садились за стол, никто не разговаривал. Отец Равы на время переехал к Сафине и грозно посверкивал глазами, когда приезжал сын, он был воспитан в других традициях, чтобы понимать происходящее в доме. А Рава не знал, что ему предпринять, чтобы изменить что-либо. Помощь пришла оттуда, откуда он не ждал. Мама Лии в очередной его приезд попросила его выйти с ней на улицу. И начала без обиняков:
— Что ты делаешь, сынок? Ты что, не видишь, что она хочет тоже умереть. Она думает, что только так искупит свою вину перед ним. Однажды ты ее уже потерял, теперь снова хочешь? Я тебя не узнаю. Где твоя решимость? — гневно выговаривала она ему.
— А что я могу? — обиделся и без того не знающий куда себя девать Рава. — Она сама решила пойти этой дорогой. Вся эта ситуация такая, что мы можем просто смотреть и наблюдать ее конец.
— Пока ты будешь наблюдать, ты ее можешь потерять. Заставь ее пойти с тобой куда-нибудь, поезжайте за город, на отдых, ну что-нибудь сделай для нее.
Рава удивился и внимательно посмотрел на женщину. Ее предложение было разумным, но то, что оно исходило от матери Лии, было для него странно. Но он был ей благодарен за эту душевную щедрость.
— Спасибо, мама, я сегодня же это сделаю. — И побежал к машине.
Слово «мама» выскочило само собой, он даже не обратил на это внимания. Но старая женщина заметила, и на ее глаза навернулись слезы. Несмотря ни на что, она любила этого парня всегда, хотя не хотела в этом признаваться себе. Еще тогда, когда увидела его в первый раз у себя дома, в отчаянии и слезах спрашивающего ее благословения, ее материнское сердце было покорено. И хотя ей было очень жалко Валерия, она понимала, что это была ее величайшая ошибка. Всему виной был страх, что дочь останется с ребенком на руках одна. Воспитанные в стране, где женщина-одиночка порицалась обществом, они всеми силами старались этого не допустить. С экранов кино показывались сильные одинокие женщины, успешные и гордые, но в жизни, особенно в маленьких городах, где мещанский менталитет правил бал, такие женщины отвергались обществом. «Господи, благослови их», — прошептала она, крестя вдогонку спину Равы.
К вечеру Рава вернулся с огромным букетом цветов. Попросил сына позвать маму. Когда та вышла, усталая и страдающая, он вручил ей цветы. Она удивилась:
— У нас праздник?
— У нас да, — грубовато сказал Рава. — И давай, собирайся.
— Куда? Я не хочу и не могу! — запротестовала Лия. И тогда он, как пушинку, поднял ее и понес на улицу к машине.
— Ты что делаешь, — попыталась она сопротивляться, но, конечно же, силы были неравны. Посадив ее в машину, он быстро набрал скорость. Остановились у большого красивого отеля, сверкающего светом и позолотой. Но Лия умоляюще посмотрела на него и покачала головой. Тогда он улыбнулся и сказал:
— Я знаю, что нам нужно!
Ехали долго и в одном из тихих уголков города остановились у скромной гостиницы. Рава снял здесь самый простой номер, и они наконец остались одни. И как тогда впервые, на узкой кровати в комнате свиданий, они проворковали всю ночь, не сдерживая больше себя, отдавались своим чувствам, любви и облегчающей сердца боли. В окно светила круглая луна, нашептывая им свое благословение.
После этой ночи Лия изменилась. Она все так же ухаживала за мужем, но уже не плакала, а при виде Равы все чаще ему улыбалась. А тот был безумно счастлив: Лия по-прежнему его любила, рядом был сын-кровиночка, самые близкие люди. Он уже ничего в жизни не боялся, знал, что ошибаться и предавать себя ему больше никто не позволит. Да и он сам слишком ценил свое счастье, чтобы бросить его кому-либо под ноги.
Через два месяца Валера умер. В здравии, попрощавшись со всеми и благословив их союз. Лию после похорон отвезли в больницу, ее слабый организм не выдержал, и она несколько дней была без сознания. Когда очнулась, первое, что услышала, был тихий голос Равы. Он держал ее руку и говорил, словно читал молитву:
— Лия, вернись ко мне. Не уходи снова от меня. Мы же так долго мечтали быть вместе. Это же я, твой Рава, который обещал тебе быть всегда рядом и не отпускать твою руку. А как же летчик, как же небо? Вот он я — твой Алёша, посмотри. Вспомни. У меня уже и разрешение есть на полеты, я тебе небо московское хочу показать.
Лия открыла глаза, улыбнулась и слабо пожала ему руку. Рава, не сдерживая своего счастья, покрыл ее поцелуями.
Через месяц они улетели в свой долгожданный медовый месяц.
Конец второй книги