Читать интересную книгу Испытательный срок (СИ) - Романова Наталья Игоревна

— Илья, как договаривались, — мягко обратился к нему Ярослав. — Вы помните, что должны сказать Ельцову?

— Что вы меня убьёте, если он попробует сбежать, — дрожащими губами проговорил Осляков.

— Отлично. Все прочие указания без изменений, — влез Викентьев. Пленник затравленно на него зыркнул и затрясся всем телом. — Проверка маяка.

Осляков сунул руку в карман. Викентьев выудил из-за пазухи стандартный сигнальный амулет, прислушался к ощущениям и удовлетворённо кивнул.

— Вперёд.

Пугливо озираясь, парнишка побрёл через проезжую часть к одному из боковых входов. Мишка вперился взглядом в окно кабинета, обозначенного в планах как «цитадель», прикидывая расстояние. Если маячок у Викентьева сработает, придётся прыгать, ориентируясь исключительно на собственный расчёт. Если не сработает в ближайшие минуты… Прыгать всё равно придётся.

— Вы ему верите? — тихо спросил безопасник.

— Вы дали ему исчерпывающие указания, — заметил Верховский, тоже не отрывавший взгляда от щуплой фигурки. — У него два варианта на выбор.

— Он не умрёт, если нарушит сейчас клятву, — брюзгливо напомнил Викентьев. — Может себе позволить один разок…

— Вы бы согласились стать почти минусом? — резко бросил Зарецкий. — После того, как всю жизнь были магом?

— Уж вы бы точно не согласились, — огрызнулся безопасник.

Ярослав качнул головой.

— Смотря ради чего.

Рядом едва слышно зашуршало: Чернов нервно тискал в ладони пачку сигарет. Ему на правах высококлассного боевого мага в числе первых врываться в берлогу к Ельцову. Обитатели «Восхода» всё ещё пребывают в счастливом неведении: бывший шпион, весь обмотанный для маскировки безобидными ментальными чарами, ещё с утра отнёс им дезинформацию относительно времени операции и состава её участников. Идея принадлежала Косте, реализация — Зарецкому. Шеф счёл задумку полезной; Мишка, пожалуй, был с ним согласен.

— Если вдруг что, — неприветливо буркнул Чернов, обращаясь к Ярославу, — зови по связке.

Тот молча кивнул. Костика, видать, от избытка адреналина тянуло озвучивать банальности. Сложно его винить; Мишку самого так и подмывало что-нибудь проверить без особой цели и смысла. Время тянулось, как прилипшая к подошве жевательная резинка.

— Сигнал, — Викентьев поднял повыше маячок. — Поехали.

Костя и Ярослав исчезли мгновенно, Мишка чуть-чуть замешкался. Расписной ковёр под ногами, громоздкая вычурная мебель, опрокинутые ящики и рассыпанные по полу бумаги, люди — много людей, больше, чем он надеялся… Чернов выкручивает руки седоватому мужчине в годах, Осляков трясётся в дальнем углу, Зарецкий сцепился с долговязым молодчиком, рвущимся на помощь товарищам; ещё один дюжий парень вот-вот доберётся до Кости. Мишка сбил охранника с ног прицельным силовым ударом и бросился к распахнутой двери; по коридору сюда уже бежали люди — никак не меньше десятка. Где-то вдалеке послышался звон разбивающегося стекла.

— Костя, выводи! — крикнул Ярослав, перекрывая поднявшийся шум. Брызнуло осколками окно, хрустнула рама, грохнула об асфальт тяжёлая решётка; здесь первый этаж, если поторопиться — можно успеть…

Мишка закрыл дверь, навалился на неё всем своим весом и прижал пальцы к замочной скважине, проворачивая цилиндры. Неслабые тут железки; хозяева сами рассчитывали прятаться в этой комнате…

— Отпусти! — грянуло за спиной. — Пошёл вон!

Старов обернулся. Костя нелепо застыл с бессмысленным выражением лица; его пленник с неожиданной прытью бросился к разбитому окну. Мишка рванул ему наперерез, стараясь не смотреть в хищные глаза. В ощерившемся осколками проёме возник Макс, комкающий в пальцах ловчую сеть; за его спиной пыхтел приотставший Андрей.

— Подкрепление! — гаркнул Мишка. Он воспользовался секундным замешательством Ельцова и сгрёб беглеца за плечи. — Забрать вот этого!

Андрей подскочил на месте и, сообразив, чего от него хотят, схватился за сигнальный амулет. Макс выбил из рамы остатки стекла и, подтянувшись на руках, забрался в комнату. Как нельзя кстати.

