Кроме того, надо брать в расчет, что Советский Союз вел войну на протяжении более трех лет при фактическом отсутствии второго фронта. А наряду с Германией против Советского Союза воевали также Румыния, Финляндия и Венгрия – фактически с первых дней войны. К ним присоединились марионеточные правительства Словакии и Хорватии. Япония и Испания, формально сохраняя нейтралитет, самым тесным образом сотрудничали с Германией. Союзниками Германии также были правительства Болгарии и вишистской Франции. Помимо стран, объявивших войну Советскому Союзу в июне 1941 года, в войне участвовали соединения, части и подразделения, укомплектованные гражданами Испании, Франции, Бельгии, Нидерландов, Дании, Норвегии, Чехии, Югославии (Сербии), Албании, Люксембурга, Швеции, Польши. Непосредственно после нападения на Советский Союз, отчасти спонтанно, отчасти под влиянием немецкой пропаганды возникло «Движение европейских добровольцев», поставившее своей целью «Крестовый поход Европы против большевизма»[592].
Конечно, вопрос о потерях в войне, о цене победы – это слишком широкий и многогранный вопрос, в котором имеется много нюансов, требующих внимательного и объективного подхода. Работа в этом направлении уже давно ведется. Своими рассуждениями я едва ли способен внести нечто новое в постановку и осмысление данной проблемы. Однако обойти ее молчанием также не имею права. А закончить этот небольшой раздел мне хотелось бы весьма любопытными рассуждениями А. Минкина. Они меня не просто ошарашили, а вызвали целую бурю эмоций. Но не будем предаваться эмоциям. Поставим себя выше их. Я просто приведу его высказывание, а читатель пусть сам делает выводы.
Итак, А. Минкин по поводу данной проблемы писал: «…Немцы потеряли 4,5 миллиона. Мы потеряли 22 миллиона. Число весьма условное, но пока является официальным оно, а не 29 миллионов и не 35. Иосиф Виссарионович назвал 7 миллионов. Считается, будто он убавил, чтобы не огорчать народ-победитель. Думаю, плевать ему было на народ. Гениальнейшему полководцу просто-напросто непрестижно было признать истинные размеры потерь. Да и врать к тому времени уже привыкли рефлекторно, машинально. – Мы за ценой не постоим! – поют ветераны. „Нам дэшевая пабэда нэ нужна!“ – сказал Сталин, когда ему доложили, что при лобовом штурме Берлина неизбежны гигантские потери.
В 1945-м победили не мы. Не народ. Не страна. Победил Сталин и сталинизм. Народ воевал. А Победу украли.
Нет, мы не победили. Или так: победили, но проиграли. А вдруг было бы лучше, если бы не Сталин Гитлера победил, а Гитлер – Сталина? В 1945-м погибла не Германия. Погиб фашизм. Аналогично: погибла бы не Россия, а режим. Сталинизм. Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еще лучше б – в 1941-м! Не потеряли бы мы свои то ли 22, то ли 30 миллионов людей. И это не считая послевоенных „бериевских“ миллионов. Мы освободили Германию. Может, лучше бы освободили нас? Прежде подобные пораженческие рассуждения (если и возникали) сразу прерывал душевный протест: нет! уж лучше Сталин, чем тысячелетнее рабство у Гитлера! Это – миф. Это ложный выбор, подсунутый пропагандой. Гитлер не мог бы прожить 1000 лет. Даже сто. Вполне вероятно, что рабство под Гитлером не длилось бы дольше, чем под Сталиным, а жертв, может быть, было бы меньше. (Конечно, это жестокие аморальные рассуждения. Но только рассуждения, только слова; от них никто не погибнет.)»[593]
У меня, как, возможно, и у читателя, возникает лишь один вопрос: откуда, из какого такого потустороннего мира, мог бы вещать свои слова данный публицист? Ведь надо помнить, что немецкий план «Ост» предусматривал, кроме истребления 30 млн. русских, а также миллионов других народов, также уничтожение 5 – 6 миллионов евреев. Надо полагать, что расчеты на краткосрочность господства и милость фашистов – не более чем бредовая фантазия. Поэтому рассуждать о том, что рабство под Гитлером (иначе – победа Гитлера) – длилось бы меньше, чем «рабство под Сталиным» – звучит в высшей степени оскорбительно не только для тех, кто пал в этой войне, но и для каждого честного гражданина России. К сожалению, в нашей либеральной «свободной» прессе и в других средствах массовой информации до сих пор порой можно встретить подобные мысли и рассуждения. Правда, мыслями их назвать не поворачивается язык. Это скорее – бред и бесстыжая чушь. А с такими вещами полемизировать – значит ставить себя в такое же положение.
Чтобы завершить эту тему, полагаю полезным сослаться на изыскания видного российского писателя и историка В. Кожинова, рассуждения и аргументы которого впечатляют своей скрупулезностью и сопоставлениями с реальными фактами и цифрами. Причем факты и цифры эти взяты не с потолка, как поступают некоторые слишком уж одержимые ненавистью к социализму и Сталину лично ученые и публицисты. В. Кожинов писал: «Знакомясь с иными нынешними сочинениями о войне, читатели волей-неволей должны прийти к выводу, что Сталин, да и тогдашний режим в целом чуть ли не целенаправленно стремились уложить на полях боев как можно больше своих солдат и офицеров, патологически пренебрегая тем самым и своими собственными интересами (ибо чем слабее становится армия, тем опаснее для режима)…
И поскольку главная цель многих сочинений, затрагивающих вопрос о потерях нашей армии, заключалась, в сущности, не в исследовании реальных фактов, а в обличении Сталина и режима в целом, предлагались абсолютно фантастические цифры, – вплоть до 44 миллионов (!) погибших военнослужащих… (Здесь он ссылается на утверждения А. Солженицына, приводившего указанные цифры – Н.К.)
Полнейшая абсурдность этой цифры совершенно очевидна. В начале 1941 года население СССР составляло, как выяснено в последнее время посредством тщательнейших и всецело достоверных подсчетов, 195,3 млн. человек, а в начале 1946-го людей старше 5 лет в стране имелось всего лишь 157,2 млн.! Таким образом, „исчезли“ 38,1 млн. человек из имевшихся в начале 1941-го 126. Утрата, конечно же, огромна – 19,5 % – почти каждый пятый! – из населения 1941 года. Но в то же время очевидна нелепость утверждения, что в 1941 – 1945-м погибли-де 44 млн. одних только военнослужащих – то есть на 6 млн. (!) больше, чем было утрачено за эти годы людей вообще, включая детей, женщин и стариков.
Однако дело не только в этом. Даже и 38,1 млн. „исчезнувших“ людей нельзя отнести целиком к жертвам войны, ибо ведь ив 1941 – 1945 гг. люди продолжали уходить из жизни в силу „естественной“ смертности, которая уносила в то время минимум (именно минимум) 1,3 % наличного населения за год (не считая младенческой смертности), то есть за пять лет – 6,5 % – что от 195,4 млн. составляет 12,7 млн. человек (повторю: по меньшей мере, столько).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});