Читать интересную книгу Жизнь между схватками - Артемий Гвазава

– Господи, спасибо тебе! – в голос произнесла я.

Рука постепенно приходила в норму, я уже могла шевелить ею, хотя ощущения все еще были странные, чужие.

Садиться больше не хотелось: ночь принесла свои неприятные плоды. Но ужасно хотелось по малой нужде.

– Ну вот, Лен! Такая хрень! – разговаривала я сама с собой. – Теперь и поссать некуда.

Однако, терпеть было невозможно, нужно было придумывать способ сходить по-маленькому.

Ничего другого в голову не пришло, как свободной рукой расстегнуть пуговицу штанов. Стянув штаны с трусами и вытянув руку, я максимально сдвинулась в сторону, чтоб сделать свое мокрое дело чуть в сторону, а не под ноги.

Все получилось довольно успешно, у меня оставалось еще немного свободного места, чтобы не намокнуть. Штаны, правда, снова застегнуть не удалось.

– Ну и ладно, может, так лучше, не придется снова расстегивать, – подумала я.

Затем я еще немного размялась, поприседала и вскоре услышала из дальних коридоров шум открывающегося замка.

Это был Андрей.

В душе затеплилась надежда, что я вот-вот получу свободу. Но пришедший Андрей держал в руке стакан воды, накрытый куском черного хлеба. И я поняла, что свободы мне пока не видать.

Андрей посветил мне в лицо своим фонарем и снова захихикал:

– Да ты, я смотрю, Ленок, здесь сырость развела… Вот, посмотри, я тут тебе похавать принес. Здесь твой завтрак, обед и ужин.

– Наручники ослабь хотя бы, сил нет терпеть! – попросила я.

– Это можно, – согласился он и, повернув ключ, ослабил ненавистный браслет.

– Андрей, здесь крысы, я боюсь, выпусти меня! – взмолилась я.

Он заржал, как конь:

– Ну ты, Ленок, даешь! Не парься, никто тебя не съест!

После этих слов он направился на выход, и его раскатистый хохот продолжал доноситься из темных коридоров, пока он выходил. Затем замок вновь с грохотом защелкнулся.

– Ну и гнида же ты! – прошипела я.

Однако, голод взял свое, и я решила, что пора съесть хотя бы то, что мне принесли.

Никогда в жизни я бы не подумала, что обычный черный хлеб может оказаться таким вкусным! Я жадно поглощала его, наслаждаясь незабываемым ароматом, не оставляя ни единой крошки. Выпивая залпом воду из стакана, я также ощутила необыкновенное чувство облегчения. Казалось, что я вкушаю живительную влагу горного родника. Наверное, что-то подобное чувствовали и жители Питера во время блокады.

Весь второй день я просидела, с ужасом ожидая нового прихода ночной хищницы. И мои предчувствия меня не обманули. Действительно, ночью я снова услышала зловещий топот, правда, топот этот был не одиноким.

– Господи, неужели опять? – в тревоге произнесла я.

И вскоре из темноты дверных проемов появилась моя ненавистная гостья. Уже не одна.

Эта тварь действительно притащила с собой целую стаю мохнатых друзей. Они бегали по помещениям, нюхали воздух и мерзко пищали.

Не дожидаясь, пока они окружат меня, я набрала воздуха в легкие и изо всех сил заорала, как раненый зверь!

Мой крик, похоже, напугал этих отвратительных тварей, и они разбежались по коридорам.

Однако, я долго не могла сомкнуть глаз, в страхе, что они снова вернутся ко мне.

Просидев несколько часов без сна и вслушиваясь в каждый шорох, доносящийся из зловещей темноты, я все же не выдержала и задремала, держа в руке мое единственное оружие – стакан.

Сквозь дремоту я пальцами ноги почувствовала слабые покалывания, на которые поначалу не обратила внимания. Но как только покалывания превратились в укусы острых крысиных зубов, я мгновенно пришла в себя, снова заорала страшным воплем и швырнула в грызунов свой стакан. Он разбился вдребезги, в момент разогнав моих обидчиков, которых, надо сказать, собралась огромная свора.

Этот козел Андрей не выпускал меня из заточения в течение трех суток. За это время я уже несколько раз попрощалась с жизнью, наловчилась воевать с крысами и потеряла последние силы в этой борьбе. Рука висела плетью, утратив чувствительность. Отсутствие полноценного сна вытянуло из меня остатки энергии.

Мой тюремщик тащил меня из подвала, ухватив за плечо.

Оказавшись вновь в комнате нашего борделя, сидя на своей кровати и ощутив под собой родной матрац, который показался мне лебяжьей периной, я выслушала недолгое нравоучение Оксаны. Теперь мне было все равно, что она скажет, я кивала и угукала.

В сторону ненавистного Андрея я даже смотреть не хотела, но то, что действительно беспокоило меня, это то, как я, наконец, отомщу этой предательнице Машке.

