Читать интересную книгу Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Что-то было не так.

Я не мог это увидеть, не мог услышать. Но знал, что что-то было. Кое-что там, на грани моих чувств.

Я затаил дыхание, вслушиваясь в малейшие звуки. Не было ничего. Только ночной бриз. Не поворачивая голову, я направил пристальный взгляд через прицел пистолета. Вновь осмотрел окрестности через инфракрасный фильтр, но снова ничего не было.

Проклятая бусинка вокса все еще была мертва. Я не мог предупредить других четырех часовых, не мог крикнуть им, не выдав своего расположения. Это не имеет значения, сказал я себе. Они также ощутили бы это.

В течение следующих пятнадцати минут я оставался недвижим — также, как и мои невидимые противники. Игра в ожидание. Это было по мне. Я мог ждать всю ночь.

Конечно, я знал, что дождусь.

Они сделали движение, наконец. Если бы я мигнул, то пропустил бы его. Я понял, что они не могли быть теми же самыми культистами, с которыми мы сражались несколько месяцев. Они были слишком, чертовски хороши.

Но я был лучше.

Это было едва заметным изменением в структуре темноты, хруст листика на земле. Я уже оторвал фраг-гранату от своей перевязи и большим пальцем выставил самую короткую задержку времени.

Она шлепнулась в траву в джунглях точно там, где я заметил изменение, и осветила ночь.

Я надеялся услышать крики, но вместо этого увидел тени, метнувшиеся от места падения гранаты, точно перед взрывом. Это были комковатые, скрюченные формы, которые, возможно, не имели ничего общего с людьми. Я сделал более десяти выстрелов, пока мой пистолет не нагрелся в руках. Я не мог сказать, попал ли я во что-то. Взрыв выбил мой ночной визор к черту. Но все же я знал одну вещь. Я должен действовать.

Я скатился с дерева и пополз по земле под градом лазерного огня из джунглей. Кем бы они не были — неважно, культисты или кто-то еще — у них было имперское оружие. По крайней мере, я заставил их обнаружить себя.

Притворно оступившись, я на мгновение замешкался, делая из себя мишень. Я надеялся, что противник будет действовать смело — и небрежно. Несколько шагов вперед, и они наткнутся на ловушку, которая, я знал, была натянута где-то между нами.

Неудача. Я узнал мягкий глухой стук, отдавшийся в моих пятках, и прыгнул под укрытие линии хижин передо мной. Взрывная волна от упавшей позади гранаты, подхватила меня в воздухе, окатила жаром, но придала дополнительный импульс моему прыжку. Я пролетел намного дальше, чем мои ноги, возможно, унесли бы меня. Тяжело приземлившись, я инстинктивно перекатился на мое аугметическое плечо, взявшему на себя основную силу удара. Я услышал, как что-то сломалось в нем, сервопривод зачихал и завыл, но не почувствовал потери его работоспособности и оттолкнувшись рукой от земли, отпрыгнул за обугленную хижину, скрывшую меня от нападавших.

Звук лазерных выстрелов, проносящихся над поляной, подсказал мне, что Копачек тоже вступил в бой. Я подумал двинуться ему на помощь, но знал, что должен держаться.

Я сменил пистолет на свой старый испытанный дробовик: примитивный, на взгляд некоторых, но надежный, и подходящий для стрельбы от бедра. Мои глаза привыкли к темноте, и я выглянул из-за хижины. Джунгли были снова тихи. Как ни в чем не бывало. Но эта тишина была лживой.

Противник все еще был там. Возможно, наученный опытом: сегодня вечером они узнали, что полковник «Железная Рука» Стракен совсем не промах. Они могли перегруппироваться, изменить планы. Но они не отступили. Я все еще чувствовал в воздухе их присутствие, подобное старческому зловонию.

Они ждали.

Вторая вспышка выстрелов застала меня врасплох. Но звучали они не от одного из сторожевых постов, а от зала встреч в центре деревни. После полусекундного замешательства я развернулся и бросился туда. Когда я добрался, люди выбегали из зала. Они все еще пожимали плечами, одевая поудобней куртки, повязывали банданы, проверяли оружие, но уже проснулись и были в боевой готовности, выискивая цели. Я схватил ближайшего из них — Левицкого — и приказал сменить меня на посту на краю джунглей. Послал следующего на помощь Копачеку — и попросил его вернуться с докладом о ситуации.

Солдат Грэвис зажимал новую рану. Оторвав его руку от его виска, я увидел знакомый красный рубец от лазерного выстрела.

— Что за дерьмо здесь творится? — закричал я.

Я влетел в зал и обнаружил остальных из моего взвода в замешательстве — и двух из них мертвыми на полу.

