Однако разведкой всего лишь в одной области Медведев не собирался ограничиваться. Весной 1943 года в Луцк по собственной инициативе для установления контакта с луцкими подпольщиками была направлена Марфа Ильинична Струтинская. Сопровождала ее группа партизан под командованием капитана В. Г. Фролова. В Луцке Струтинской удалось познакомиться с инженером А. Д. Ткаченко, являвшимся членом возникшей там подпольной организации, в рядах которой была девушка редкой смелости и отваги - Паша Савельева.
Организация разведывательных групп шла быстро и успешно, охватывая все новые районы. Но достигалось это иногда дорогой ценой.
Следуя на очередное задание в Ровно, вступил в неравный бой с жандармами Николай Тарасович Приходько и пал смертью храбрых. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Подлые украинские националисты выследили Константина Ефимовича Довгера, скрутили его колючей проволокой и бросили в прорубь под лед.
От рук полицаев погибла Марфа Ильинична Струтинская, успешно выполнившая свое задание в Луцке и возвращавшаяся в отряд с небольшой группой партизан.
Вскоре в отряд пришла Валентина Довгер - дочь Константина Ефимовича, чтобы заменить отца, отомстить врагу за его безвременную смерть. Вот что рассказывает она сама по этому поводу:
"На рассвете показались землянки. Обменявшись паролем с часовыми, мы подошли к штабной. У ее входа, несмотря на ранний час, стоял высокий, худощавый, подтянутый человек в белом полушубке. Плотно сжатые тонкие губы, пристальный суровый взгляд. Чувствовалась в этом человеке громадная воля, целеустремленность. Слова, которые я хотела сказать Дмитрию Николаевичу, вылетели из головы. Стояла растерянная и не знала, что делать. Не таким я себе представляла командира. Из рассказов товарищей он представлялся иным. Ребята говорили, что он чуткий, добрый, душевный человек. А тогда, в те далекие времена, мне казалось, что все эти качества непременно должны были быть видны с первого взгляда.
Дмитрий Николаевич молча шагнул ко мне, осторожно взял за плечи и вдруг по-отцовски прижал к своей груди, поцеловал в холодный мокрый лоб. Чем-то родным, никогда не забываемым и щемящим сердце повеяло от этого простого человеческого участия. И сразу исчезла робость перед строгим командиром, словно давным-давно была знакома с этим суровым с виду, но таким душевным человеком.
- Я тебя ждал, Валюша, - сказал он и, поддерживая, ввел в землянку. Там потрескивал огонь в печурке, слабо озаряя лица незнакомых людей. Раздевайся, будь как дома, - пригласил Дмитрий Николаевич и тихо-тихо, будто сам себе, сказал: - Знаю, горе большое, ты потеряла самого дорогого человека, утешать не буду, это бесполезно. Думаю, справишься сама. Но пойми - ты не одна. Сейчас тысячи таких обездоленных, и мы отомстим за них! Теперь здесь твой дом, твоя семья. Крепись, Валюша. За твоего отца мы тоже отомстим. - Он помолчал и добавил: - А меня, прошу тебя, если можешь, считай вторым отцом.
В ту минуту я не могла, конечно, понять весь смысл этих слов, но что-то большое, необъяснимое сразу сроднило меня с командиром".
Медведев пытался уговорить девушку заняться в отряде какой-нибудь работой полегче, но она требовала послать ее на самый опасный участок так настойчиво, что Медведев вынужден был согласиться.
И Валю отправили в Ровно. Она сумела быстро подыскать себе там квартиру, прописаться, что было делом весьма нелегким, и устроиться на работу. Командование радовалось и поражалось, с каким удивительным умением эта восемнадцатилетняя начинающая разведчица сумела легализоваться в городе. Кузнецов стал постоянным гостем у Вали. Она его представляла как жениха.
От Николая Ивановича и других разведчиков стали поступать сообщения, одно интереснее другого, о многих секретных планах и мероприятиях гитлеровцев. На их пересылку уходило слишком много времени - до двух суток, поэтому отряд передвинулся ближе к Ровно. Теперь он находился в полусотне километров от города - в дремучих Цуманских лесах.
Казалось, дела идут неплохо - разведчики пустили глубокие корни в Ровно и его окрестностях. Но Медведев все не мог успокоиться. Его, старого чекиста-разведчика, никогда не покидало чувство бдительности, настороженности, даже тогда, когда дела шли вполне благополучно. Он стремился во всем убедиться сам, проверить все еще и еще раз. Это было естественным стремлением человека, умудренного большим жизненным опытом, которым руководили здравый смысл, точный расчет и отличное знание обстановки. И в то же время в глубине души он оставался неисправимым романтиком - смело шел на оправданный риск, когда этого требовала обстановка.
"Однажды, - продолжает свои воспоминания Валентина Константиновна Довгер, - пришел Кузнецов и вручил мне письмо от Дмитрия Николаевича, в котором тот просил подробно ответить на все его вопросы. Речь шла о прибытии в город самого Медведева!
Не знаю, чем вызвано было это решение. Как сказал мне Кузнецов, Дмитрий Николаевич хотел лично ознакомиться с обстановкой в городе, осмотреть наши квартиры, проследить на месте за нашей работой.
Самой надежной квартирой считалась моя, на улице Ясной, 55. У меня и должен был остановиться Дмитрий Николаевич. Все наши ребята страшно волновались, допытывались, могу ли я гарантировать безопасность командиру.
Волнений было много: еще и еще раз мы взвешивали все "за" и "против", старались предусмотреть все возможные осложнения, составили точный план встречи и пребывания в городе командира. Но кто из нас мог быть уверен, что все пройдет благополучно? Всегда могли возникнуть непредвиденные обстоятельства.
Все мы были пока вне подозрений. На улице Ясной, после многих дней пристального изучения, казалось все спокойно. К приему командира мы подготовились и стали его ждать.
Теперь я понимаю, какой смертельной опасности собирался подвергнуть себя Медведев. Пожалуй, он не имел на это права. К счастью, обстановка в то время сложилась так, что отлучаться из отряда командиру было никак нельзя, да и штаб выразился категорически против намерения Медведева".
III. "СПАСИБО ТОВАРИЩАМ! ПРОДОЛЖАЙТЕ... РАЗВЕДКУ!.."
1
Разведчики отряда, работавшие в Ровно - а их весной 1943 года было там более двух десятков, - неоднократно сообщали, что в городе расклеивают антифашистские листовки, убивают фашистских солдат и офицеров, совершают диверсии на железной дороге близ города и даже в его черте... Ко всему этому медведевцы отношения не имели. Следовательно, в городе действовала довольно сильная подпольная организация, а может быть, даже не одна - во всяком случае, гитлеровцам наносились ощутимые удары.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});