Я не теряю самообладания даже в очень трудных ситуациях. Но, получив это известие, был возмущен до глубины души. Особенно тем, что проект указа до его подписания президентом был согласован с Черномырдиным.
Сразу же ему позвонил и попросил срочно принять.
Виктор Степанович, сославшись на то, что сам только что прилетел из командировки, попросил меня приехать к нему на дачу к восьми часам утра.
Ровно в 8.00, когда мы с ним увиделись, я, как и накануне, не был расположен к компромиссам. «Раз так, — сказал я, — то прошу принять мою отставку!.. Если с мнением министра внутренних дел не считаются, тогда мне в правительстве делать нечего. Я не хочу быть пешкой в чужой игре. Что бы там ни говорили, 101-я бригада в Чечне — это символ того, что федеральная власть распространяется и на эту мятежную территорию. Как бы тяжело ни было, бригада должна оставаться в республике! Нельзя ее выводить! А если вы приняли это решение без меня, тогда зачем держите меня на посту министра?! Я ухожу!»
Виктор Степанович очень внимательно посмотрел на меня и ответил мне с обезоруживающей откровенностью: «Анатолий, прошу тебя, не делай глупостей. Может быть, от тебя только и ждут подобного решения… А ты сам себя подталкиваешь к этому».
Этот утренний совет Виктора Степановича что-то изменил в наших отношениях. И я принял его простую правоту, и он сам взглянул на меня как-то по иному. Появилось человеческое доверие, не раз помогавшее нам впоследствии предпринимать продуманные и согласованные действия во имя интересов дела.
Буквально через месяц по просьбе Черномырдина я был назначен на должность заместителя председателя правительства России, оставаясь при этом действующим министром внутренних дел. Целесообразность этого шага он обосновал президенту, и Ельцин с премьером согласился.
Круг моих обязанностей и полномочий заметно расширился.
В качестве вице-премьера, кроме своего министерства, я курировал несколько очень важных направлений, среди которых наиболее значимыми были экономическая безопасность государства, а также пополнение доходной части бюджета.
* * *
Работа в качестве вице-премьера правительства прежде всего означала переход в иной информационный эшелон.
Для меня не было новостью, что правительственную команду командой можно было назвать только условно. С формальной точки зрения это был вполне управляемый организм, цементируемый единоначалием премьер-министра. Но не следовало сбрасывать со счетов, что подбор команды далеко не всегда зависел от ее капитана. Особенности нашей Конституции, наделяющей президента правом снимать и назначать министров по собственному усмотрению, очень серьезно сказывались на деятельности руководителей министерств и ведомств.
Многие из них были вовлечены в аппаратную борьбу. В борьбу за выживание, в которой самыми ценными качествами признаются осторожность, хитрость, умение увильнуть от ответственности, а также личная преданность.
Я не собираюсь причесывать всех под одну гребенку, но факт остается фактом: система управления нашего государства, не меняющаяся столетиями, полностью зависит от воли одного-единственного человека — российского самодержца.
В разное время его и называли по разному, вкладывая особый смысл в произношение слов «Государь», «Хозяин» и «Вождь».
Другое дело, что наша страна станет совершенно иной, если девиз «Служу своему государю!» наконец сменится и в чести станут гордые слова — «Служу своему государству!»
Эти мои отвлеченные размышления следует понимать так, что, на мой взгляд, правительство Черномырдина было сложено из разных людей. Были в нем сильные профессионалы, были и те, кого пропихивали в исполнительную власть всевозможные группы и группировки, обосновавшиеся в коридорах Кремля и администрации президента на Старой площади.
Я всегда удивлялся умению Черномырдина маневрировать среди этих разнонаправленных течений. Иногда мне казалось, что ему не хватает жесткости при отстаивании собственных позиций. Что его мягкость и деликатность можно приберечь для другого случая.
Приход в правительство Анатолия Чубайса, Бориса Немцова и Альфреда Коха ознаменовался тем, что еженедельные заседания в кабинете премьер-министра, которые проводились Черномырдиным по понедельникам в половине десятого утра, стали начинаться на четверть часа позже обычного.
Такого раньше никто себе не позволял. Заседание обычно начиналось минута в минуту. Но эта молодая команда просто опаздывала к началу и появлялась, как правило, одновременно, демонстрируя остальным членам правительства свою независимость.
Думаю, что эти нарочитые опоздания и улыбки должны были символизировать особую степень свободы, которую давал Чубайсу, Немцову и Коху карт-бланш президента действовать в правительстве по своему усмотрению, и то, что они считают Черномырдина отыгранной картой.
Ребята они были неглупые и хорошо понимали, что политическая смерть Черномырдина, которого они держали, видимо, за сказочного Кащея, таится вовсе не в игле, а в праве распределять трансферты — денежные суммы, отправляемые в регионы для покрытия многочисленных расходов.
В стране, где большинство регионов в силу экономической несостоятельности дотируются из государственной казны — настоящим председателем правительства является тот, кто наделен правом подписи этих финансовых документов.
Только к нему выстраивается очередь из республиканских президентов и губернаторов. Только он обладает подлинным влиянием и властными рычагами. От его решения зависит — дать или не дать денег большим и малым регионам, которые полностью зависят от трансфертов. Их, по заведенному правилу, ежемесячно, 26 числа, лично распределял председатель правительства В.С. Черномырдин.
Схема, придуманная командой А. Чубайса, была по-своему остроумна и в то же время незамысловата.
Накануне заседания правительства, поздним вечером, часов в десять, из Министерства финансов приходил проект постановления, который, в силу своего позднего появления, автоматически ставился в самом конце будущей повестки дня и заявлялся в ней как дополнительный.
Документ, внешне совершенно безобидный, тем не менее, содержал 2–3 ударных строки или пункт, которые на самом деле и должны были изменить существующий порядок вещей.
Расчет делался на то, что к обеду измотанные обсуждением нескольких «основных» вопросов повестки дня члены правительства проголосуют за что угодно, даже не вникая в суть документа.
У кого-то дела, у кого-то обед… Никто и глазом не успеет моргнуть, как решение, принятое мимоходом, обретет силу решения правительства РФ со всеми вытекающими отсюда последствиями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});