«Тьма — реальна и безжалостна; рано или поздно Она настигнет каждого из нас, как бы далеко не удалось бежать!»
Яська перевалился на правый бок. Левый превратился в один сплошной кровоподтёк. Коленки — разбиты в кровь. Правый локоток основательно стёсан — будто нождачкой прочертили. Яська оглядел остальные мелкие повреждения и заплакал.
Мыслей не было. В груди уродливой корягой разрасталось отчаяние. Хотелось просто сидеть так вечность, или до скончания времён, пока Тьма не установится повсюду, так что можно будет в неё попросту кануть. Потом пришло понимание того, что он вновь возвращается в исходную точку бездействия. В которой, помимо его жалости к самому же себе, по каким-то странным, не поддающимся логике причинам, страдают или гибнут совершенно непричастные люди. Друзья и близкие.
Тогда захотелось просто лечь поперёк колеи и ждать другой поезд, — ведь Господин сказал, что их в последнее время заметно прибавилось. А попутно, молиться, чтобы не так больно…
На саднящее плечо легла невесомая рука. Яська медленно обернулся — не хотелось, чтобы Колька видел его слёз. Хотя… Какая теперь разница? Яська поднял взор и понял, что друг тоже плачет. Тогда он зачем-то сказал:
— Она меня всё же услышала.
Колька кивнул.
— Я знаю.
Яська не стал спорить. Спросил:
— Как думаешь, что теперь будет?
Колька долго молчал. Всё же ответил:
— А что обычно бывает, когда уходят люди?
Яська пожал плечами. В груди кристаллизовалась скорбь.
— На их место приходят другие люди, — задумчиво сказал Колька. — А возможно, те же самые, просто ничего не помнящие. Они словно «спят» или находятся под «покрывалом», пока…
— Кто-нибудь один не «проснётся»…
— Или не станет «слепцом». Оба варианта ведут к обретению истины, только разными путями.
— Да. Для того и нужен Мост, — Яська огляделся. — Ты тоже думаешь, что поезда идут и в обратном направлении?
— Но ведь есть же вторая колея. Для чего-то её сделали.
— Проверим?
Колька повёл плечом. Протянул руку ладонью вверх.
— А что ещё остаётся делать? Если только…
— Что? — напрягся Яська.
Колька как-то странно наморщил лоб. Точнее даже не странно, а сосредоточенно — так уже бывало не раз и не два, в те моменты, когда он задумывал очередные авантюры.
— Что? — заново спросил Яська.
Колька вздрогнул, возвращаясь к реальности.
— Ничего. Глупости всё это. Нам нужно домой. Посмотри на себя… да и на меня…
Ребята молча оглядели друг друга. Затем Колька помог Яське подняться, и они на пару захромали вдоль колеи в обратном направлении.
— Надо бы перейти… — осторожно заметил Яська.
— Там перейдём, — Колька указал рукой на то место, где когда-то сидела Тимка.
«Когда-то… Жуткое слово, особенно, если его употребляют для того, чтобы обрисовать Путь ушедшего человека. Тем более, ребёнка».
Колька наклонился. Подобрал с платформы заколку. Повертел её в пальцах, сдул пыль. Потом глянул на Яську и протянул.
— Возьми. Я ведь знаю, что вы того…
— Чего, того? — ощетинился Яська.
— Да не обижайся ты, — Колька взлохматил волосы на макушке — по всему, нервничал, опасаясь запретной темы. — Ну, правда, видно же было.
Яська шмыгнул носом. В груди вновь обозначилась всепоглощающая пустота, в которой можно запросто кануть на века.
— Оставь. Пусть у тебя побудет, ладно?
Колька кивнул.
— Значит, идём?
— Идём.
Они взялись за руки, перешли пути по деревянному настилу и медленно побрели вдоль платформы, изредка бросая косые взгляды на мерцающие над головой созвездия. Те больше не казались столь вызывающими, как в момент прибытия и отправления жуткого поезда. Они словно утолили нестерпимый голод, насытившись детской скорбью, после чего, вернулись к своим повседневным делам. Делам Вечности.
Затем платформа закончилась, а ребята так и брели вдаль по узкому настилу, взявшись за руки, как верные друзья, столкнувшиеся с невосполнимой утратой.
— А как же поезд? — спросил, зевая, Яська. — Думаешь, остановит?
— Конечно, остановит! — уверенно ответил Колька. — Кого ещё тут везти, кроме нас?
Поезд и впрямь затормозил. Его тянул древний паровозик с чёрным тендером, белыми шатунами и красной трубой. На носу тендера был выгравирован Млечный Путь — Яська запомнил бескрайнюю россыпь звёзд на картинке учебника по астрономии, — словно символ постоянного стремления, во что бы то ни стало, вернуться домой! Из-под огромных колес, шипя, вырывался горячий пар. Скрипели тормозные колодки, лязгали шатуны, свистел во всю мочь такой знакомый свисток — он больше не походил на мученические стоны.
Яська наблюдал прибытие поезда, словно во сне. Сознание заслонилось летучим паром, а глаза просто слипались.
«Сколько я уже брожу или брежу?..»
К реальности вернул бодрый мужичий голос: решительный и добрый:
— Эй, ребятня, а вы чего тут позабыли?! — Из будки выглянул чумазый Кочегар в клетчатой фланелевой рубахе с закатанными рукавами и уставных штанах с лампасами. — Эй, Борисыч, ты глянь только! Впервые в жизни нечто подобное вижу!
Из окошечка в будке рядом с тендером выглянул толстячок в пенсне и в форменной фуражке с блестящей кокардой — что именно изображено, не разглядеть.
«Наверное, тоже Млечный Путь!»
— Раз, — кивок в сторону Яськи. — Два, — кивок в сторону Кольки. — Действительно, диво. Ну-ка, ребятки, живо в вагон! Нам нельзя долго стоять — график!
Колька с Яськой переглянулись.
— У нас билетов нет, — понуро сказал Колька. — Да ещё неизвестно, куда вы едете. Может нам не по пути вовсе.
— Эка, умный, какой, сыскался! — усмехнулся Кочегар, раскуривая папиросу.
Машинист поправил пенсне на носу.
— Путь тут один. Это там уже много. Дальше… То есть, ближе к дому. «Ритм» помните?
Колька пожал плечами.
Яська кивнул.
— Я помню.
И про себя:
«Раз, два, три, четыре, кто у нас живёт в квартире…» — А рукой — прыгалки поглубже в шорты, чтобы не потерялись.
— Вот и хорошо. Запрыгивайте в любой вагон, а Проводнику скажите, что отстали от своего поезда. И что у вас уже за всё уплачено.
— Разве хорошо обманывать? — спросил Яська.
Машинист помолчал.
— Обманывать всегда плохо. Но на войне, как на войне. Тем более, вы домой едете. А туда — проезд бесплатный.
— Спасибо! — Колька махнул рукой и выжидательно глянул на Яську.
— Поторопитесь! — крикнул на прощание Кочегар, стрельнул во мрак огоньком папиросы и скрылся в будке.
— Удачи на Пути! Вы сами вершите его, а вовсе не судьба! Но всегда думайте, прежде чем «плыть»! — Машинист взял под козырёк и тоже исчез.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});