеживания движения. Чтобы оставаться полностью скрытыми, ему с Ковоном следовало двигаться в унисон с их прикрытием. Двигался подлесок — двигались и они. Когда мир замирал, они замирали с ним. Приспособление к окружающему миру, катаканский способ.

А вот способы их врагов были совсем другими. Тау прибыли на Киферию несколько недель назад, ожидая найти ее неразвитой и незаселенной; прекрасный мир для колонизации. Катаканцы же, что поколениями использовали его безбрежные травяные пустоши и густые смертоносные джунгли в качестве тренировочной площадки, с этим не согласились. Они собрали почти все свое вооружение и бросили его против захватчиков. Но в итоге победу одержала точность и более высокая дальность оружия Тау. Будь эта планета занята другим полком, все бы кончилось капитуляцией. Но это был мир катаканцев. Борьба за изгнание Тау вылилась в серию партизанских ударов, и пусть подобная перспектива казалась бы мрачной другим солдатам, прославленные в Империуме бойцы джунглей ею наслаждались; и было еще вопросом, как на это отреагируют чужаки.

Что-то дернуло за штанину Михалика. Он замер и оглянулся через плечо. За ним Ковон постучал по миникомпу на его запястье и показал два пальца. Михалик понял сигнал. Осталось два часа до рассвета. Им нужно было к этому времени быть на месте, иначе провалится вся миссия. Он кивнул Ковону, ответил жестом, который говорил, что они уже близко к цели, и продолжил змеей продираться вперед.

Их целью было за время ночи добраться до определенного дерева, что стояло в двухсот футах в глубине разросшегося парка. У него был широкий ствол, за которым можно было спрятаться, большие корневые выступы, на которых отлично можно будет разместить винтовку, и машина, врезавшаяся в него. В какой-то момент, когда Тау захватывали город, один из местных штатских, как оказалось, наехал на бордюрный камень и въехал прямо в дерево. Передняя часть машины ужасно помялась, шасси под острым углом прогнулось внутрь, создавая укрытие лучше любого, что Михалик или Ковон когда-либо сами для себя строили. Спустись с неба рука какого-нибудь великодушного божества и размести здесь для них обломки, оно не создало бы для них огневой позиции лучше.

Тридцать минут напряженного ползания, и они наконец прибыли. Их одежда была мокрой. Кожа на груди и локтях из-за постоянного контакта с землей ободралась. Их лица и руки были покрыты укусами насекомых. Они втащились под обломки и повернулись на спину, глядя вверх, в темноту.

— Я знал, который час, — прошипел Михалик. Это были первые слова, что он вымолвил за всю ночь.

— Что? — Ковон тяжело дышал.

Михалик не знал, задыхается ли тот, потому что не в форме, или потому открылась рана в груди, куда попали тау. Он горько заподозрил, что и то, и другое.