— Я и сама знаю, — кивнула Сьюзен.
— А я, раз это ненадолго, дам тебе свои голубые атласные туфельки, — радостно сообщила Присцилла.
— Я же стану учительницей в школе для девочек, Присцилла. Где я их там буду носить?
— Ну, повод ты найдешь, в этом я не сомневаюсь, — пожала плечами младшая сестра и умчалась из комнаты — за туфельками.
Сьюзен взглянула на свой чемодан, потом бессильно опустилась на тюфяк. Боже правый, дошло до того, что ей, леди Сьюзен Синклер, старшей дочери герцога Синклера, и впрямь придется трудиться, чтобы заработать себе на хлеб насущный!
Глава 6
Деловитость — это разумное безделье.
Дэвид Данхэм[24]Три дня спустя
Школа миссис Хадлстон
(«Школа добродетелей» в городе Бате[25])
— Здесь вы будете жить, — миссис Хадлстон, приоткрыв дверь, обвела рукой комнатушку размерами чуть побольше дорожного экипажа. — Помещение невелико, зато вам будет уютно. — Ключиком она открыла ящик столика, стоящего впритык к узкой кровати, вытащила оттуда огарок свечи и вставила в старенький, изъеденный ржавчиной железный подсвечник. — Свечи дороги, так что не забывайте вынимать свечу из подсвечника и на день запирать в ящике. Иначе девочки обязательно ее стащат.
— Для чего же? — недоуменно спросила Сьюзен, разглядывая куцый огарок.
— Для того, чтобы освещать себе дорогу, когда они проказничают среди ночи, вот для чего. — Директриса покачала головой. — Вы ведь даже не представляете себе, за что взялись, правда, мисс? Ничего, скоро все поймете. Этих девиц сюда не зря присылают, поверьте, и вовсе не ради приличного образования. Они все озорницы, все до последней, а наша задача — задушить в них ростки своенравия и превратить в добродетельных барышень.
Сьюзен вошла в комнату, положила чемодан на узенькую кровать и присмотрелась к своему новому жилищу. Свет проникал в него через единственное узкое окошко, выходившее на улицу. Платяным шкафом служили три крючка на внутренней стороне двери. Белый тазик и кувшин с водой были водружены на маленький письменный стол из сосновых досок, а полотенце аккуратно сложено на стоявшем у стола грубо оструганном стуле.
«Хм! Почти как в особняке Синклеров».
— Миссис Уимпол в своем письме ясно говорит, что вы скрываетесь и что неизвестно, сколь долго вы здесь пробудете. Посвящать меня в прочие подробности она не сочла необходимым. — Здесь миссис Хадлстон умолкла, словно ожидая, что Сьюзен сама объяснит, в чем тут дело, но как раз это в планы Сьюзен не входило. Чем меньше людей будет знать о ее затруднительном положении, тем лучше. Уяснив для себя, что приезжая не собирается пускаться ни в какие объяснения, директриса обиделась и нахмурилась.
— Она заверила меня в том, что вы получили надлежащее воспитание и вполне владеете светскими манерами. Лишь по этой причине я согласилась допустить вас в «Школу добродетелей».
«Ну да, потому что тебе не хватает одной учительницы». Сьюзен молча кивнула.
— Тем не менее, пока вы здесь находитесь, вам надлежит выполнять те же правила, что и нашим воспитанницам. Свечи гасят в девять часов вечера. При любых обстоятельствах. В это же время двери запирают, и никому не позволяется ни выходить, ни входить до самого утра. — Тут миссис Хадлстон неожиданно поморщилась и наклонилась, поправляя полотенце — так, чтобы оно лежало точно вдоль края стола.
«Минутку. Как она сказала? Никто не может ни выходить, ни входить? Но это же невозможно!» Должно быть, она что-то недослышала. Лучше выяснить сразу.
— Разумеется, у меня будет ключ, чтобы я могла выйти, когда девочки лягут спать?
— Исключений не делается ни для кого! — Кожа вокруг глаз директрисы натянулась, как застежка на ридикюле. — Стоит только ослабить строгость правил, и сразу же, не сомневаюсь, наставницы начнут бегать на свидания, потом затяжелеют, а после сбегут от меня под венец.
— Могу вас уверить, ко мне это не относится. Я здесь скрываюсь, и только, но мне бы хотелось побродить по Бату, пока я буду здесь.
— Ах вот как? Тогда вам придется обходиться экскурсиями, которые в учебных целях проводятся для воспитанниц. Исключений не делается ни для кого. — Миссис Хадлстон позвякала висевшей на поясе связкой ключей. — Если вам потребуются какие-либо припасы, вы должны попросить их у меня: я храню все ключи. Средства у нас здесь ограничены, понимаете ли, и я веду строгий учет.
Сьюзен содрогнулась. Боже правый, она не в силах здесь находиться, пусть и всего несколько дней. Это же не школа, это настоящая тюрьма! Нет-нет. Она здесь не останется. У нее закружилась голова, и она присела на кровать.
— Я к вам обращаюсь, мисс. Перестаньте дремать на ходу. — Миссис Хадлстон нависла над Сьюзен, созерцая кончик собственного носа.
— Извините. Что вы говорили, миссис Хадлстон?
— Девочки должны называть вас учительницей.
«Никакая я вам не мисс и не позволю обращаться со мной, как с простолюдинкой!»
— Да нет, если уж я должна обучать их тому, как следует держаться в свете, то и обращаться ко мне они должны соответственно: леди Сьюзен.
Густые седеющие брови миссис Хадлстон с сомнением приподнялись.
— Леди Сьюзен, вот как? Фу-ты ну-ты.
— Именно. Леди Сьюзен. Девочек необходимо научить уважать старших, с чем вы, я уверена, целиком согласны, потому они и должны называть меня — леди Сьюзен.
Тонкие губы миссис Хадлстон растянулись в довольной улыбке.
— Очень хорошо. — Она поднесла к глазам рекомендательное письмо, написанное миссис Уимпол, и ткнула в него пальцем. — Но я буду обращаться к вам «мисс Боннет», как и сказано в рекомендательном письме. На уроке вы можете изображать из себя леди, девочкам эта игра, вероятно, понравится, но я буду называть вас настоящим именем — мисс Боннет.
«Мисс Боннет? Это еще кто… о боже!»
— Э-э… позвольте мне взглянуть на рекомендательное письмо. — Сьюзен протянула руку.
— Нельзя. — Миссис Хадлстон быстро спрятала письмо за спиной. — Это частная переписка между мной и моей кузиной. — Она повернулась и величаво пошла прочь из комнатки, бросая на Сьюзен сердитые взгляды.
— Прошу прощения, миссис Хадлстон. — Сьюзен скрипнула зубами, но покорно склонила голову. — Разумеется, это письмо частного характера.
— Обед в шесть часов, в столовой. — Не оборачиваясь более, миссис Хадлстон вышла из комнаты, хлопнув тонкой дощатой дверью.