обернулась, словно вновь оказалась в том темном переулке, — не помню, как вылетела машина, он сбил меня. Я упала. Не знаю, все произошло так быстро. Было темно. Мужчина предложил подвезти в больницу. У меня сильно болела нога. Я даже не могла предположить, что за этим всем последует.
Роберто взял бутылку вина и два бокала на каминной полке и сел прямо на пол рядом с ней, облокотившись спиной о диван. Он наливал вино, а руки его тряслись, уже предполагая, что она скажет дальше. Роб не смотрел на нее, понимая, что ей так проще говорить. Кристина провела рукой по его волосам, Роб закрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь этой мимолетной лаской.
— Сначала он хотел отвезти меня в больницу, но потом, я уже очнулась в какой-то комнате, — Кристина опустила голову на руки, ей так тяжело давались эти воспоминания. — Накануне нашей свадьбы он меня изнасиловал, объявив, что ему нужен ребенок, что я должна ему родить его. Вот так просто, как будто бы я ему была что-то должна, обязана.
Роберто чуть не раздавил бокал с вином в руке, реальность обрушилась на него. Как он смел говорить ей об измене, когда все было совсем наоборот. Справившись с эмоциями, он подал ей бокал.
— Выпей немного, — с хрипотцой в голосе попросил он.
— Измены не было, понимаешь, я не изменяла тебе по своей воле, — Кристина сделала несколько глотков. — Я боролась, я всегда с ним боролась. Пыталась убежать, но сломанная нога…
Роб закрыл глаза от нахлынувших на него эмоций. Сколько всего ей пришлось пережить, а он думал, что она ему изменяет, что ищет лучшей доли.
— Прости, у меня ничего не получалось. Столько попыток и все безрезультатно.
— Тебе не за что просить у меня прощения, — произнес Роб, делая глоток.
«Есть, я не говорю тебе о Карлосе», — подумала Крис, но вслух сказала.
— У нас всегда есть за что просить прощение. Он хотел ребенка, а его жене — он был не нужен. Узнав, что я беременна — насилие прекратилось, но от этого мне стало еще хуже, понимая, что я не в силах буду оставить ребенка в этой семье. Я вновь пыталась, но мои попытки пресекали.
— Его жена? Не понимаю, — Роб чуть повернул к ней голову.
— Она не могла иметь детей. А им нужен был наследник. Не спрашивай, почему они так решили. Я не знаю, почему на их пути оказалась я, а не кто-то другой. Потом я увидела то объявление в газете о твоей свадьбе, и все, мир рухнул для меня. Если я еще на что-то надеялась, думала, что смогу тебе объяснить, но прочитав, я поняла, что у тебя другая жизнь.
Роб налил себе вина.
— Я сделал это назло матери. Она всегда кричала и била себя в грудь, что не допустит, чтобы я воспитывал чужого ребенка. Она обвиняла тебя в измене. Ко мне попали фотографии, где ты была с другим мужчиной. Теперь я понимаю, что она это сфабриковала. Иначе, она никогда в жизни бы не поехала со мной к тебе домой. Она хотела удостовериться, что снимки попадут в мои руки.
— Что ты говоришь? Я никогда не была с другим мужчиной, — Кристина была настолько изумлена. — Теперь я понимаю, почему ты говорил мне об измене.
— И ты с этим соглашалась, считая насилие изменой, — прошептал Роб.
— Я не знаю, откуда они. Ты уверен, что там я?
— Я считал, что на тех снимках ты, но теперь думаю, что все было обманом. Мать старалась сделать так, чтобы я поверил в ее ложь. Это она их сделала, не знаю каким образом, но ей удалось поселить во мне сомнение, хотя сердце кричало мне об обратном, душа разрывалась от отчаяния. В мгновение я потерял все: смысл, веру, желание жить. Все вокруг казалось мне обманом.
— Роб, — руки Кристины были холодны.
— Но что говорить обо мне, когда ты прошла через такое,
— У каждого из нас — свой путь. Мы сами должны его пройти. Теперь я это понимаю, что все взаимосвязано. Все было предрешено. Только как теперь со всем этим жить дальше?
— Как тебе удалось убежать? Как ты вышла замуж за Рафаэля?
— Роды были очень тяжелыми, родив Даниэля, я потеряла сознание. Я лишь услышала, что у меня теперь есть сын. Сын, ради которого я должна постараться найти в себе силы идти дальше. Придя в себя, в голове билась одна мысль — бежать. Схватив Даниэля, я сделала это. Дома никого не было. Мне удалось ударить охранника, пока он упал, этим я и воспользовалась. Я смутно помню тот день, все расплывчато. Где были все — я не знала, и не понимала, почему меня оставили умирать, но это было счастье, что Даниэль был рядом со мной. В тот день была ужасная гроза. Я шла пока были силы, пока могла двигаться. Подальше от них, подальше от того дома, пока не упала.
Роберто выпил еще вина. Он сжал кулаки до боли в ладонях, понимая, что не может изменить того, что было.
— Там на обочине меня и нашел Рафаэль. Как ему удалось меня увидеть, я до сих пор удивляюсь. Мимо меня проехала машина, но не остановилась. Он ехал из больницы, у него в тот день умерла жена, родив ему дочь.
— Значит Сабрина…
— Да, Сабрина моя приемная дочь.
— Ты воспитывала приемного ребенка. Я воспитывал Викторию. Странная жизнь, порой я ее не понимаю. Я никогда не откажусь от Виктории, для меня всегда будет моим родным ребенком, но все же, зачем так с нами?
— Я всегда буду любить Сабрину, как родную дочь.
— А ведь у нас могла быть наша дочь.
Кристина положила руку на его плечо.
— Возможно, а может быть и нет.
— Я был бы не против еще одного сына, — попытался улыбнуться Роберто, но улыбка вышла горькой.
Слезы покатились по ее щекам. У них есть еще сын. Карлос, но как ему об этом сказать?
— Я практически умирала, но Рафаэль приложил все свои силы, чтобы не допустить этого, он практически вытащил меня с того света. Он заставил меня жить. Предложив мне свою помощь, предложил мне свое имя, он потерял свою семью, но нашел в себе силы создать новую, ради дочери. Я потеряла свою жизнь. Ты для меня был потерян. Он показал мне, что есть еще кто-то, ради кого я должна бороться. Я так боялась, что меня найдут и заберут Даниэля. Рафаэль не желал более находиться в этом