Он пододвинул к себе лист бумаги и над Солнцем, под некоторым углом к нему, начертил небольшую кривую линию и рядом с ней написал: "Плавающее зеркало". Потом провел лучи от Солнца к зеркалу, а от него к той точке, которая на его рисунке изображала Марс.
- Если это плавающее зеркало сделать диаметром километров в четыреста и поместить его на расстоянии тринадцати с половиной миллионов километров от Солнца, то такое зеркало пошлет на Марс дополнительно еще столько тепла и света, сколько он получает сейчас. На Марсе станет вдвое теплее. Два или три таких зеркала пошлют на Марс столько энергии, что климат этой планеты изменится до неузнаваемости...
Я как зачарованный смотрел на этот маленький лист бумаги. Неужели это реально? В наше время никому бы и в голову не пришло выступать с подобной идеей. Но вот прошло всего полтора века, и люди обсуждают эту грандиозную проблему серьезно и деловито, как в наши дни обсуждали бы проект нового автомобиля или паровоза.
- Но ведь для того, чтобы эти плавающие зеркала давали эффект, они должны быть расположены очень близко к Солнцу, ближе, чем Меркурий, возразила Елена Николаевна. - А там лучи солнца настолько жаркие, что ни один материал не выдержит, сгорит.
- Вы забываете, что теневая сторона зеркала будет иметь температуру космического пространства, - поправил ее Джемс Конт. - По предварительным расчетам температура всего зеркала составит приблизительно минус пятьдесят градусов.
- А почему зеркало названо плавающим? - поинтересовался я.
- Оно будет медленно вращаться вокруг Солнца, как бы плавать вокруг него, все время посылая лучи на намеченную цель. Я уже не говорю о том, что на его каркасе будут установлены атомные реактивные двигатели, которые смогут удерживать его на нужном расстоянии от Солнца и управлять его движением. Само собой разумеется, что их работа будет контролироваться и направляться должным образом, - это, я думаю, ясно.
- Я представляю себе вес этого сооружения! - скептически усмехнулся один из старших научных сотрудников. - Один отражающий слой металла на зеркале будет весить несколько миллионов тонн...
- Зачем же металл? - горячо возразил ему Джемс Конт. - Разве вы ничего не слышали о зеркальной пленке Марты Аугустинас? Взгляните!
Он вынул из кармана небольшой, со спичечный коробок, металлический футляр и, открыв крышку, вытянул оттуда полосу блестящего как зеркало материала. Взмах рукой, и мягкий сверкающий слой, точно серебряная скатерть, накрыл весь стол. В складках непрозрачного материала, как в искривленном зеркале, отражались окна, стулья и наши изуродованные до неузнаваемости лица.
Из коробочки падали все новые и новые метры этого тончайшего гибкого зеркала. Пленка покрыла уже в несколько слоев весь стол пышными складками, сверкая, словно ртуть, упала на пол. Казалось невероятным, что все это количество пленки помещалось в маленькой коробочке. Но это не был трюк фокусника. Пленка действительно помещалась там.
- Пожалуй, достаточно, - сказал Конт. - Если я извлеку все содержимое коробочки, то пленка заполнит всю комнату. Пощупайте, какая она легкая и прочная. Попробуйте разорвать ее!
Я не смог удержаться и, взяв этот едва ощутимый в руках невесомый материал, что есть силы рванул его в разные стороны. Я ожидал, что тут же раздастся треск рвущейся ткани, но не тут-то было: она даже не растянулась. Тончайшая, тоньше паутины, пленка оказалась чрезвычайно прочной.
- Вот этой чудесной пленкой, а не металлом и будет покрыто плавающее зеркало, - добавил Конт.
- Идея интересная, - сказала Елена Николаевна, - хотя сейчас, конечно, трудно предугадать, дадут ли эти плавающие зеркала особенный эффект. По-моему, вряд ли. Ну, а кто же автор этого проекта?
- Я, - сказал Конт.
- Вот как! Так что же, вы, значит, хотите уйти из нашей лаборатории?
- Да, если ученый совет института утвердит мою тему.
- А микросолнце?
- Микросолнце?.. Видите ли, Елена Николаевна, возможно, конечно, что я не прав, но я не верю, что микросолнце может быть практически создано.
После этих слов Конт а в комнате воцарилось молчание. Хотя все понимали, что в такой момент нельзя быть откровенным наполовину, всем стало как-то не по себе. Почувствовав это, Конт заговорил снова:
- Елена Николаевна, я ведь не настаиваю на немедленном уходе из группы. Я могу подождать.
Елена Николаевна ничего не ответила. Я видел, что она расстроена случившимся: от нее уходил один из самых опытных сотрудников, с которым они много лет работали рука об руку.
- Ну что же, Джемс, - прервала, наконец, она молчание, - не скрою, мне очень жаль терять вас. Но задерживать вас не имеет смысла. Не могу же я насильно заставить вас заниматься тем, во что вы не верите.
- Разумеется, - вмешался Гасул. - А главное не это. Конт предлагает иной, интересный путь решения, в сущности, той же проблемы, и если удастся реализовать его идею, то мы получим колоссальное количество дешевой тепловой энергии. Работайте параллельно, делу это не повредит. Ну, а чья идея перспективнее, кто из вас окажется прав в научном споре - об этом можно будет судить только по результатам вашей работы.
Я возвращался домой один. Я шел и думал о том, что вот и у людей двадцать второго века не все идет так уж гладко, без всяких осложнений, как кажется на первый взгляд. И у них тоже бывают разногласия и столкновения, неприятности и трудности. Просто это была самая настоящая жизнь, которая всегда полна внутренних противоречий и сулит человеку не одни только розы.
Спустя несколько дней ученый совет института утвердил тему, предложенную Джемсом Контом. Он ушел работать в новую лабораторию, а я занял его место в группе, исследовавшей проблему микросолнца.
Потянулись дни за днями. Они были похожи и не похожи друг на друга. Похожи потому, что это были обычные трудовые будни. Не похожи потому, что не могут быть одинаковыми дни, наполненные интересной, увлекательной работой.
...Я помню: еще давно, в дни моей молодости, когда я учился на рабфаке при Московском университете, среди моих друзей возник спор о том, как будут жить люди при коммунизме. Мы лежали на нарах в нетопленном бараке, покрытые истрепанными шинелями, оставшимися еще с гражданской войны. Измученные голодом, холодом и постоянным недосыпанием, мы представляли себе райское житье в виде куска чистого ржаного хлеба и теплой комнаты. И вот тогда кто-то из нас задал вопрос: что, если обеспечить человека всем необходимым, захочет ли он тогда трудиться? Мы долго спорили в тот вечер. Не все было правильно и логично в наших словах, но главное мы поняли уже тогда: никогда человек не перестанет трудиться, потому что творить и созидать, постигать и покорять вселенную силою своего разума - это его естественная потребность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});