Читать интересную книгу Квинт Лициний - Your Name

Я разложил привезенные подарки на своем столе: магнитофон, стопку кассет, пучок шариковых авторучек, вражескую футболку — и разглядываю это, постепенно наливаясь злостью. Нет, не понимаю… С какой стороны не посмотри, всё равно не понимаю. Ладно, были люди идеи. Но ведь многие отказалось от своей страны ради возможности покупать это барахло. Похоже, нас развели, как индейцев северной Америки, за горсть бус и несколько зеркалец.

Вскинул глаза на своё отражение в тёмном стекле. Лица не видно, только контур упрямо наклоненной вперёд ещё детской фигуры. Эх, малыш… куда ты лезть собрался? Это колесо тебя разотрет и не заметит. Может, ну его нафиг?

Я устало встал и отвернулся. It's been a hard day's night, I should be sleeping… Завтра, всё завтра…

Глава 4

Воскресенье, 20.03.1977, 9.35 Ленинград, Измайловский пр

Отодвинув от стены Ригонду и разложив мануалы, я уже полчаса терзаю мозг, пытаясь понять, как поженить отечественный выход CШ-5 и непонятную распайку на входе двухкассетника. С ходу запись не пошла, значит — несовместимость, надо перепаивать переходник. В гадской западной инструкции про разводку ни слова. Можно, конечно, пойти методом перебора, у СШ-5 всего три контакта используется, но всё равно вариантов получается немало.

— Воскресенье — день веселья, песни слышатся кругом! С добрым утром, добрым утром, и хорошим днем, — насмешливо пропело радио.

Я посмотрел на него недобрым взглядом и задумчиво почесал затылок. Что-то нет желания полдня перепаивать контакты… И опять хочется есть. Это просто напасть какая-то, голод приходит к молодому растущему организму по несколько раз на дню, как по расписанию. Скоро там мама завтрак приготовит? Нервно выдернул паяльник из розетки, задвинул на место Ригонду и, проскользнув мимо мучающего пружинный эспандер отца, пошёл на разведку.

— Ты чего пришёл? Рано еще, позову, — попыталась выдворить меня мама.

— Учиться, — соврал я, не моргнув глазом, потихоньку прокрадываясь к столу с вареной колбасой, — а то только и умею, что чайник вскипятить, макароны сварить и консерву открыть. Давай, говори, что делать.

— Куда руки потянул, проглот! Аппетит испортишь, положи, поло… Все, больше не бери. Иди сюда, на, три сыр.

— Мой аппетит невозможно испортить, на нём знак качества негде ставить, — довольно жмурясь, я проглотил кружок колбасы и пристроился к терке.

Мама тем временем поставила на огонь большую сковороду и бросила на неё добрый кусок сливочного масла, грамм так на сто. Поверх мягко легла сероватая гора крупнокалиберных макарон. Божечки мой… Где ты, здоровое питание, в каких далях?

Дзинь… Доставка. Ага… У нас в СШ-5 схема 2-3-5, земля, левый и правый, а там 2-1-4 стандартно должно было. В голове проявилась схема распайки переходника. Па-ня-тно…

Меня начала бить крупная дрожь, пришлось бросить сыр и вцепиться в столешницу. Невидяще смотрю на мелкие потеки масляной краски на стене и считаю про себя от десяти в обратном порядке. Уффф… Покосился на маму — ничего не заметила, увлеченно строгает в стопку бутерброды. Взял сыр и начал сосредоточенно тереть. Вжих… вжих… вжих. Очень медативное занятие, но руки всё равно дрожат.

Заработало! Восторженно матерюсь про себя, по лицу ползет довольная улыбка. Мать-мать-мать, заработало…

Захлопнул за родителями дверь и, повернувшись, прислушался к пустой квартире. Ни-ко-го. Отлично, никого не хочу сейчас видеть и слышать. Пусть родители катаются себе на катке, час до стадиона Ленина, час оттуда, там ещё часа три. Замечательно, а мне надо причесать мысли.

Возбужденно прошёл в свою комнату и попытался набросать план первоочередных дел. Нифига не получилось, мысли скачут, как стая растревоженных белок. Чертыхнувшись, полез под душ. Минус пять массажа горячими жесткими струями — и я уже почти человек. Ладно, план подождет, это я погорячился, сначала надо определиться с целью. Пока не было брейнсерфинга, думать об этом было рано, но теперь пора.

Заварил по правилам, до пенки, краснодарский чай и, устроившись с ногами в кресле, погрузился в воспоминания.