Над ними, с лазпистолетом в руке, стоял генерал Фаррис — он повернулся ко мне, его плечи сразу поникли, и я понял, что он сделал. Он застрелил их. На миг в зале повисла напряженная тишина, а затем Фаррис начал оправдывать свои действия:

— У меня не было выбора. Они ругались, кричали, стреляли во все стороны. Этот набросился на меня с ножом. Он говорил безумные вещи, называя меня монстром. Я думаю… Я думаю, что культисты достали их.

— Нет! — Протест сам слетел с моих губ. — Черта с два!

Одно дело видеть товарища, погибшего в бою, умершим за то, во что он верил. Но это… Это было бессмысленно. Я чувствовал внутри себя холод. Я чувствовал себя ошеломленным.

Я чувствовал себя разгневанным.

Я помнил, как хорошо Мейерс сражался тем утром, смеялся, погружая по локоть руку с ножом в кишки культиста. Я помнил, как Валленски был очень горд, когда на прошлой неделе, парни дали ему заслуженное имя. «Гвоздь», вот как они назвали его.

— Они были отличными парнями, моими людьми. Вы не имели права.

Глаза Фарриса потемнели:

— Мне напомнить вам, полковник, кто здесь старший офицер? Вас здесь даже не было. Вы не знаете, что…

— Я знал их, сэр. Я знаю моих людей, и эти двое были одними из лучших.

В зале повисла гнетущая тишина. Все глаза были устремлены на меня и генерала. Однако, мои слова вызвали вызывающе-хриплые одобрительные возгласы товарищей убитых солдат.

— Любой из этих солдат отдал бы свою последнюю чертову каплю крови за Императора, — продолжал я. — Это, должно быть, был… Они, должно быть, подхватили какой-нибудь вирус. Лихорадку. Это и заставило их видеть нечто.

— Несмотря на причины их поведения, они угрожали всем нам. Я должен был действовать.

— Вы даже не знали их чертовых имен!

И вновь воцарилась тишина, между нами почти осязаемая.

Её нарушил тихий голос. Кайденс Лунный Блеск вошел в зал, подошел и обратился прямо ко мне. Это беспокоило меня больше, чем любое событие этой ночи.

— Соглашение нарушено, — сказал мальчик.

— Что, черт возьми, это означает?

— Кровь пролилась. Теперь они не успокоятся, пока не прольют кровь в ответ.

— Кто не успокоится? Культисты? — спросил Фаррис.

Кайденс мотнул головой.

— Джунгли порождают намного более худших, чем эти заблудшие души. Там есть чудовища. Монстры, которых нельзя увидеть, но чье присутствие, тем не менее, можно почувствовать.

— Да, отлично, спасибо за предупреждение, — сказал я, — но эти ваши "монстры" уже попробовали разнести меня на куски.

Кайденс бросил на меня острый взгляд — и, на мгновение, его внешнее спокойствие слетело, и я мельком увидел кое-что более темное под ним.

— Они не стали бы нападать на вас, это была самооборона.

Потом, успокоившись, он продолжил:

— Мы пригласили вас в нашу деревню, наш дом, потому что мы ощутили ваши благородные души. Взамен мы просили только, чтобы вы оставили вашу войну за нашими дверями.

— Я не знаю, знаешь ли ты об этом, парень, но ваши монстры окружили эту деревню, — ответил я.

— И теперь они могут войти сюда, когда им захочется. С восходом солнца, все, что мы построили здесь, станет пеплом. Никто не выживет.

— В глаз грокса! — выплюнул я. — Те, снаружи, неважно, кто они — они теперь имеют дело не с мирными простофилями. Если они хотят эту деревню, они должны будут пройти через нас, чтобы получить её.

— Полковник Стракен верно подметил, — вмешался Фаррис. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы защитить вас.

— Вас меньше тридцати. Их — легион.

— Но у нас преимущество в защите, — сказал я. — Мои парни могут держать противника в страхе до рассвета.

— И как только взойдет солнце, мы отведем вас — всех вас — в безопасность. У нас есть армия менее, чем в двадцати километрах отсюда, — сказал Фаррис.

Кайденс склонил голову:

— Как пожелаете.

Следующие полчаса прошли в лихорадочной деятельности.

Я устроил охрану вокруг деревни, и на сей раз себя не назначал в дозор. Я хотел быть там, где был необходим. Я послал Барругу и Стоуна по хижинам сказать, чтобы люди упаковывали вещи и направлялись в центральный зал. Они будут там в большей безопасности. Генерал Фаррис остался в зале — это его выбор. Кто-то же должен организовать всё там, заявил он.

Я опросил Копачека. Его история была похожа на мою — за исключением того, что, в его случае, враг начал стрелять первым. Как и я, он не сумел хорошенько их разглядеть. Я послал его, Мак-Дугала, Винса и Грифа, отхватить час сна в одной из свободных хижин. Фаррис был прав в одном: мои люди были самыми крепкими чертовыми сынами грокса в Империуме. Иногда было легко забыть, что у них нет ящиков с запчастями, чтобы постоянно быть в движении.