на улице Ланн.
[3] Порфирио Диас, диктатор, проводил политику жесткого вытеснения индейского населения, на что последние ответили настоящей войной, длившейся два десятка лет до свержения диктатуры Диаса.
[4] Было заявлено, что это временно, в связи с покупкой паровозостроительного завода.
[5] Состоявшийся Договор России и Франции положил начало Антанте
[6] В реальной истории Конференция началась чуть раньше, 6 мая 1899 г., в день рождения Николая II, когда ему исполнился 31 год. Но в этой ветке истории, Россия ведет войну и ранее объявления перемирия Конференция не состоится, о чем заявил Николай II.
Глава 4
Художники и террористы
Уже почти середина июля, а испанский король с матерью-регентшей все не едет. Пришло свидетельство о смерти Маши, а заодно русское посольство в Швейцарии прислало и мое (вот уж семейка зомби в Париже объявилась). Князь Урусов в трансе, телефонировал мне, я ему объяснил, что мое было выписано ошибочно, есть свидетельства людей которые хорошо меня знают, включая вдовствующую императрицу, цесаревича и Великих князей. Именно это помогло мне восстановить документы. В конце концов, представил же я послу свою бумагу об отставке, где ясно было сказано, что я уволен в отставку действительным тайным советником по состоянию здоровья с пенсией и мундиром, покойникам как-то такие бумаги не выдают. Но русский посол все равно запросил МИД по этому поводу, то есть жив я или мертв, и ответа пока не получил.
Хорошо хоть лето не очень жаркое выдалось, спасают прогулки верхом в Булонском лесу и гуляние в парке Тюильри, который от нашей съемной квартиры в двух шагах. Дворец Тюильри сожгли коммунары, так что теперь это просто бесплатный городской парк с аттракционами, выставками и площадками для спортивных игр. И вот, неспешно прогуливаясь по дорожкам парка я ощутил, что нас «ведут», периодически меняясь, какие-то дядечки в серых сюртуках и котелках, у кого в руке зонтик, у кого тросточка, но всего их было трое или четверо, так что запомнить можно. И так день ото дня. Может быть, я попал в список подозрительных иностранцев с опрометчивой, по мнению здешних брокеров, игрой на бирже с крупными суммами, а может, это дипломатические агенты, либо российские либо испанские? И еще я обнаружил, что кто-то роется в моих бумагах дома, очень аккуратно, но у меня вызвало подозрение то, что бумаги, лежащие открыто на моем столе, кто-то просматривал. Стал убирать все в сейф — он был в квартире и хозяин дома вручил мне два ключа от него. Сейф немудрящий, но вмонтированный в стену, вот на его дверцу я и прикрепил волос в виде «контрольки» и через пару дней обнаружил, что «контролька» снята — значит, дверцу открывали.
Поговорил с прислугой, не был ли у нас в мое отсутствие хозяин дома или кто-то другой. Нет, говорят, никого не было. Вообще-то прислуга у меня несколько необычная — две близняшки: Жаннетт и Аннетт. Обоим уже под тридцать — старые девы по местным меркам, но выглядят ничего: у горничной Жаннетт просто точеная фигурка, а кухарка Аннетт попышнее, как и положено кухарке — где вы видели тощих кухарок, только если они готовят так, что самим пробовать не хочется. А готовила Аннетт очень даже неплохо, и, что меня поразило, Маша принялась обучать ее готовить блюда русской кухни, в частности, борщ. Хотя борщ, оказывается, древнеримское блюдо — это римляне разнесли свеклу по Европе и они же готовили овощной суп с мясом и свеклой, чем не борщ. А то, что томатов и картофеля в том борще не было — Америку ведь еще не открыли, так это и правильно, в классическом борще их быть не должно, зато должны быть протертые бобы, которые и дают густоту. Кроме того, свекла и морковь не должны долго вариться — они пекутся и карамелизируются (если сладкие) и лишь потом бросаются в мясной бульон и довариваются буквально несколько минут. Очень вкусно получается[1].
А еще Маша, посещая вместе с Аннетт рыночек зеленщиков, что каждое утро располагался на углу квартала, как-то купила туесок клубники, мелкой, что-то среднее между земляникой и привычной мне клубникой, но весьма ароматной. Что-то съели с взбитыми сливками, а из оставшегося Маша сварила варенье, причем пресекла попытки француженки сделать джем — то есть сварить так, чтобы ягоды рассползлись, да еще и растолочь их в сиропе. Нет, она все сделала, как видела у Малаши: сначала был сварен сахарный сироп, затем туда брошены промытые и подсушенные на полотенце ягоды, так чтобы они пропитались сахаром и не лопнули и так несколько раз, пока капелька сиропа, капнутая на ноготь большого пальца перестанет растекаться и будет лежать «линзочкой». Вообще, Маша строго приглядывала за близняшками в фартучках — у нее служанки по струнке ходили, и вот эта прислуга стала за нами подглядывать явно с какой-то целью, более далеко идущей, чем просто что-то спереть.
Наконец, вчера кое-что прояснилось. Посещая в очередной раз Биржу, зашел к Гурфинкелю узнать как дела и пока его не было, прихлебывая приготовленный мне его помощником крепкий кофе, стал листать старые парижские газеты примерно двухнедельной давности, лежащие на журнальном столике. Там описывались разные городские новости, криминальная хроника и прочая шелуха с чепухой. И вдруг с одной из страниц на меня глянуло лицо Маши! Это был рисунок в фас, приглядевшись, я понял, что изображенное лицо все же несколько отличается, но стал читать статью и меня просто оторопь взяла. Оказывается, десять дней назад, примерно в то время, что я обнаружил слежку за нами, в Париже произошло убийство трех сотрудников Второго Бюро[2]. Контрразведчики в штатском, по словам консьержа, прибыли за девицей, проживавшей в доме с дешевыми квартирами возле Монмартра, где селились небогатые люди, прежде всего молодые начинающие художники, литераторы и гризетки[3], к которым, по мнению консьержа, и относилась интересовавшая контрразведчиков особа. И вот, эта самая гризетка убила голыми руками трех здоровых мужчин.
Дело, видимо, происходило так: старший из секретных сотрудников, лейтенант Станислаус Левски, сидя за столом, вел допрос и дал девице карандаш, чтобы она что-то написала. Этим карандашом она ударила лейтенанта в глаз, пробив тонкую кость глазницы и вогнав дерево в мозг. Ошарашенные таким ходом событий и не ожидавшие нападения сотрудники Бюро, стоявшие по бокам, также были убиты мгновенно: у одного ударом была сломана гортань, отчего он задохнулся, другому свернули шею. Консьерж из любопытства поднялся наверх и обнаружил, что дверь открыта, а в комнате три трупа секретных