2) Геноцид или попытка геноцида евреев никогда не имели места. Гитлер никогда не отдавал приказа убивать кого-либо из-за его расовой или религиозной принадлежности.
3) Т. н. газовые камеры и т. н. геноцид — одна и та же ложь.
4) Эта ложь, придуманная сионистами, позволила организовать гигантское политико-финансовое мошенничество, основные выгоды из которого извлекает Израиль.
5) Главными жертвами этой лжи и этого мошенничества являются немецкий и палестинский народы.
6) Колоссальная власть официальных СМИ обеспечивала до сих пор успех этой лжи и подавляла свободу слова тех, кто ее разоблачал.
7) Сторонники лжи знают теперь, что их ложь доживает последние годы. Они искажают смысл и характер ревизионистских исследований. Они называют "возрождением нацизма" и "фальсификацией истории" возврат к источникам исторической правды.
В. Публикации и одно официальное выступление Р. Фориссона:
1) Письмо в журнал "Исторама" (ноябрь 1975) о сокращении N.N: оно означает не "Ночь и туман", а "Nomen Nescio" = "Аноним". На практике оно относилось к некоторым заключенным, лишенным права переписки. 2) Отрывки из письма в журнал "История" (август 1977) "Обман геноцида". 3) Выступление о мистификации с газовыми камерами 29 января 1978 г. на национальном коллоквиуме в Лионе на тему "Церкви и христиане Франции во Второй мировой войне".
С. Некоторые из технических картотек Фориссона.
1) Библиография по проблеме газовых камер.
2) Исследования Фориссона в Штрутхофе (1974), Майданеке (1975) и Освенциме (1975-76): 120 фотографий.
3) Годы исследований в Центре современной еврейской документации в Париже. 4) Консультации со специалистами-историками.
5) Процесс военных преступников. Стенограммы процесса Эйхмана.
6) Инсектицид Циклон Б.
7) Протоколы совещания на Ванзее.
8) "Окончательное решение" означало депортацию на Восток.
9) Посещение Освенцима в сентябре 1944 г. представителем международного Красного Креста: всевозможные искажения оригинального текста его доклада.
10) "Доклад Герштейна" у Леона Полякова и Джорджа Уэллерса.
11) Воспоминания Р. Гесса — произведение И. Зена, просмотренное и откорректированное Мартином Брошатом.
12) Открытая для посещения газовая камера в Майданеке: "орудие преступления", экспертиза которого никогда не проводилась (как и всех прочих "газовых камер").
13) "Признания".
14) "Шесть миллионов убитых" или "500000 погибших в войне"? Комитет истории Второй мировой войны (Анри Мишель и Клод Леви) отказывается публиковать результаты своих собственных исследований о депортированных из Франции "из страха перед ассоциациями депортированных".
15) "Мемориал депортации евреев из Франции" Сержа Кларсфельда: книга, написанная поздно, поспешно, без гарантии научности; четверть французских евреев была депортирована на Восток; автор не пытается определить число умерших, он объявляет умершими или погибшими в газовых камерах всех депортированных из Франции, кто не заявил о своем возвращении после 1945 года официальным французским или бельгийским органам. Газеты преподносят эту книгу как "памятник мертвым". Но она полна двусмысленностей.
16) Политико-финансовые доходы от "геноцида".
17) Французская пресса и право на сомнение и исследование.
18) Как работает журналист Пьер Виансон-Понте из газеты "Монд".
19) "Геноцид" по французскому телевидению.
20) Французские университеты и традиции охоты на ведьм.
Заявление Р. Фориссона.
По прочтении этих страниц некоторые могут истолковать мои идеи как попытку апологии национал-социализма.
В действительности же — по причинам, которые я не буду здесь объяснять — личность, идеи и политика Гитлера привлекают меня столь же мало, как личность, идеи и политика Наполеона. Я просто отказываюсь верить пропаганде победителей, для которых Наполеон был "Чудовищем", а Гитлер — "Сатаной".
Пусть все поймут, что единственная забота, которая вдохновляет меня в моих исследованиях, это забота об истине как о противоположности заблуждений и лжи.
Любое обвинение в нацизме я воспринимаю как клевету.
Поэтому пусть все физические и юридические лица подумают, прежде чем делать устные или письменные заявления, за которые я могу привлечь их к суду.
Копии этих материалов будут посланы в юридические и административные инстанции, а также в разные газеты, группировки и ассоциации".
