необыкновенные. Я, видите ли, почти не выхожу из дому. Покупаю продукты на неделю вперёд, что-то дочка приносит, когда приезжает. Много ли старику надо? Денег с пенсии на многое всё равно не хватает. Ещё и интернет отключили. А без интернета много не узнаешь, что вокруг творится…
— Хочешь знать, что происходит, дед? — не выдержал долгой слезливой тирады Толян. — Натуральный зомби-апокалипсис!
— Смелое предположение, юноша, — заметил Борис Сергеевич, громко отхлёбывая чай. — Но, как говорил известный американский астрофизик и популяризатор науки Карл Саган: «Экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств». Я тоже замечал странное поведение людей, похожее на массовый психоз, но для этого есть куда более прозаические объяснения: вирусное заражение, отравляющие вещества, изменяющие сознание, например, подавляющие, страх и боль.
— Простите, профессор, но мы видели именно мертвецов, — вмешался Леонид. — Мёртвых и холодных, со смертельными ранами на теле, без внутренних органов.
— И потом они вставали и уходили! — горячо подтвердила Валентина. — Своими ногами.
— Вставали и уходили своими ногами… — задумчиво повторил старик и, почесав бороду, посмотрел в окно, где пару дней назад были убиты полицейские.
В кухне на какое-то время установилась тишина, нарушаемая только позвякиванием остывающего на плите чайника и каким-то глухим ритмичным стуком. Борис Сергеевич кряхтя поднялся с места, прошёлся из стороны в сторону, ещё подлил себе чаю и проговорил:
— А известно ли вам, молодые люди, что само существование классических зомби противоречит второму закону термодинамики, ведь без притока энергии невозможно выполнение никакой работы, а значит мёртвое тело, не ведущее жизнедеятельности, не извлекающее энергии, не может двигаться, а только лишь разлагаться.
— И что из этого следует? — спросил Леонид.
— То, что это не зомби. Точнее, неклассические зомби, — старик улыбнулся из-под своей седой бороды и обвёл молодых людей хитрым взглядом. — Позвольте объяснить вам одну идею, звёзды вы мои ненаглядные. Ещё из школьного курса физики вы должны помнить, что все тела состоят из атомов и молекул, находящихся в непрерывном хаотическом движении, или колебании, если мы говорим о твёрдых телах. Это движение у нас принято называть «броуновским» по фамилии открывшего его учёного. Кстати, ошибочно, ведь правильная транскрипция звучала бы как «Браун», значит, вернее было бы говорить «брауновское движение». Это как с «периодической таблицей элементов», которую у нас исторически принято называть «таблицей Менделеева»…
Внезапно профессор замолчал, унесшись своей мыслью куда-то в рассуждения о различных путях, которыми шло развитие отечественной и западной науки. Из ступора его вывела осторожная фраза Валентины:
— Борис Сергеич, вы говорили о хаотическом движении.
— Ах, да, — спохватился учёный. — Вы уж простите старика. Начинаешь об одном, а потом вечно отвлекаешься и вот уже забыл, о чём начинал… Хаотическое движение молекул. Оно тесно связано со статистической физикой. Вот вы видели, к примеру, статую Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро?
— Нет, — за всех ответил Леонид, уже предчувствуя очередное лирическое отступление.
— Ну или, к примеру, Владимира Ильича Ленина, который с каждой площади указывает рукой дорогу в светлое будущее? Это попроще будет. Так вот, если представить, что все молекулы в его бетонной руке сначала качнутся вниз, а потом вверх, то Ильич может помахать нам рукой. Статистически вероятность такого события ничтожна, но она не нулевая, — Борис Сергеевич ликующе обвёл глазами своих собеседников, замерших от накала физики в каком-то полурелигиозном трепете.
— Бред! — первым очнулся Толян. — Движущиеся памятники…
— Скорее, големы, — поправил учёный.
— Чушь какая-то… Помахивающий рукой Ленин! — продолжал парень. — Я охотнее поверю в какой-нибудь вирус из секретной лаборатории под городом.
— Не слишком ли внезапно вы стали такими грубыми материалистами? — замечая скептические выражения на лицах всех присутствующих, спросил Борис Сергеевич. — В таком случае, прежде чем продолжить, позвольте вам показать кое-что.
С этими словами, он медленно поднялся со своего места, взял с подоконника стеклянную банку, накрытую засаленным полотенцем и, поставив её на стол перед ребятами, манерно, как артистичный фокусник, сорвал ткань.
Глава 11. Фагот
в которой Фагот всеми силами старается выполнить свой служебный долг, но впервые за годы службы сталкивается c необъяснимым
Все три вытянутых бетонных корпуса городской больницы и связующие их воздушные переходы, были затянуты дымом. Вокруг зданий и на подъездах, всё перегорожено полицейскими автомобилями и грузовиками. Заняв позиции за своими бронемашинами, площадку у центрального входа контролировал отряд росгвардейцев. Двумя кварталами дальше улицы были отрезаны сетчатыми заграждениями, куда помимо РосГвардии был стянут ОМОН и обычные менты.
— Фагот, как там у вас обстановка? — затрещала рация у бойца, напряжённо вглядывающегося в центральный вход здания, куда минут 15 назад тихо проскользнула чёрная вереница «Альфы».
— Всё тихо. Работают.
— Чё-то долго.
— Мне не докладывали, — мрачно заметил Фагот.
— Принял.
— Дудка, чё поболтать решил? Скучно? Что по периметру?
— Да, скучно. Всё спокойно, — отозвался улыбчивый Дудка, держа автомат на пузе и наблюдая, как полиция с сердитыми лицами отгоняет от сеток напирающую толпу зевак, взволнованных родственников и журналистов.
— Добро, — проговорил Фагот, продолжая смотреть за входом.
Внезапно застеклённые двери больницы распахнулись и оттуда показались люди.
— Всё! Выводят гражданских, — радостно толкнул Фагота в бок Витюня, давно ожидая того момента, когда же вся эта свистопляска закончится и он сможет пообедать.
Но Фаготу, повалившая на улицу толпа сразу показалась какой-то подозрительной, а потом и вовсе пугающей. Врачи и медсёстры в белых халатах и бирюзовой спецодежде, разномастно одетые больные в шлепанцах — все были какими-то помятыми, порванными, перепачканными кровью.
— Чёрт возьми, что там с ними делали?! — удивлённо воскликнул Витюня, наконец-то тоже заметив странный вид освобождённых людей. — Смотри! И идут как обдолбанные.
Толпа и правда двигалась как-то неестественно покачиваясь из стороны в сторону, словно подчиняясь какими-то невидимым волнам.
— А где же «Альфа»? — не унимался напарник со своими вопросами.
— Похоже ещё внутри. Дорабатывают, — ответил Фагот.
— Граждане! Вы в безопасности! Просьба организованно покинуть зону оцепления, — загудел мегафон. — Вы в безопасности. Просьба покинуть зону оцепления по пешеходной дороге.
Но толпа, казалось, была полностью оглушена и, никак не реагируя на громогласные объявления, пошла прямо на выставленные полукругом броневички.
— Граждане! Повторяю, вы в безопасности! Просьба… — мегафон захрипел и смолк, потому что из машины, на которой он был установлен, вытащили бойца. Светловолосый парень лет 25 орал и пытался сопротивляться десяткам рук, но его буквально облепили со всех сторон. Несколько человек зубами стали рвать его на куски, кто-то, схватив сзади, выдавил глаза пальцами. Боец продолжал истошно кричать от боли. Женщина, судя по униформе, работница больницы, подойдя вплотную и глядя на изуродованную агонизирующую жертву безумным взглядом, резко полоснула скальпелем по горлу, прервав его мучения, после чего паренёк затих и остальные потеряли к нему всяческий