Когда Оксана, насладившись своей речью, отправилась домой, прихватив с собой Андрея, мы остались в комнате с девочками одни. Я продолжала сидеть, тупо уставившись в пол. Медленно взглянув исподлобья на сидящую на противоположной кровати Машу, я заметила в ее глазах явный испуг и беспокойство. После секундной паузы она попыталась мне что-то буркнуть, но не успела, потому что я в то же мгновение со страшным ревом дикой пантеры налетела на нее с намерением разорвать на части.

Полетели клочья волос, обрывки ее халата, я в исступлении впилась ногтями ей в глотку и разбила ей нос. Кровь бурным фонтаном хлынула из ее ноздрей, заливая алой пеной все вокруг. Я даже не обращала никакого внимания на то, что она тоже успевает вцепиться мне в лицо своими острыми когтями, я наслаждалась своей местью! И, наверное, убила бы ее или покалечила, если бы не подоспевшие вовремя девчонки, которые с трудом оттащили меня от моей жертвы.

Однако, успокоившись, я уже не чувствовала той злобы, которая одолевала меня все эти дни. Маша тоже не сильно обиделась, осознавая, видимо, свою вину, и мы с ней обнялись, всплакнули, обсудили нашу нелегкую женскую долю и стали вместе с девчонками наводить в комнате порядок. Затем кто-то из тусовки быстренько принес водки, и мы принялись отмечать мое возвращение домой.

Вскоре все плохое постепенно забылось, мы продолжили трудиться на нашей ниве, а про Маркуса я больше и вспоминать не хотела.

Глава 17

Прощание с Торжком

Я снова работала как проклятая и иногда ездила в Торжок отдыхать. Возила всем подарки и гостинцы. И вот моей тете Лене исполнялось тридцать лет, и меня, разумется, ждали на юбилей.

Накупила я тогда на праздник дорогих подарков: племяннице – платьев, как у принцессы, за сотни баксов, тетке – фирменную косметику. Все это я привезла в Торжок, а заодно еще денег родным дала, чтобы они могли накрыть себе хороший стол. То есть, все свои заработанные деньги я увезла на этот день рождения, – весь косарь долларов!

Себе же оставила только на дорогу. Думала: вернусь в Питер – и еще заработаю.

Сели мы тогда отмечать, выпили, закусили, как полагается… Вдруг подошла ко мне уже порядочно бухая тетя Лена и, резко схватив меня за волосы, уткнула мордой прямо в салат оливье и потащила меня за патлы прямо в ванную, а там – давай себе меня отчитывать:

– Ты – проститутка! Ни на каком рынке ты в Питере не работаешь! Я все знаю, и мне стыдно за тебя! Ты опозорила всю нашу семью!

На что я, умывшись, спокойно ответила:

– А в вещах, заработанных п…й, ходить не стыдно? Ну, раздевайся тогда и детей своих заодно раздень!

Тетя промолчала, вышла и хлопнула дверью.

Сама я к гостям уже не вернулась, а пошла к бабуле в комнату. Сидя у спящей пьяненькой старушки, я горько плакала от обиды. И тут ко мне зашел дядя Паша, присел рядышком и тихо признался:

– Прости меня, Ленк, это я ей все рассказал, просто не знал, что у нее будет такая реакция.

– Да ладно, не бери в голову. Только оставь меня теперь одну.

Утром я, разобиженная, собралась и уехала в Питер на работу. А затем и вовсе решила больше не ездить в Торжок, а серьезно заняться делом. Пару раз в год, только в ответ на слезные бабкины мольбы, я приезжала ее повидать. Для себя же я поставила цель: к своему совершеннолетию эмигрировать из России в Финляндию. Такой проект мне необходимо было осуществить за считанные месяцы.

Глава 18

Война борделей

Две конторы – Ирен и Оксаны – объявили войну друг другу, не поделив живой товар. У Ирен остался самый ширпотреб – старушки одни, потому что весь молодняк перекочевал к Оксанке.

Последняя сделала ход конем: брала с девочек не половину, а двадцать пять процентов своих менеджерских. Тогда Ирен решила натравить на нее своих ментов, рассчитывая, что ее подразделение помощней Ксюхиных бандитов и Российского Управления. Иренше даже удалось в этом преуспеть, но ненадолго. Дело было так.

Сидела я в одну прекрасную ночь на телефоне, как обычно, а Ксюха тем временем ушла в очередной загул от мужа.

Вдруг раздался звонок в дверь. Я спросила:

– Кто там?

– Милиция! Открывайте!

У меня уже был опыт из детства по приему ментов, поэтому я молниеносно спрятала девичий каталог и записную книжку, где были отмечены выезды, за шифоньер. Правда, про финские марки, валяющиеся по всем углам, я почему-то забыла. После чего я бесстрашно открыла дверь. В контору вошли два мента и сразу представились: