Я пригляделась и заметила на склоне еще один ручеек — на этот раз людской. Человек десять мужчин спускались вниз, каждый пёр, как говорил — все равно не помню, кто — на горбу тяжелый мешок.
— Несет на плече лет 15, - усмехнулся Алекс.
— Ты думаешь, это сборщики коки?
— А что тут думать? — Охотник пожал плечами. — Мы в глуши, тут куча плантаций. Где-то рядом, вероятно, кокаин делают.
— Ну и местечко ты выбрал! — восхитилась я.
— Зато тут нет санклитов, они почему-то Колумбию не жалуют.
— Тогда понятно. — Мужчины поравнялись с нами, и вновь пришло время удивляться: каждый из них нам улыбнулся — причем искренне и добродушно, словно работал не в наркобизнесе, а на кофейной ферме.
Мы продолжили путь и, поднявшись по широкой тропке выше, увидели ту самую плантацию на соседнем склоне, что примыкал к нашему. На ней кипела бурная деятельность, наглядно демонстрирующая все стадии этого вида сельского хозяйства. В самом низу мужички с характерным шаром за щекой выкорчевывали из коричневой земли пеньки и вырубали своеобразные ступеньки. Едва они заканчивали, за дело принимались женщины, споро втыкая в «грядку» кустики нарко-рассады. В самом верху сборщики быстро щипали листья с подросших кустов, наполняя мешки на талии.
Хорошо хоть не делают кокаин прямо здесь, и на том спасибо! А ведь когда я из окна нашего дома смотрела на гору вдалеке, мне и в голову не приходило, что на той ее стороне, что скрыта, кипит такая бурная деятельность! Прямо та половина луны, которую не видно! И похоже на безобидные чайные плантации. Даже сам лист коки один в один такой же!
— Не хочешь попробовать? — заметив, как я мну пальцами один из листиков, с усмешкой предложил Алекс.
— Нет уж, у меня бывший был наркоманом, так что не хочу. Оу! — я потрясенно посмотрела на побледневшего мужа. — Откуда это вылезло?!
— Твой бывший на самом деле был наркоманом. — Ответил Охотник. — Кажется, его звали Аскер.
— Может, когда-нибудь вспомню что-то полезное, а не ерунду всякую. — С губ сорвался разочарованный вздох. — А еще лучше — вообще все!
— Будем надеяться. — Мужчина отвел взгляд, и мне захотелось спросить, почему перспектива возвращения к жене памяти его не особо, похоже, радует, но к нам подошел мужчина в синей с красными полосками футбольной форме. Похоже, это их главный.
— Что надо? — исподлобья глядя на нас, не особо вежливо осведомился он.
— Саяна, что он говорит? — Алекс попытался встать между нами.
— Все хорошо. — Я не дала ему это сделать и улыбнулась местному мини-наркобарону. — Не переживайте, мы живем в доме неподалеку, в долине. Вышли прогуляться по окрестностям. Мешать не будем.
— Тогда и мы вам не помешаем. — Прозрачно намекнул он, явно перестав нервничать.
- Можно вопрос?
— Какой? — мужчина снова нахмурился.
— Почему Месси? — я кивнула на номер десять на его груди с большими буквами. — Вы же колумбиец?
— Месси — бог! — он с придыханием произнес имя кумира и, подкинув мыском кроссовки камень с земли, лихо отбил его пяткой.
— Вам бы самому в футбол играть, а не… — я осеклась.
— Осуждаешь? Зря! Виноград — не вино, листья коки — не кокаин! — он задиристо глянул на нас.
— И то, и другое, лишь сырье, понимаю. Ну, мы пойдем, пока! — я взяла Алекса за руку и увлекла за собой выше по склону.
Тропинка привела нас к сборщикам коки. Ловко срывая листики с кустов, они кидали их в тканевые мешки на талии и, вполголоса переговариваясь, смеялись над шутками — похоже, в наш адрес. Сосредоточенно сопя, коку собирали даже несколько детей — лет восьми на вид. У пары женщин в слингах спали младенцы.
— Вот у кого каждый день начинается с чистого листа, — скаламбурила я, стараясь не поддаваться грусти из-за такого печального зрелища, — с чистого листа кокаинового куста!
— Стихи? — Алекс рассмеялся.
— Нечаянно получилось. — Мне если и стоит писать, то прозу — если записывать сны, книга получится. От мыслей о писательской доле меня отвлекло недовольное хныканье младенцев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Перерыв, девочки! — скомандовала полная женщина с толстой косой до попы. — Попить, пописать, перекусить, дите покормить!
Вывалив собранное в большие черные мешки, сборщики коки разбрелись по плантации. Женщины дали грудь малышам в слингах. Забулькала водичка, зашуршали пакеты с бутербродами. Несколько молодых девиц присели около полной женщины, которая достала потрепанные карты.
— Коснись, — велела она девушке. Та, затаив дыхание, накрыла колоду рукой. Прямоугольники легли на землю рубашками вверх. — Так, ну вот сама смотри, — гадалка ткнула пальцем в несколько карт, — говорю же, гуляет он от тебя. Не выходи за него, если не хочешь всю жизнь третьей быть. Поняла? — поникшая девушка кивнула. — Да не реви, хороший парень рядом, не видишь только его. Все у тебя будет, потерпи. А я пойду, кустики полью. — Она встала.
— Тоже бы не отказалась, — пробормотала я.
— Чего мнешься, идем. — Бросила женщина, проходя мимо.
— Мне нужно отлучиться по важному делу, — оставив Алекса одного, я проследовала в кустики.
— Кто он тебе? — спросила гадалка, когда мы спустили одежду до колен и присели справлять нужду. — Этот мужчина?
— Муж. — Ответила я, глядя на то, как наши «ручейки», от которых верх шел пар, слились.
— Муж? — удивленно переспросила женщина. — Странно.
— Почему?
— Я другого вижу рядом с тобой. Суженому плохо — он дышать не может без тебя! Он… — она замерла, невидящим глазами вглядываясь перед собой, и почти неслышно проговорила, — он не человек! А этот — не твой мужчина, забудь о нем, не трать время на него.
— Спасибо за совет, но он мой муж! — я встала и резко дернула за язычок молнии на джинсах.
— Твое сердце глухо к нему, неужели не чувствуешь? — она покачала головой, тоже встав.
Я молча зашагала прочь и, пройдя мимо Алекса, бросила:
— Пойдем уже.
— Что случилось, малышка? — спросил он, догнав меня.
— Ничего. — Вновь соврали мои губы. Почему я все время ему лгу?! «Твое сердце глухо к нему, неужели не чувствуешь». Да кто она вообще, чтобы такое говорить? Гадалка доморощенная! Наверное, хотела денег с наивной туристки стрясти — как говорится, сниму сглаз, порчу и деньги с вашего банковского счета. Но как убедительно сыграно! Или просто Саяна — доверчивая впечатлительная дура?
— Но ты явно расстроена. — Продолжил допытываться Охотник.
— Так настрой меня! — промурлыкала я и, прижав супруга спиной к дереву, начала целовать. Из его груди вырвался стон. В моей крови вскипело желание. Вот, некоторые части тела вовсе не глухи к Алексу!
Довольно заурчав, я подтолкнула его к скале, которая теперь скрывала нас от дороги, умудрилась стянуть джинсы только с одной ноги и освободить мужа от брюк. Он захлебнулся стоном, оказавшись внутри меня. Мои движения были яростными и, вероятнее всего, причиняли ему боль. Но мужчина не остановил потерявшую контроль супругу, полностью отдавшись в ее власть. Оргазм был мощным и, словно в наказание, болезненным. Содрогания Алекса, крепко прижавшего меня к себе, я отметила словно сквозь пелену.
— Чем заслужил такое, малышка? — прошептал он, поглаживая мою спину и не желая отпускать. Часть его все еще сладко екала внутри меня. — Любимая!
— Не заслужил. — Усмехнувшись, я заглянула в его словно пьяные глаза. — Это тебе авансом.
— Значит, заслужу! — на губах Охотника заиграла счастливая улыбка.
— Все, отпусти, — я отстранилась, прижалась спиной к скале и, попытавшись попасть ногой в штанину, едва не упала. Когда под смех мужа мне удалось натянуть брюки, с трудом удержалась от того, чтобы не скривиться из-за ощущения липких трусиков. Да уж, у секса на природе мало плюсов. Ладно, не будем неблагодарными. Но впредь лучше таскать с собой влажные салфетки и запасное белье! Эх, сейчас бы в душ!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И стоило об этом подумать, как с небес хлынул ливень.