что с ребенком все в порядке, они оставляют мне деньги за работу, благодарят и уходят спать, пообещав, что в следующий раз обязательно меня пригласят снова, когда соберутся куда-нибудь пойти.
Утром я ухожу рано, пока все еще спят, чтобы успеть на работу. Захлопнув входную дверь, оказываюсь в плену туманного утра. Иду по пустынным улицам, людей на улице мало. Мужчина в комбинезоне поливает цветы шлангом из машины – цистерны, другой моет стекла на автобусной остановке. Я захожу выпить кофе в кафешку, работающую круглосуточно. Крепкий горячий кофе и булочка с кремом – вот, оказывается, чего мне не хватало для счастья. В кафе постепенно становится многолюдно (дома никто не завтракает, что ли?). Я смотрю на часы, подхватываю сумку и бегу навстречу подходящему к остановке автобусу.
Чем дольше я жила в Торонто, тем больше мне нравился этот город. Меня не интересовали набитые разными товарами торговые центры. Может быть потому, что деньги мне были нужны для определенной цели, и тратить их на разную ерунду не хотелось. Каждый торговый центр (канадцы называют его «мол») – как целый город. Там можно покушать, подстричься, развлечься, оплатить счета, побывать на распродаже чего угодно: от сувениров до автомобилей. Все магазины соединены между собой закрытыми переходами, можно бродить там целый день, ни разу не выходя на улицу. Я заходила в них только чтобы погреться, перекусить или полюбоваться на фонтаны. Особенно нравилось мне бродить по улицам в старом Торонто, откуда 200 лет назад начал застраиваться город. Узкие улочки, мощенные булыжником мостовые, как будто сама история смотрит на меня со стен домов.
И еще я заметила, что в Торонто очень дисциплинированные пешеходы. Даже при пустой дороге стоят и ждут, пока на светофоре включится зеленый. А просто так он не включается: надо нажать специальную кнопочку внизу светофора, что ты хочешь переходить дорогу. Для слепых на переходе есть специальный звуковой сигнал, что путь свободен.
Если кто и нарушает правила, так это только русские. Я и сама порой перебегала дорогу на красный свет, особенно когда на остановке стоял мой автобус, который ходит раз в пол-часа. Но после одного случая я перестала это делать раз и навсегда.
Я села в автобус вечером, чтобы ехать на смену. В такое время народу в автобусе бывает немного, и в основном все мои коллеги с нашего завода. Заходишь в автобус, со всеми здороваешься, улыбаешься родным лицам. В тот вечер было все как обычно. В нашей смене работали не только русские, были и болгары, и китайцы, а недавно как раз на нашу линию поступила молодая женщина из Румынии – Мелинда. Мы немножко поболтали с ней по-английски. Она была маленькая, худенькая, как девочка, хотя ей было уже за 30. Приехала в страну она с мужем и пятилетней дочкой, и имела официальный вид на жительство. Приехала совсем недавно, и не успела еще найти себе более-менее приличную работу, поэтому пришла на наш завод. А в ночную работала из -за дочки, чтобы днем быть с ней. Кстати, многие, имеющие маленьких детей, работали в ночную: государственных (субсидированных) детских садиков там мало, а за частный надо отвалить кругленькую сумму, что многим просто не по карману.
За разговорами время пролетело незаметно, автобус остановился на нашей остановке. Мы вышли – группа человек десять, и собрались переходить улицу. В Торонто на пешеходном переходе так же, как и у нас, горит зеленый или красный человечек. Но есть еще горящая красная ладошка: это значит, что свет на светофоре сейчас переключится, и те, кто дошел до половины дороги, успеют перейти, а те, кто не начал переход, чтоб стояли на месте. Мужики рванули через улицу на эту мигающую ладошку. Мы, повинуясь стадному чувству, рванули за ними. Они, как лихие кони, успели перебежать на другую сторону дороги, а мы только успели добежать до середины, где разделительный бордюр, как с перекрестка, наперерез нам, тронулись машины. Я остановилась и схватила за руку Ирину : «Куда?». Кто-то еще остановился рядом с нами. А кто-то побежал, я даже не поняла – кто. Тут же послышался визг тормозов и глухой удар. Наши тут же подбежали и увидели Мелинду. К счастью, она была жива. Проезжающие мимо машины стали останавливаться и вызывать 911. Мы столпились на тротуаре, одна наша женщина плакала. Надо было быстро решать, что делать. Еще несколько минут – и здесь будут полиция и скорая. Надо бы объяснить им кто такая пострадавшая и откуда, и вообще бросить человека без помощи нельзя, но мы все, стоящие толпой на ночном перекрестке, работали нелегально, и встречаться с полицией нам было бы не очень желательно. Особенно те, кто не имел официального статуса в стране, депортировались на родину в 24 часа. Большие штрафы грозили и работодателям.
Тут я вдруг вспомнила, что смена уже началась, и нас наверно ищут на заводе. Какое счастье, что есть с собой мобильный телефон! Я тут же позвонила нашему супервайзеру:
– Левон, мы тут все на перекрестке улиц Стилс и Фенмар. Мелинда попала под машину. Что нам делать?
– 911 вызвал кто-нибудь?
– Да.
– Быстро все на завод! Я сам сейчас туда приеду.
Да, вот так будет правильно: Левон – официальное лицо, он все объяснит полиции, тем более, что он хорошо говорит по-английски.
Тут же мимо нас пронеслись пожарная машина, скорая и полиция.
У входа на завод нас встречала перепуганная вторая смена. Наша смена тоже была взбудоражена так, что работали через пень-колоду.
Левон вернулся минут через сорок. Он записал номер больницы, куда увезли Мелинду, и позвонил ее мужу домой. Врачи со скорой сказали, что ее будут срочно оперировать. Под утро Левон позвонил в больницу, там сказали, что операция прошла удачно. Утром первая смена, придя на работу, долго расспрашивала нас.
В выходной девчата ходили в больницу навещать Мелинду. Она уже вставала, но у нее был какой-то сложный перелом ключицы. Муж ее работал тракером, то есть ездил на грузовике в Америку, и проблема кому оставлять дочку, встала со всей остротой. Послали вызов маме в Румынию, но ее приезд ведь дело не одного дня…
Два русских супервайзера, имеющие маленьких детей и сидящих с ними неработающих жен, по очереди забирали девочку к себе.
Когда мама Мелинды прилетела в Торонто, она пришла на фабрику, нашла этих супервайзеров и при всей смене встала перед ними на колени.
Время шло, и осень полностью вступила в свои права. В городе чувствовалась какая-то печаль, деревья