- Ты хотя бы представляешь, как эта девочка тебя любит?
Я поморщился. Вцепился руками в стол.
- Ты себе что-то придумала. Так не бывает.
- А как бывает? Ты уверен, что знаешь?
У меня не было ответа. Не было… Но от одной только мысли, что это все может оказаться правдой, что она действительно может меня так любить, меня охватывало какое-то сумасшествие. Оно горчило на вкус и было душным, как июльский полдень.
И только одно с другим не вязалось. Те подслушанные слова…
- Я слышал ваш разговор.
- Какой разговор?
- Тот, в кухне… Когда Лиля сказала, что таким, как я, нельзя отказать.
- И что?
- И что?! Ты серьезно вообще? Да она, может, и не хотела меня. Не хотела, понимаешь?!
- О, господи, дай мне сил на этого идийота! Это она не хотела?! Да она хотела даже больше, чем ты бы мог ей дать в тот момент. Только еще сама того не понимала.
- Откуда тебе знать?!
- Это все знали. Только ты не замечал… И знаешь, что, мой дорогой? Если ты и сейчас ее по достоинству не оценишь, то грош тебе цена. Она же для тебя… Неужели ты не понимаешь, что она вообще… все для тебя? И эту чертову фирму для тебя… и все, за что бы она ни бралась. А ты сейчас за ней пойдешь, и что? Ну, вот что ты ей скажешь?
Не знаю… Я не знал, что на это ответить. Я пока это даже в голове уложить не мог. И с тем, что дрожало внутри, справиться.
- Ну, и что же она, по-твоему, хочет… услышать? Чего вообще она хочет от меня?
- А ничего сверхъестественного, сынок. Ответных чувств. Только знаешь что? Пока ты не убедишься, что они не уступают ее собственным, к Лиле не лезь. Испортишь все. Потому что меньшего она не примет. Даже от тебя.
Выпалив это, мать ушла. А я постоял еще посреди комнаты. Потом вернулся к столу, осторожно достал из пакета приставку, старые картриджи… И долго-долго сидел, задумчиво поглаживая пальцами пожелтевший от времени корпус.
Глава 13
Лилия
- Лилька! Лилька, да стой ты! Куда ты бежишь?!
- Подальше отсюда.
Я дернула защелку на сумочке, но пальцы дрожали так сильно, что открыть ту получилось лишь с третьего раза. Чертыхнулась. Собрала рассыпавшиеся по плечам волосы, скрутила в узел на макушке и закрепила заколкой, потому что жарко было от них ужасно. Или не от них… Или это что-то внутри горело. Костром до неба. Плевать.
- Что ты делаешь?
- Такси вызываю… - не отрывая взгляда от экрана телефона, ответила я и ткнула пальцем в иконку приложения.
- Да погоди ты! – Сонька вырвала из моих рук трубку. - Я кого-нибудь попрошу нас отвезти.
- Нас? – вздернула бровь.
- Не делай так! А то ты мне папу напоминаешь… Кстати, о нем! Ты это видела?!
- Что именно?
- Его лицо! Он охренел, Лилька. Он реально не ожидал такого.
Я закусила щеку и опустила взгляд. Да… Он охренел. Лучше не скажешь. Охренел, до конца даже не понимая возможностей созданной мной модели, потому что их мы еще не анонсировали. Я специально придерживала этот момент до презентации Гейману, чтобы другие корпорации не задалбывали нас предложениями о покупке. Один черт я бы никому не продала G-tech. Никому, кроме Яна Львовича.
- Ну, что ты молчишь?!
- Не знаю.
- Не знаешь, что сказать? – допытывалась Сонька.
«Не знаю, что теперь, Соня!» – хотелось крикнуть мне, но я лишь поморщилась… А потом наклонилась, чтобы расстегнуть ремешки на босоножках и снять их. Хватит… Больше не перед кем рисоваться.
Что теперь… Что теперь?
Ну, допустим, теперь я, скорее всего, продам Гейману свое детище. По цене, гораздо ниже рыночной. В конце концов, не отправь он меня в Стэнфорд, мне вообще бы нечего было продавать. Так что все честно, зря только Сонька ругается. В любом случае мы будем в огромном плюсе. И я, как автор проекта. И она, как мой основной инвестор. А вот что дальше?
