не лишился жизни.
— Это была скверная затея, — потупив взгляд, вампирша перебирала пальцами подол платья. — Моё слепое доверие к человеческому прошлому едва не погубило тебя…
— Бывает, — ассасин поднял из травы пирожок и, посмотрев на Лайлу, сразу откусил половину. — М-м-м, вкуснятина, — неразборчиво выдал набитый рот. — Считай, мы в расчёте.
Странники поскакали дальше по пологим холмам Залужья. Назвав агрессивного жеребца вожаком, Джон провёл определённые параллели в поведении единорогов и лошадей. Хотя до конца в своих предположениях уверен не был. Неуверенность оказалась заразной. Прокашлявшийся Рэксволд украдкой вытер замаранную кровью ладонь о чёрное седло и задумчиво поглядел на пасмурную вампиршу: возможно, в случившемся виновата не только она.
* * *
Солнце скатилось за потемневшие барханы. Оазис Хальшахет укрыли сумерки. Всё, от домов до деревьев, выкрасилось в серо-синие тона, за исключением озера, сиявшего тусклой дорожкой притаившегося в небе месяца.
Свесив ноги с каменных перил, Хризальтера сидела на балконе и наблюдала, как далеко за стенами дворца шагает по пескам один из десяти обещанных караванов. Гонцы с указом султана прибыли в другие города ещё днём. Не без помощи магии. Иначе бы сборы воинов затянулись на недели, а то и месяцы.
— Госпожа, — раздался за спиной робкий голос Каргиба. — Я принёс вам кокосового молока с пюре алоэ и соком кактуса. Так называемый напиток пустынных богов.
— Как любезно, — демонесса не глядя протянула руку, и в ней оказался бокал. — Можешь идти… — не услышав шагов, Хризальтера обернулась, вонзив пристальный взор в смуглое лицо: — Я неясно выразилась?
— Позвольте… спросить.
— Что ж. Позволяю.
— Почему вам нужно именно пять тысяч воинов? Ведь я предлагал и больше…
— Тебе не даёт покоя тайна, которую мироздание хранит за семью печатями, но предпочло бы никогда не знать. Ты решил, что я поделюсь ею с тобой? — Хризальтера утопила усмешку в ароматном напитке.
— Простите, — опустил карие глаза султан. — Мне не следовало…
— Почему же нет! — вдруг радостно воскликнула демонесса, и её хвост обвил ногу Каргиба.
Окружение вмиг затянуло тенями. Когда они расползлись, взор султана заплутал по окрестностям. Ни оазиса. Ни дворца. Лишь бескрайняя пустыня и сумеречное небо.
— Скажи мне, мудрец, узнаёшь ли ты свои владения?
— Нет, госпожа. Вдали от творений рук человеческих пески безлики. Особенно в преддверии ночи.
— Сегодня я великодушна и прощаю тебе твою невнимательность, — Хризальтера развернула Каргиба в другую сторону, где тот различил едва уловимые контуры гор.
— Мы на севере Аль Херона?
— Верно. В легендарном месте. Где пять тысяч воинов обратят себя в пять тысяч каменных глыб, дабы возвести врата высотой в пять тысяч локтей.
— Врата?
— Гигантские врата. Под стать моему Владыке, что желает обрести материальную оболочку. Скажу честно, мне претит созидание: я взращена нести смерть и разрушения. Однако я обязана воздать за своё освобождение из оков небытия. Пять тысяч лет услужения тому, кто безымянен и одновременно имеет бесчисленное количество имён. Потом же, когда ошейник спадёт, я исчезну в кромке миров. Откуда тропой послесмертия ворочусь на звёздный план, где единственный раз потерпела поражение. И от жестокости моей мести содрогнётся вся вселенная. Лишь тогда со спокойной душой… душами, — с коварной ухмылкой поправилась демонесса, — я отправлюсь в другие измерения. Поведаю тебе ещё одну тайну: их больше, чем песчинок в твоей пустыне.
— Но что ждёт нас после прихода Владыки?..
— На всё Его воля, — пригубив бокал, Хризальтера приблизилась к растерянному султану. — Я обнажила перед тобой правду, мудрец, не хочешь ли и ты чем-нибудь меня порадовать? — плавное объятие крыльями прижало Каргиба к стройному телу.
— Боюсь, госпожа, вместе с сединой я приобрёл и старческую немощь. Однако, если вам будет угодно, во дворце найдутся способные по достоинству развлечь вас.
— Нет ничего непоправимого, — в руке вместо бокала появился зеркальный куб: — Это слеза Хроногора. Она способна исполнять желания того, кто ей владеет. Достаточно подумать, что твои волосы обрели былой цвет, и тело наполнит молодецкая удаль. Держи.
— Госпожа…
— Неужели ты хочешь меня разгневать? — улыбка демонессы угасала подобно последним отблескам солнца на горизонте, а взгляд стал холоднее дувшего с запада ветра.