Перестук колес, полутьма купе, запахи затянувшейся вечеринки. Колышутся неясные тени, напротив — самый главный собеседник в моей жизни.

— Во-первых, я не кто, а что. Явление в процессе… — он покрутил кистью в воздухе, подбирая слово, — самосборки. Я — тень, которую отбрасывает в прошлое одно вероятное явление, частью которого может стать человечество.

— Забавно… — подумав, откликаюсь я, — а парадокса в такой самосборке нет?

— Нет. Способность к самосборке — это мой атрибут, поэтому парадокс не возникает.

— Шулерство какое-то… — ворчу я.

— Это только так кажется. Впрочем, это не особо и важно. Суть в другом. Одним из условий моей реализации является формирование человечеством определенной общественной формации. В этом — мой интерес. К сожалению, это маловероятный исход. Поэтому я инициирую запуск альтернативных временных потоков, пытаясь достичь результата хотя бы в одном из них — этого будет достаточно.

— То есть они все-таки есть, альтернативные временные потоки?

— Да, когда я их создаю.

— Хм… — приподнял я бровь. — И, наверное, вы хотите предложить мне поработать на вас в одном из таких потоков… Так?

— Вы поняли абсолютно верно.

— Осталось понять, хочу ли я, чтоб эта редкая формация случилась. Может человечеству лучше обойтись без нее?

Собеседник грустно усмехнулся:

— Если человечество не погибнет, то это формация обязательно возникнет. Проблема в том, что пока не получается не погибнуть. Но решение возможно, иначе бы я здесь сидеть не мог.

— Погодите, погодите, не понял… — я потрясенно замотал головой, — что значит «не получается не погибнуть»?

— То и значит, — он устало откинулся назад, — в базовом, нулевом потоке, и во всех временных потоках, которые я уже создавал и наблюдал, человечество погибает примерно на этой стадии развития. Мой опыт подсказывает, что и здесь опять произойдет нечто подобное в течение ближайшей сотни — полутора лет.

На слова о «ближайшей сотни — полутора лет» первой выскочила радостная мыслишка «на мой век хватит, не так много мне и осталось». Я гадливо стряхнул её и внимательно посмотрел на Владимира. Что я могу знать о его мотивах? Говорит ли он правду? К чему меня подталкивает? Зачем?

— Два вопроса. Ммм… Даже не знаю с какого начать… Первый — если вы имеете возможность активно вмешиваться, то что мешает вам действовать самому? Судя по всему, ваши возможности весьма велики. Ведь так? И второй вопрос — от чего человечество гибнет? Есть какая-то единая причина или всякий раз по-новому?

— Увы. Мои возможности фундаментально ограничены. Я не могу лично оказывать значимое воздействие на события в созданном мною временном потоке. И не могу, кстати, создавать произвольное количество реальностей. Число возможных альтернативных реальностей зафиксировано одной из констант универсума. Да, оно значительно, несколько десятков тысяч, но около восьмидесяти процентов попыток мною уже использовано. Безрезультатно.

Он помолчал, задумчиво подвигал рюмашку, и тихо продолжил:

— Я каждый раз присутствую при конце. Каждый конец ужасен по-своему. Видел, как фанатики конструировали и запускали абсолютно летальные вирусы со сверхдлинным инкубационным периодом и воздушно-капельным путем заражением. Традиционные ядерные Армагеддоны, я наблюдал их тысячи раз. Климатическое и сейсмическое оружие, вышедшее из-под контроля. Эксперименты, пошедшие не так, в результате которых кора планеты сминалась, как пластиковый стаканчик под колесами машины. Локальные изменения физических констант или метрик пространства. Человечество очень изобретательно в поисках новых видов сеппуки. Единственное, что оно не может — это выжить.

Быстро кинул в себя содержимое рюмки, чуть поморщился и поднял полный страдания взгляд:

— А я… Все, что я на самом деле могу в каждом отдельном временном потоке, помимо его запуска — это шунтировать информацию против градиента времени. Перенос личностной матрицы в прошлое — это информационное шунтирование. Предоставить возможность из прошлого обращаться к знаниям будущего — тоже. Все. На этом мои возможности заканчиваются.

— И все-таки…, - концентрируюсь на четкости формулировки, — изменю вопрос: каждый раз, как я понял, катастрофа носит случайный характер. Но тысячекратно произошедшая случайность — это закономерность. Должна быть общая причина тому, что на данном этапе социального и технологического развития реализуется именно этот исход. Вы не могли об этом не думать… Итак, ваше мнение?