Мне двадцать три. И я без пяти минут мультимиллионер… Звучит как сказка. И многие на моем месте, наверное, уписались бы от радости. Но я… По факту ведь деньги никогда не были для меня самоцелью. Желание разбогатеть – вообще хреновый мотив. Это я как-то сразу усвоила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Так, ты, похоже, еще не отошла, - резюмировала Сонька, потом в который раз за вечер проверила телефон – её Алекс так и не приехал, и добавила: - Значит, слушай мою команду! Я сейчас мотнусь в дом, переоденусь и захвачу кое-какие вещи. А потом мы поедем к тебе и как следует отметим нашу победу.
- Не рано? – засомневалась я. - Может, после презентации?
- В самый раз! К тому же мы и правда ужасно долго не виделись. Кто бы мог подумать, что я буду так скучать по нашей жизни в общаге?
- Действительно, - усмехнулась я, вспомнив о том, в каком ужасе была наследная принцесса Гейманов, когда переступила порог студенческого общежития в первый раз.
- Что лыбишься? Я с честью вынесла то испытание!
- Испытание жизнью со мной?
- Испытание жизнью в той конуре. Я до сих пор помню синий шкаф, из которого вываливались мои платья.
- Это потому, что их было слишком много.
- Платьев много не бывает! Эх ты…
Сонька улыбнулась и все же вернулась к дому. А я, чтобы скоротать время ожидания, принялась бесцельно слоняться босиком по газону. Трава под ногами была густой, будто ковер, и слегка влажной. То ли поливали ее, то ли роса собралась – не знаю. Да и неважно это было. Главное, что от этой прохлады и мягкости уставшим ногам было так хорошо…
Что теперь… Что теперь?
Не сказать, что у меня не было плана. И хоть в глубине души я, конечно, надеялась, что у нас с Гейманом что-то получится… Ч-черт! Нет! Не так! И не что-то… Кого я обманывала? На самом деле в глубине души я надеялась, что он полюбит меня. Что это чувство поставит нас с ним в один ряд. Да-да, именно в один ряд… я никогда не хотела стать его частью. Это ведь глупость - думать, будто если ты одинок, то вроде бы как и не целен… Гейман жил один очень долго – но вряд ли бы кому-то пришло в голову сомневаться в цельности его личности. Так что бредовая эта теория о половинках. Гораздо больше мне нравилось представлять нас… цифрами. Как единица, допустим, и ноль. Они и сами по себе вполне самодостаточны, но… если написать две цифры рядом, можно получить совсем другое значение. И совсем другую величину…
Так вот, к чему это я? У меня имелся запасной план, да… Я была довольно прагматичным человеком, а потому прекрасно понимала, что в реальности мои шансы на счастливый исход были не такими уж и большими. На случай, если ничего не выйдет, я планировала вернуться в Стэнфорд и погрузиться в какой-нибудь новый грандиозный проект. И это был хороший план. Я бы даже сказала - отличный! Лучший из всех других, которые от отчаяния лезли мне в голову.
Как, например, утопиться, чтобы уже не мучиться…
- Эй, смотри, что у меня есть! – ухмыльнулась Сонька, сбегая по ступенькам. И прямо у моего носа взмахнула двумя бутылками.
- Контрабанда?
- Ага. Какое-то жутко дорогое винище…
- Что ж… повод тоже достойный. Только… не много ли нам две бутылки?
- Обижаешь! – усмехнулась Сонька, торжественно вручила мне конфискат, и только тут я заметила, что под мышками у нее зажаты еще два таких же бутыля.
- Кажется, кто-то решил надраться.
На секунду на лицо Соньки наползла тень.
- Почему нет?
- Может, просто позвони ему? – осторожно заметила я.
- Я звонила… - Сонька раздраженно откинула на спину волосы. – Я и ему звонила, Лиля… И смотрела, нет ли аварий по маршруту его следования. Я много что сделала из того, чего не делала раньше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Это точно. Сонька никогда не звонила первой своим кавалерам. Это они ей обрывали телефон и мессенджеры.
- И что ты думаешь делать?
- А ничего! – психанув, та ударила носком туфли бордюр и нервно осмотрелась. - Да где же этот чертов водитель?!
Я никогда раньше не видела ее в таком состоянии!