16 июня 1978.
Знаменитая фраза "Гитлер никогда не отдавал приказа…", неоднократно повторенная Фориссоном, вызвала болезненную реакцию у большинства его читателей. На ней сосредоточили внимание и сделали ее поводом для того, чтобы отвергнуть аргументы Фориссона в целом. Она вызвала бурные дискуссии, даже среди тех, кто готов был принять аргументы Фориссона во внимание, но эта фраза оставалась для них неприемлемой. В 1979 году Фориссон составил для них такое пояснение: "Никогда Гитлер не отдавал приказа убивать кого-либо по причине его расовой или религиозной принадлежности".
Пояснения к этой фразе.
"Гитлер всегда считал евреев своими врагами и соответственно обращался с ними. Гитлер и нацисты говорили: "Союзники и евреи хотят нас уничтожить, но это они будут уничтожены".
Аналогичным образом, союзники и евреи говорили: "Гитлер и нацисты хотят нас уничтожить, но этим они будут уничтожены".
Для обоих лагерей речь шла о том, чтобы выиграть войну, которая велась не только против армий, но и против гражданского населения (мужчин, женщин, стариков, детей).
Лагерь победителей в последней войне тоже принимал принудительные меры против немецкого и японского меньшинств (которые считались опасными в разгар войны и нежелательными после войны), эти победители тоже прибегали к интернированию большого числа людей и к законным (по закону победителей) или произвольным казням, к административным, полицейским и судебным преследования побежденных, и даже 34 года спустя после перемирия 1945 года они осуществляют массовые депортации или "переселения" гражданского населения в ужасных условиях, но никогда власти союзных держав не отдавали приказа о преследовании кого бы то ни было из-за его принадлежности к этим враждебным, считавшимся опасными меньшинствам.
То же самое делал Гитлер с меньшинствами, которые принадлежали к лагерю его врагов и считались опасными (5 сентября 1939 г. Хаим Вейцман, председатель Всемирного еврейского конгресса, объявил войну Германии. Для Гитлера евреи были представителями враждебной воюющей нации).
Поэтому те, кто полагает, что в исторических вопросах можно выносить суждения об ответственности той или иной стороны, могут сказать так: и Гитлер, и союзники несут полную ответственность перед лицом морали и истории за все беды, преследования и смерти гражданских меньшинств всех стран, которые участвовали в войне 1939–1945 гг.".
Эта фраза кажется мне по меньшей мере неуклюжей из-за своей двусмысленности. Даже если удастся доказать, что она заключает в себе некую формальную истину, более чем вероятно, что Гитлер, как и другие политические и военные руководители, знали, что евреи и другие не враждебные и не воюющие меньшинства, такие как цыгане или гомосексуалисты гибнут в больших количествах в результате тех преследований, которым они подвергаются. Такого рода цинизм свойственен любому режиму. Люди продолжают гибнуть каждый день по причине расовых, религиозных, сексуальных и политических преследований. По моему мнению, можно сделать больше, чтобы этому помешать.
Но вернемся к делу Фориссона.
Был ли достигнут успех? Конечно, нет. Выбор средства не был удачным. Крайне правые не вызывают доверия, когда речь идет об исследованиях, о сомнениях, об истине. Виансон-Понте возобновил свои нападки на т. н. ревизионистскую школу: "Удивительно, что ответственные за эти подлости не подвергаются преследованиям: они подпадают под закон о разжигании расовой ненависти" (Ле Монд, 3–4 сентября 1979). Виансон-Понсе обозвал по этому случаю "фальсификатором" Рассинье, вследствие чего на сцену выступили сторонники Расинье из числа крайне левых. Можно задать вопрос, на каких путаных представлениях о юриспруденции было основано это требование журналиста о привлечении к судебной ответственности тех, кто придерживается иных, нежели он, мнений. Но он не осмелился назвать по имени Фориссона, работы которого он не очень хорошо знал.
Примечание. Я имею право быть суровым по отношению к этому журналисту, смерть которого я оплакиваю, потому что я всегда высоко его ценил. Он лучше всех писал о внутренней политике Франции. Эмоции, которые он проявил в этом деле, мне понятны. Я сам долгое время разделял его взгляды. Но нужно по крайней мере попытаться взглянуть за пределы, ограниченные иррациональными эмоциями, и часто узкие.