Элизабет знала, что Карин сама больше не сможет идти, и несколько шагов через дорогу должны были быть для нее бесконечно трудными. Поэтому Элизабет попросила ее подождать, пока она сбегала и принесла больной несколько листков липы.
Карин стала гладить шершавые листки. В ее глазах появилась какая-то беспредельная грусть, как будто в памяти что-то промелькнуло и исчезло. Элизабет опасалась, что она обратит внимание на свое положение и поймет, что она потеряла за все те годы, которые бесследно прошли мимо. Но когда Карин посмотрела на нее вновь, ее взгляд был таким же пустым, как и обычно.
К горлу Элизабет подступил комок. Она непроизвольно протянула руку и погладила по чахнущей щеке.
— Вы так прекрасны, госпожа Карин. Такой прекрасный человечек!
Мог разразиться скандал. Служанки и сиделки не имели права позволять себе такие вольности. Но Карин изголодалась по доброте. Она взяла руку Элизабет и держала ее в своей.
— Ты можешь меня не понять, Элизабет, — сказала она дрожащими губами. — Я не знаю, отчего, но мне так страшно! Мне кажется, как будто я со всех сторон окружена темными тенями. И в этой темноте прячутся отвратительные чудовища!
— Не бойтесь, госпожа Карин, — сказала глубоко тронутая Элизабет. — Я вас в беде не оставлю. Господин Вемунд и я побеспокоимся, чтобы чудовища на вас не напали.
Пожалуй, она могла так сказать. Потому что тогда она еще ничего не знала о той борьбе, которую им втроем придется вести против чудовищ.
6
Вемунд Тарк вел серьезный разговор со своим младшим братом в конторе фирмы в Кристиании. Контора была весьма изысканной, обставленной кожаной мебелью, и имела со вкусом отделанные стены. Здесь Вемунд постоянно ощущал себя не в своей тарелке — его тянуло в лес. В то время как его элегантный брат непринужденно, как рыба в воде, чувствовал себя в конторе.
Лиллебрур скептически посмотрел на Вемунда.
— Но я ведь еще не созрел для супружеской жизни.
У Вемунда скривился рот.
— Тебе двадцать три года. Ты уже достаточно взрослый.
— Взрослее, чем ты сам, да? Тебе же двадцать пять.
— Ты обо мне не беспокойся! Сейчас речь идет о тебе.
— Но я хочу выбрать сам.
— Что-то незаметно, чтобы ты был очень занят поиском. Ты имеешь что-нибудь против Элизабет Паладин из рода Людей Льда?
— Нет, упаси Бог, она так мила и симпатична. Вот только бы немного укротить ее резвость. Но я встречался с ней всего один раз. Дай мне время, Вемунд!
— Времени у тебя на раздумья нет.
Лиллебрур стал размышлять.
— Ты сказал, Элистранд? Он большой?
— Разумеется, не такой большой, как Лекенес. Но он расположен в красивом месте и хорошо ухожен.
— И есть возможность заполучить со временем сам Гростенсхольм? И еще одну усадьбу — как ты ее назвал?
— Линде-аллее. Она небольшая, но красивая.
— Я мог бы объединить их… Жаль только всех тех прекрасных молодых дам, которым я должен буду сказать «нет». Или мне не говорить им «нет»? Ведь это обычное дело, когда у мужей есть небольшие внебрачные любовные приключения, не правда ли?
— Думаю, что, если бы я был женат на Элизабет Паладин, я бы поостерегся так поступать, — произнес Вемунд так сухо, как будто это резануло его по сердцу.
— А что скажут мать и отец?
— Боже мой, парень, да сколько тебе, собственно, лет? Разумеется, твоя мать будет протестовать, потому что она считает, что тебя нужно защищать от всего зла на Земле, особенно от пронырливых женщин, которые хотят украсть ее бедного маленького ягненочка. Разве ты не понимаешь, что ты должен освободиться от этого, пока ты еще в состоянии это сделать? Когда-нибудь станет поздно. Тогда ты не сможешь избавиться от паутины материнской заботы и любви.
— Ты именно поэтому уехал из дому? — спросил Лиллебрур, грустно глядя на брата.
— Нет, не поэтому, у меня были другие причины, — нетерпеливо ответил Вемунд.
— Ты никогда не понимал мать, — сказал Лиллебрур, обиженный таким отношением к матери, которую он боготворил. — Можно ли себе представить более совершенное существо? И ты хочешь сказать, что я должен благодарить судьбу за необузданную Элизабет Паладин? Ладно, — продолжал задумчиво Лиллебрур и добавил как бы про себя: — Что-то мне подсказывает, что она легко возбудима в постели. Было бы забавно приручить эту дикую кошку…
— Заткнись, — резко бросил Вемунд и отвернулся.
— Хорошо, — сказал Лиллебрур. — Я обещаю поговорить сегодня вечером с матерью и отцом. И если они дадут свое согласие, я попристальнее взгляну на эту девушку, которую ты так великодушно выбрал для меня. А что, черт возьми, мы будем делать с ее волосами? Она ведь не может так ходить целую вечность! Это может на минуту показаться пикантным, но народ подумает, что я женился на служанке! Да и матери она тоже показалась милой, но чудной…
Лиллебрур не видел, что Вемунд пробормотал сквозь зубы длинную тираду, так как старший брат стоял к нему спиной.
После беседы Вемунд зашел в другую контору в том же здании. Мужчина, выглядевший лет на сорок пять, сразу встал со стула и подошел к нему.
— Ой, да это же мой дорогой Вемунд! Какой редкий гость у меня в конторе! Моя двоюродная сестра, твоя дорогая матушка, опечалена тем, что ты по своей воле надрываешься на тяжелых работах, хотя мог жить спокойно без этого! Не беспокойся за дела на фирме — я слежу за ними внимательно!
Родственник Вемунда, Мандруп Свендсен, раньше был так же необычайно красив, как его двоюродная сестра и ее двое сыновей, но теперь красота почти исчезла из-за поразительной тучности. Мандруп был похож на излишне плотно набитую колбасу, лицо его было красным, на голове красовался парик. Но в молодости он был вылитый Адонис — это без труда мог понять любой.
— Как дела? Мы получили оплату от этих ребят из Драммена? — спросил Вемунд.
Пальцы Мандрупа Свендсена нервно и бесцельно задергались по желтой парчовой куртке, в которую с большими проблемами вмещалось его тучное тело. Он отвел взгляд от Вемунда.
— Э-э, да, мы, наконец, ее получили. Но слишком незначительную часть. Они горько жаловались на плохие времена, и у меня не хватило сил давить на них еще.
— Хм, — только буркнул Вемунд. Мандруп так отвечал уже не в первый раз. Вемунд не хотел его в чем-либо подозревать, но резко бросалось в глаза, что у довольно бедного двоюродного брата матери всегда было денег в избытке! Было бы интересно, если бы на счета посмотрел эксперт. У фирмы Тарков были огромные ресурсы, поэтому Вемунд, не любивший ссор, предпочитал считать, что все в порядке. Все это было таким несущественным!
Единственное, что волновало Вемунда Тарка, вызывая печаль, было то, что он сделал маленькой Карин Ульриксбю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});