увидела лук, колчан со стрелами, какие-то инструменты. В ящике из досок под всем этим лежали разного калибра капканы.
— Здесь живёт охотник… Скорее всего, — произнесла я вслух.
— Да, я уже понял, — испуганно пробормотал Боян.
Я обернулась. Рогатый, как завороженный смотрел на голову какого-то горного козла, висящую над камином. Признаться, мне и самой от этого зрелища стало немного жутко.
— Горячий ещё, — Тимофей подержал раскрытую ладонь над угольками в камине и поднялся. — Можно затопить, просушить одежду, погреться.
— Хозяйничать в чужом доме? Без хозяина? — спросила Дарëна недоверчиво.
— Ну не прогонят же нас. Кем надо быть, чтобы путников ночью за дверь выставить.
— Не знаю, не знаю…
— Посмотрю, есть ли дрова.
Мужчина вышел на улицу, вернулся через несколько минут и развел руками.
— Дров нет. Соберу хворост. Хоть ненадолго хватит.
— Ты нас тут одних бросить хочешь? — почти хором сказали мы все.
— Да я быстро. Рядом буду.
И широкая спина мельника снова скрылась за массивной дверью хижины.
— А мне вот дед рассказывал, — начал Боян загадочным шепотом. — Про черного охотника…
— Может не надо, а? — взмолилась Дарëна, но козёл уже раскочегарился.
— Жил в лесу чёрный охотник. Все его лачугу стороной обходили. Но вот, зашли к нему на ночлег путники. Он их за стол усадил, да спать пошёл на чердак. А как полночь наступила, превратился в зверя. Не то волка, не то медведя. И разодрал всех пятерых. А косточки в лесу закопал.
И снова старый добрый Король и Шут. Песня про охотника Себастьяна. Либо дед Бояна был подлинным автором песен, либо кто-то из лидеров группы тоже когда-то побывал в этом мире. Ну или просто совпадение.
— А добрые сказки тебе дед рассказывал? — съязвил свин. — Ему бы книжки по педагогике почитать что ли.
«Скриииип», — зловеще раздалось снаружи. Мы синхронно обернулись к двери. В окнах мелькнула тень и доски на крыльце снова заскрипели: «Скриииип».
— Мамочки! — прошептала еле слышно Дарëна. — Чёрный охотник!
— Или лесник, — подливал Боян масла в костер ужаса.
— Да что вы, блин, городите! — рассердилась я и вскочила на ноги. — Это, наверняка, Тимофей пришёл с дровами.
Уверенная в своей версии, я пошла к двери провожаемая испуганными взглядами друзей. Открыла дверь, сделала шаг за порог и тут же застыла на месте. Грубый мужской голос спросил из темноты:
— Вы кто такие?
Я сглотнула, ощущая, как моего горла коснулось ледяное острие топора.
Глава 11
Себастьян
Лица незнакомца, державшего топор у моей шеи, я не видела. Но по стальным ноткам в его голосе, поняла, что шутить он не намерен. Да и кто бы стал на его месте, когда ночью к нему в дом пробралась непонятная шайка. То, что передо мной именно хозяин лачуги, я почему-то не сомневалась. Было ясно — рыпнусь, и топор тут же намертво пригвоздит меня к дверному полотну, а моя дурная голова весело поскачет вниз по ступеням крыльца. И, пожалуй, это единственное, что будет веселого во всей это ситуации.
— Мы заблудились, — выдавила я из себя и снова сглотнула.
— Сколько вас? — снова спросил из темноты голос.
— Шесть, — выпалила на автомате, а потом включился мозг. — То есть, трое.
— Почему я вижу двоих? Или тебя считать не учили?
Сбоку из темноты ко мне вышел мужчина. Чуть выше меня ростом. Не слишком крупный, скорее даже худой. Тусклый свет лампы лишь слегка освещал его лицо, отчего острые черты казались ещё более заточенными. Он недружелюбно посмотрел на меня из под бровей, бросил взгляд на остальных через мое плечо и снова перевел глаза на меня.
Я совершенно не знала, стоит ли говорить правду о Тимофее. Если этот человек решит нам навредить, то могучий мельник будет нашим единственным шансом на спасение. Поэтому решила врать напропалую.
— Двое. Взрослых. И ребенок. Спит вон там, — стараясь не шевелить головой, чтобы топор не распорол кожу, указала рукой на Дарëну, державшую смотанный кульком мой махровый халат.
— Уаааа, — узнала я голос Бояна. Надеюсь, мужчина передо мной не часто видел детей, потому как на плач ребенка этот блеющий фальцет похож уж точно не был.
— Какого беса вы забыли в лесу? Таким составом.
— В гости шли, — продолжала бестыже врать я. — Решили срезать. А там туман… И дождь… Мы промокли, потом в овраг свалились… То есть, наоборот… Сначала свалились, потом промокли… Потом к реке вышли, а там тропа… И вот. Не убивайте нас, пожалуйста.
Выпалив охотнику полуправду, я выдохнула. И ждала. Мужчина ещё раз перевел взгляд на до смерти напуганных друзей, на меня, словно проверяя правдивость моих слов. Качнул головой и убрал топор от моей шеи.
— Что ж я, изверг что ли, по-твоему? Женщин и детей убивать.
Замершее сердце, наконец вспомнило, зачем оно вообще мне нужно, начало снова колотиться в груди. Я облегченно вздохнула. Опустила глаза и только сейчас увидела охапку толстых веток под мышкой охотника.
— Оставайтесь до утра. А потом валите на все четыре. Голодные, наверно?
— Угу, — честно ответила я и улыбнулась.
«Тум!», — гулко раздалось в темноте. Мужчина с топором закатил глаза, обмяк и грохнулся на крыльцо прямо мне под ноги. Выпучив глаза я смотрела на его неподвижное тело. Подняла голову и уперлась взглядом в Тимофея с хорошей такой дубинкой в руке.
— Тиимооофееееей! — зашипела я. — Ты что ж натворил!
— Он с топором стоял, — пожал плечами бородатый. — Я думал, напасть может…
— Да он нам остаться разрешил! А ты его… Оооой… Живой хоть? — присела на корточки рядом с распластанным по крыльцу охотником, нащупала пульс на сонной артерии. — Слава богу, не убил. Тащи его в дом теперь. Только аккуратно.
— Зачем в дом-то?! — испуганно спросил козёл. — Очнется, убьет ведь.
— Если ещё очнется, — буркнула я, стрельнула глазами в мельника и прикрикнула. — Тим, тащи!
На помощь к нам поспешила и Дарëна. Я