— Вяжи его, — выдохнул Старов, придерживая Ельцову руки. Волхв оказался неожиданно крепким; вырывался он будь здоров, Мишке едва хватало сил с ним бороться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Некрасов проворно защёлкнул наручники на загорелых запястьях Ельцова и полез за повязкой на глаза. Старик зло выругался сквозь зубы и попытался лягнуть Мишку в колено; пришлось не слишком деликатно его встряхнуть. В дверь глухо ударили с другой стороны.

— Митар, вон! — хрипло каркнул Ельцов.

С оглушительным грохотом дверь рухнула внутрь кабинета. Мишка, выругавшись, схватил старика за кисти рук, но было уже поздно: в комнату хлынули люди. Откуда-то издалека послышались выстрелы. Что-то крикнул Зарецкий; Костя, словно очнувшись, встрепенулся и вскинул руки. Ельцов мощным рывком вывернулся из захвата, шарахнулся к окну, перебрался через подоконник, ссаживая кожу о торчащие из рамы осколки, неуклюже спрыгнул на тротуар. Андрей отважно заступил ему дорогу; взгляд только отвести забыл…

— Пошёл отсюда! — рявкнул волхв.

Мишка бросился к нему с одной стороны, Андрей — с другой, будто и не получал никакого приказа. Что, и он тоже?.. Старик отчаянно взвыл, и Мишка понял, что ошибся. Никакой Андрей не волхв. И Ельцов уже тоже. Он попытался сбежать; оценил свою жизнь дороже, чем жизнь Ослякова…

— Живым бери гада! — завопил Старов, спрыгивая на асфальт.

Из-за угла к ним уже спешили безопасники. Мишка сгрёб в охапку Ельцова, разом обессилевшего и постаревшего. Рано расслабляться, это лишь один из многих, пусть и координатор…

— Ерго-о-ол! — взревел кто-то за спиной.

Старов поёжился: чуждое уху имя резануло ему слух. Пленник забился в Мишкиных руках, рыча сквозь зубы что-то нечленораздельное. Старов оттащил его от окна от греха подальше; а ну как кто-нибудь полезет спасать… Безопасники бежали непростительно медленно.

— Андрюх, помоги им там, — пропыхтел Мишка, кивая на окно.

Бармин серьёзно кивнул и принялся карабкаться в комнату. Бывший волхв застонал, будто от зубной боли; слёзы, что ли, у него на глазах? Мишка чуть ослабил хватку. Ельцов как-то странно дёрнулся и вдруг обмяк, словно разом лишившись всех сил. Подбежавший наконец безопасник удивлённо затормозил рядом.

— Помер, что ли?

— Нет, — Мишка недоумённо мотнул головой. — Чего б ему…

Безопасник деловито ухватил Ельцова за запястье, прощупал пульс. Покачал головой.

— Перенервничал, небось, — буркнул он. — Ну ладно, я займусь. Ты давай туда…

Старов осторожно опустил бездыханное тело на пыльный асфальт. Это он так?.. Да нет, не может быть, он же в состоянии себя контролировать… Клятва какая-нибудь, наверное, выстрелила, или действительно не выдержало сердце. Плохо. Или, чёрт знает, хорошо, хоть путаться под ногами больше не будет… А безопасник прав, нечего тут прохлаждаться. Мишка перебрался через подоконник — руки всё ещё слегка дрожали — и сходу смазал кому-то по морде. Среди пёстрой людской мешанины мелькала полевая форма безопасников; часть группы захвата уже сюда добралась. Старов, раздавая на ходу то тумаки, то парализующие заклятия, выбрался на середину комнаты. В дверях мелькнула белобрысая макушка; Кузнецов, он же Митар, запоздало исполнял последнее указание патрона. Мишка бросился следом. Надо хоть этого взять живым…

Он на несколько драгоценных минут увяз в стихийной свалке. Когда Старову удалось выскочить в коридор, там уже никого не было. Направо тупик, значит, удирает Кузнецов в сторону главного входа. Мишка помчался по истоптанной ковровой дорожке. Как бы намекнуть безопасникам, что этого убивать нельзя! Фоторобот-то им показывали, да поди сопоставь с реальным человеком в пылу драки… Разорённый вестибюль был пуст; выбитая входная дверь валялась у стены, глянцевито блестящий пол у входа пятнала кровь. Неужели удрал? Не упустили же его ребята на перехвате?

Где-то слева раздался грохот. Мишка бездумно рванулся туда; за широко распахнутой двустворчатой дверью оказался просторный зал с украшенной драпировками сценой. Вокруг в беспорядке громоздились одинаковые стулья, словно ураганом сметённые к стенам. Кузнецов, оскальзываясь на отполированном полу, неуклюже поднимался на ноги в дальнем конце зала; Зарецкий быстро шагал туда, на ходу сплетая сеть. Нелегал недобро скалился ему в лицо.