Читать интересную книгу Преторианцы - Сергей Евгеньевич Вишняков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 105
сумму, на которую содержится эта вилла, и прости, господин, но если купить хиосское вино, то что нам подавать к столу, кашу легионеров?

– Как урезал? – недоверчиво буркнул Александр. – Когда?

– Позавчера из дворца пришел раб и сказал, что в этом месяце и в следующем больше денег не будет. Так как вся семья императора живет во дворце, то эта вилла должна жить скромно, ведь кроме тебя, господин, и твоей жены да десятка рабов здесь никого нет.

– Гм! Почему ты раньше мне не сказал?

– Ты же был занят вазами, господин, и просил не беспокоить.

– Правильно, Андрокл, ты поступил верно. Скажи, сколько у нас осталось денег?

– Мы с Диогеном еженедельно подсчитываем расходы, и он говорил вчера, что осталось всего три сотни денариев.

– Благодарю, Андрокл, можешь идти.

Мягкая покорная речь грека немного успокоила Александра. Давно, когда он был совсем юн, Андрокл обучал его греческому языку, математике и философии. Это было в Сирии, где Пертинакс служил наместником. Александр тогда относился к доброму и мудрому Андроклу, как к отцу, хоть тот и был рабом.

Александр окинул взглядом свою мастерскую. В комнате, служившей ранее библиотекой, теперь на гончарном круге создавались сосуды и тут же расписывались. Обжиг предполагался в подсобных помещениях, но до него так ни одна ваза и не дошла.

Переехав в дом Пертинакса, Александр почувствовал себя в нем полновластным хозяином и для собственного удобства перенес библиотеку в другое место, а здесь решил развлекать себя своим прошлым ремеслом. Вернувшись из поездки к Септимию Северу, он понял свою значимость для императора и потому ждал, что Пертинакс будет постоянно его вызывать для важных государственных поручений, а в свободное время он займется вазописью, что называется «для души». Но в прошлом, когда изготовление и роспись ваз было средством его существования, Александр создавал поистине шедевры, полностью отдаваясь любимому делу, его талант позволял осуществлять самые сложные сцены, наполненные художественным драматизмом и виртуозностью техники. Теперь, когда уже не стало необходимости бороться за выживание, он решил не спеша создавать то, что давно хотел. Не избитые веками сюжеты, которые интересны всем, но не ему, а реализовать свою собственную фантазию. Попивая вино, неспешно поедая устриц, Александр смотрел, как нанятые им гончары создают по его приказу вазы, а потом сам подходил к ним, чтобы расписать. Он думал, как будет интересно рассказывать о своем увлечении в окружении императора и, скорее всего, его амфоры станут раскупать за баснословные деньги. Возможно, не из-за высокого художественного вкуса заказчиков, а чтобы угодить человеку императора и потом пользоваться его благосклонностью. Но шли дни, а император больше не вызывал к себе Александра, роспись выходила вялой, очень обыденной, а собственные сюжеты казались творцу глупыми и бессмысленными. Александр прогнал гончаров и сам сел за гончарный круг, надеясь, что если он сам станет работать над вазой от начала и до конца, то вдохновение обязательно посетит его. Но и это не помогло. Берясь за кисть, он больше думал не о тонкостях рисунка, а о том, что император забыл его, и клял себя за то, что оставил когда-то службу у Пертинакса, стремясь стяжать славу знаменитого вазописца. Будь он всегда при Пертинаксе, наверное, император взял бы его во дворец, а не бросил прозябать на вилле в Каринах. Ливия упрекала мужа за его честолюбие и напоминала, что совсем недавно они бедствовали, живя в бедняцкой Субуре, а теперь ему мало шикарной жизни в квартале богачей. Она не могла понять такой быстрой перемены Александра.

Все, что он создал, казалось Александру отвратительным. Он уничтожал свои амфоры, кратеры, лекифы в тот же день, как заканчивал роспись, после придирчивого их осмотра. Он знал свои возможности и понимал – сейчас он никак не может создать даже что-то близкое к шедевру. Ливия, тоже научившаяся разбираться в тонкости вазописи, молча соглашалась с мужем. Она видела слабость его работ и тоже не понимала, что происходит.

Александр вернулся к простым, заезженным сюжетам, надеясь в них обрести вдохновение, но опять потерпел неудачу. Глядя на свою работу, он отмечал – стоимость ее самая дешевая. Но тут же забывал об этом, справляясь у рабов, нет ли сообщений с Палатина. Александр задавал этот вопрос несколько раз за день и каждый раз, получая отрицательный ответ, раздражался все больше и больше. Ему казалось, что кто-то уже занял предназначенное судьбой именно ему место рядом с императором. Любой другой, не задумываясь, побежал бы во дворец, чтобы лишний раз напомнить о себе. Но Александр был горд и не мог преступить через себя. Именно поэтому он и мучился.

Когда Андрокл сказал об урезании денег на содержание виллы, для Александра это стало еще одним доказательством того, что Пертинаксу он больше не нужен и все честолюбивые мечты следует похоронить. Расстроенный и злой, он пошел к Ливии, чтобы выговориться.

Ливия полулежала на подушках в их спальне и кормила фруктами обезьянку, которую держала на руках рабыня, следящая, чтобы животное не убежало и не нагадило на ложе госпожи. Александр отослал рабыню, брезгливо глянул на обезьяну и начал с того, что возмутился присутствием этой твари в доме. Ливия сразу поняла, что ее муж – комок нервов.

Она не могла привыкнуть к нему такому, ведь раньше он был ласковый, нежный, говорил о любви к ней и о своей любимой работе. Возвращение из Паннонии его полностью переменило. Ливия выслушала мужа молча, сочувственно глядя на него и все время гладила его по руке. А когда поток слов иссяк, она прижала его голову к груди и стала гладить по волосам.

– Я вижу, ты совсем извелся. Ты говоришь, что хочешь быть полезным императору, Риму, чтобы все тебя знали и уважали, но разве это не простое тщеславие, милый? Мы были очень счастливы в нашем худом доме в Субуре, а теперь, когда есть все, что только можно пожелать, мы почти не чувствуем друг друга: если мы и говорим, то не о нас, а о политике, о чужих, далеких от нас людях. Может, все эти сенаторы, всадники, должности, деньги, почет не стоят и одной твоей самой замечательной вазы, что ты раньше создавал. В конце концов они все исчезнут, а ваза останется.

– Это было раньше, сейчас я уже ничего не могу! – сокрушенно произнес Александр, отвлеченно глядя на расписной потолок. – Да и что вазы? Они так же хрупки, как и человеческая жизнь. Знаешь, еще недавно я думал – искусство прекраснее всего на свете. Я и сейчас этого не отрицаю. Но

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 105
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Преторианцы - Сергей Евгеньевич Вишняков.
Книги, аналогичгные Преторианцы - Сергей Евгеньевич Вишняков

Оставить комментарий