– Папа не упомянул о деньгах. Нас арестуют лишь за сожительство до совершеннолетия.
– Ну ясное дело. А потом его головорезы изобьют меня и бросят в твогиевых лесах. Как тебе такая перспектива? Глаза Кейт были полны слез.
– Пожалуйста, Пит, не надо. Ты знаешь, что я люблю тебя больше всех на свете.
– Что же, может, так, а может, и нет. Но ты забыла про этого священника. Он знает о деньгах, и его долг – заложить нас.
– Может, я и священник, – вмешался Кэрмоди, – но это еще не делает меня бесчеловечным. Мне бы и в голову не пришло закладывать вас. Да, я слишком любопытен, но я не злобный склочник. Я очень хочу помочь вам выбраться из этой передряги, и даже готов подавить желание врезать тебе по носу за то, как ты разговариваешь с Кейт. Но дело не в этом. Важно то, что я не обязан ни о чем сообщать властям, хотя я узнал о краже денег не из исповеди.
Но я надеюсь, что ты последуешь совету Кейт и вернешься с ней к ее отцу, признаешься во всем и попытаешься уговорить его. Может, он и согласится на вашу свадьбу, если ты пообещаешь ему подождать, пока сможешь содержать Кейт. И докажешь, что твоя любовь к Кейт заключается не только в животном влечении. Войди в его положение. Он заинтересован в счастье Кейт не меньше, чем ты. И даже больше, ибо он знает ее гораздо дольше и гораздо сильнее любит ее.
– Идите к черту! И вы, и твой отец, и ты! – заорал Пит. Он побрел прочь и уселся под деревом в двадцати ярдах от них. Кейт тихонько плакала. Кэрмоди передал ей носовой платок со словами: – Немного грязный, зато пропитанный моей святостью.
Он улыбнулся своей шутке с такой детской радостью и одновременно насмешкой над собой, что Кейт не могла сдержать улыбки. Вытирая слезы одной рукой, другую она протянула священнику.
– Ты мила и терпелива, Кейт, и очень сильно влюблена в человека, обладающего, боюсь, вспыльчивым и жестоким характером. А теперь скажи мне, разве у твоего отца не такой же нрав? Не затем ли ты сбежала с Питом, чтобы убраться от требовательного, ревнивого, вспыльчивого отца?
Не находишь ли ты, что Пит весьма похож на него? Не попала ли ты из огня да в полымя?
– Вы весьма проницательны. Но ведь я люблю Пита.
– Тем не менее тебе следует вернуться домой. Пит, если он действительно тебя любит, последует за тобой и попытается вступить в честный и открытый диалог с твоим отцом. Кроме того, ты должна признать, что вы поступили дурно, взяв деньги.
– Да, – проговорила она, снова начиная всхлипывать, – это было неправильно. Я не хочу быть малодушной и перекладывать вину на Пита, так как я все-таки согласилась взять деньги, хотя это и была его идея. Я сделала это в минуту слабости. И с тех пор этот проступок не дает мне покоя. Даже когда мы с ним были в каюте и я, казалось бы, должна была быть вне себя от счастья, мысль о деньгах терзала меня.
Мастерс вскочил и направился к ним, размахивая энергопилой. Это был довольно устрашающий инструмент с широким тонким лезвием, торчащим из рукояти наподобие лопасти вентилятора. Пит сжимал пилу как пистолет, держа палец на выключателе.
– Убери от нее свои лапы! – проревел он.
Кейт отняла руку от ладоней Кэрмоди и с вызовом ответила юноше: – Он не причиняет мне боли. Он дарит мне тепло и понимание, стараясь помочь.
– Знаю я этих старых святош. Он только и ищет шанса, чтобы ущипнуть и полапать тебя…
– Старых? – взорвался Кэрмоди. – Послушай, Мастерс, мне только сорок… – Он рассмеялся. – Хочешь разозлить меня, так? – Он опять повернулся к Кейт. – Если нам удастся выбраться с Прорвы, возвращайся к отцу. Я на время останусь в Брейкнеке. Ты можешь приходить ко мне, когда захочешь, и я постараюсь помочь тебе, чем только смогу. И хотя я предвижу несколько мучительных для тебя лет, когда ты окажешься меж двух огней – Питом и отцом, – тебя нелегко сломать.
Его глаза сверкнули, и он добавил: – Даже если ты выглядишь очень хрупкой, очень красивой и подходящей для того, чтобы ущипнуть и полапать.
В этот момент на маленькую поляну выбежала олениха. Она была ржаво-рыжего цвета с маленькими белыми пятнышками, в черных глазах ее не было страха. Танцуя, она приблизилась к Кейт и доверчиво ткнулась в нее носом. По всей видимости, она чувствовала, что Кейт – единственная среди присутствующих женщина.
– Очевидно, это одно из тех неприспособленных к жизни животных, убиваемых хищниками, – заметил Кэрмоди. – Иди сюда, моя красавица. Очень рад, что захватил с собой сахар как раз для такого случая. Как мне называть тебя? Алиса? В этой компании все сумасшедшие, хотя у нас нет чая.
Кейт радостно вскрикнула и погладила самку по влажному черному носу. Та лизнула ей руку. Пит с отвращением фыркнул: – Ты еще поцелуйся с ней.
– А почему бы и нет? – Она наклонила голову к морде животного.
Лицо Пита стало еще краснее. Сморщившись, он поднес пилу к шее самки и нажал на выключатель.
Животное упало, увлекая за собой Кейт, не успевшую убрать руки с ее шеи. Кровь хлынула на пилу, на Пита, на руки Кейт. Лезвие пилы, испускающее ультразвуковые волны, способные разрушить гранит, вошло в тело животного, как нож в масло.
Мастерс окаменел; лицо его стало мертвенно-бледным.
– Я только коснулся ее. Я совсем не хотел нажимать на выключатель. Я, должно быть, перерезал ей яремную вену. Кровь, везде кровь…
Кэрмоди тоже побледнел, голос его дрожал: – К счастью, олениха недолго будет мертва. Но я надеюсь, что ты надолго запомнишь эту кровь, и пусть она появляется перед твоими глазами каждый раз, когда ты почувствуешь ярость. Ты ведь понимаешь, что на месте животного легко мог оказаться человек.
Он замолчал и прислушался. Звуки леса замерли, подавленные тишиной, как солнце, заслоненное тучей. Затем тяжелая поступь и каменный взгляд Отца.
Его голос грохотал вокруг них, словно они стояли под гигантским водопадом: – Ярость и смерть витают в воздухе! Нечто подобное я ощущаю, когда голодны мои хищники. Я поспешил сюда, так как узнал, что убийца – не мое создание. Также у меня была еще одна цель.
Кэрмоди, от епископа я узнал о твоих исследованиях и ложных выводах и, как следствие, о твоем решении, навязанном епископу и капитану. Я пришел доказать тебе, как ты обманывался, и внушить тебе смирение перед теми, кто выше тебя.
Мастерс издал сдавленный крик, обхватил руку Кейт своей окровавленной ладонью и полу-побежал, полу-заковылял прочь, таща ее за собой. Кэрмоди, хотя и дрожал, не сдвинулся с места.
– Прекрати свои шуточки. Я знаю, каким образом ты пытаешься вселить в меня благоговение и панику.
– У тебя с собой это устройство. Используй его. Посмотри, излучают ли что-нибудь деревья?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});