Султан спешно взял куб. Тёплый и тяжёлый. Отражавший тёмный силуэт на фоне сизого неба. Каргиб сосредоточился и ощутил странную лёгкость. Брошенный на руку взор не обнаружил морщин — лишь терракотовую гладь молодой кожи.
— А теперь я хочу знать, насколько искусен в плотских утехах величайший мудрец пустыни, — Хризальтера приняла человеческое обличье. — Я велю тебе выпустить самые глубинные фантазии, — в предвкушении облизав губы, она неторопливо прикрыла глаза. — Удиви меня, и будешь вознаграждён.
Султан проскользил взглядом по притягательным формам женского тела, изящно схваченным кожаными ремешками. Однако судьба королевства и всего мира давила на плечи горами, разделявшими Аль Херон с Виверхэлем.
— Ну же. Я не люблю ждать.
— Сейчас… — Каргиб крепче сжал магический куб и ощутил, как в другой руке воплощается холод нового желания.
В свете сумерек сверкнул кинжал. Вошёл в укрытый бархатным веком глаз с такой силой, что стальная крестовина сломала переносицу. Хризальтера упала как подкошенная, а султан напрыгнул на неё сверху и ещё несколько раз вогнал остриё в изумлённое лицо. Серый песок, размётанное по нему пятно чёрных волос, всё вокруг забрызгало кровью! Под конец же Каргиб вонзил оружие в пышную грудь: точно в сердце, где его и оставил.
Карий взгляд замер на неподвижности изуродованного лица, сполз на багровую ладонь, перескочил на перемаранные белые одеяния.
Встать оказалось сложно. Ноги и руки дрожали. Бешеный стук сердца грохотал в ушах, словно набат. Всё кончено. Но победа ли это? Сотни миль до дворца. Ни воды. Ни верблюда. Лишь чувство выполненного долга. Хватит ли его, чтобы вернуться к дочерям?
Тусклый свет одинокого месяца впустил в разум озарение. Онемевшие пальцы по-прежнему сжимали артефакт. Вот он, окроплённый тёмными каплями куб, внезапная надежда на спасение. Можно ли с его помощью вновь очутиться во дворце? Или наколдовать всё необходимое? Или хотя бы выяснить путь до ближайшего колодца?
— Оригинально… — вдруг раздался за спиной томный голос.
Вздрогнувший султан развернулся.
— Никак не пойму, — Хризальтера высунула язык через продырявленную щёку и слизала стекавшую из пустой глазницы слизь, — в порыве страсти ты решил, что так я выгляжу лучше, или же подло предал меня?
— Нет… госпожа… — выдавил из себя побледневший Каргиб. — Я всё ещё… предан…
— В таком случае… — рассечённые губы, залитые кровью из разбитого носа, довольно изогнулись: — Продолжим? Награди меня самым жарким поцелуем, на какой только способен. И не смей отводить взора.
— Слушаюсь…
Куб вкусил соль вспотевших ладоней — на подгибающихся ногах султан осторожно приблизился и… резко припал к устам демонессы. Он ощутил всё. И упёршуюся в грудь рукоять кинжала. И горько-металлический оттенок крови. И надрезанный яростным ударом язык, что дерзко проскользнул в рот. Напротив же омерзительно блестел выбитый глаз, мазавший оба лица тёплой слизью. Поцелуй казался вечностью. Пугающей и опасной. Наконец Хризальтера мягко отстранилась:
— Поведай мне, мудрец, что за вкус ты чувствуешь на губах?
— Кровь…
— Нет, — демонесса загадочно улыбнулась, вновь прильнула и прошептала на ухо: — Предательство. И оно будет стоить тебе одной из дочерей.
Зарыдавший Каргиб обессиленно рухнул на колени — рядом в песок упал зеркальный куб, где сразу на трёх сторонах отразилась изборождённая морщинами смуглая рука.
* * *
Спустя час утреннее небо стало блёкнуть. Напитываться свинцовой серостью. Ещё до того, как рваные облака сменились бугристыми тучами, Джон предрёк сильную грозу. Ехать по голым холмам стало небезопасно: молния могла приласкать и в низине. Всадникам удалось найти перелесок. Забурившись в него поглубже, они привязали животных под накрапывание первых капель по пятиугольным листьям. Джон примостился на пенёк. Остальные же решили размять ноги.
Пока дождь не просочился сквозь кроны, Лайла собрала немного валежника и взглядом превратила древесную кучку в костерок, чтобы дым разогнал увязавшихся за лошадьми оводов. Затем взяла из гулявшей между спутниками корзины пирожок и села у огня. Рядом моментально нарисовался мефит, следивший за рукой с вкусняшкой широко распахнутыми тёмными глазами. Получив кусочек, он тут же вспорхнул в пышную крону, откуда донеслось едва различимое чавканье.
— Я должна обучить