— Должно быть, в ту ночь он взял шкатулку с собой и оставил ее в доме Аматис, — добавил Джейс. — Он знал, что твои родные однажды найдут ее. Он считал это посланием или своим отличительным знаком.
— Это то, что думает Конклав? — Спросила Клэри.
— Это то, что думаю я, — сказал Джейс, внимательно глядя на Клэри. — И ты знаешь, что мы оба знаем Себастьяна лучше, чем они когда-либо смогут узнать. Они вообще его не понимают.
— Везет же им.
Звук колокола эхом пронесся в воздухе, и врата открылись. Клэри и Джейс присоединились к Лайтвудам, Люк и Джослин в волне Сумеречных охотников прошли мимо них. Они прошли через сады за пределами крепости, до лестницы, затем в длинный коридор, который заканчивался в зале Совета.
Джиа Пэнхеллоу, в одеждах Консула, стояла при входе в зал, как охотник среди охотников. Зал был построен, как амфитеатр: полукруг многоуровневых скамеек, стоящих перед прямоугольным помостом в центре комнаты. Две кафедры на помосте, одна для консула и одна для инквизитора, и за нами два окна, массивные прямоугольники, с видом на Аликанте.
Клэри направилась к скамейкам с Лайтвудами и ее мамой, затем Роберт Лайтвуд отошел от них и направился вниз, в центральный проход. Что бы занять место инквизитора. На помосте, позади кафедры, было четыре высоких стула, на каждом из них, был символ: книга заклинаний, луна, стрела, звезда. Места для представителей Нежити.
Люк посмотрел на свое, но сел рядом с Джослин. Это не было полным заседанием Совета с присутствием Нижнего мира. Люк был здесь не в качестве официального представителя. В передней части был возведен стол, задрапированный синим бархатом. Поверх бархата лежало что-то длинное и острое, что-то мерцающее в свете из окон. Меч Смерти.
Клэри оглянулась вокруг. Поток Сумеречных Охотников уменьшился; зал был полон эхом голосов. Раньше сюда было гораздо больше входов, нежели только через Гард. Был один через Вестминстерское Аббатство, как она знала, и через Храм Святого Семейства, и Собор Василия Блаженного, но их все запечатали, когда были изобретены порталы. Клэри не могла не гадать о том, удерживает ли какая-то магическая сила зал Совета от переполнения. Она еще никогда не видела его настолько забитым людьми, но кое-где по-прежнему оставались пустые места, когда Джиа Пенхаллоу, поднявшись на кафедру, резко хлопнула в ладоши.
— Прошу Совет ко вниманию, — сказала она.
Быстро наступила тишина; многие из Охотников подались вперед. Слухи разлетались в воздухе, как испуганные птицы, и зал был словно наэлектризован: трещащий поток людей, жаждущих информации.
— Бангкок, Буэнос-Айрес, Осло, Берлин, Москва, Лос-Анджелес, — сказала Джиа. — Были молниеносно атакованы друг за другом, до того как предупреждения о нападениях могли быть переданы. И до того как они могли быть получены. Каждый Конклав в этих городах был захвачен и обращен Темными Сумеречными охотниками. Немногие — крайне малое количество, очень старых или очень молодых — были просто убиты, их тела были отправлены нам для сжигания, чтобы добавить голоса потерянных Сумеречных охотников в Город Тишины.
Раздался голос из первых рядов. Это была женщина с черными волосами, на темной коже ее щеки выделялась серебряная татуировка карпа. Клэри редко видела Сумеречных охотников с татуировками, конечно… если это не были Руны, это было неслыханно.
— Вы сказали обращены? — сказала она. — Но вы не имеете в виду убиты?
Рот Джиа сжался. — Я не имею в виду «убиты,» — сказала она. — Я имею в виду «обращены». Мы говорим о Темных Сумеречных охотниках, о тех, которых Джонатан Моргенштерн — или как он предпочитает, чтобы быть узнаваемым, Себастьян — отвернул их от цели как Нефилимов, используя Чашу Смерти. Каждый институт предоставил отчет о том, что произошло в Буррене. Существование Темных Нефилимов это что-то, что мы узнали сейчас в течение некоторого времени, даже если здесь возможно были те, кто не хотел в это верить.
По залу разнесся ропот. Но до Клэри он едва доносился. Она чувствовала руку Джейса, сжимающую ее руку, но сейчас она слышала лишь завывание ветра в Буррене, видела, как Сумеречные Охотники, восставшие после Чаши Смерти, становились перед Себастьяном; руны из Серой книги, исчезающие с их кожи….
— Сумеречные Охотники не сражаются друг против друга, — сказал пожилой мужчина, находящийся в одном из первых рядов. Джейс прошептал Клэри на ухо, что это был глава Института Рейкьявика. — Это богохульство.
— Да, это так, — согласилась Джиа. — Богохульство — это убеждения Себастьяна Моргенштерна. Его отец хотел очистить мир от Нежити. Себастьян же преследует несколько иные цели. Он хочет сжечь всех нефилимов дотла с помощью других нефилимов.
— Конечно, если он способен превращать Нефилимов в монстров, мы должны найти способ превращать их обратно, — сказала Носрин Чодхари, глава Мумбайского института, царственность в ее рунах украшала белое сари.
— Конечно, мы не должны сдаваться так легко.
— Тело одного из них было найдено на месте битвы в Берлине, — сообщил Роберт. — Он был ранен и, скорее всего, оставлен там умирать. Молчаливые Братья сейчас изучают его, чтобы понять, смогут ли они собрать какую-либо информацию, ведущую к созданию средства излечения.
— Кто это был? — поинтересовалась женщина с татуировкой карпа на щеке. — Он носил имя до того, как был обращен. Имя Сумеречного Охотника.
— Амальрик Крейгмессер, — ответил Роберт после секундного колебания. — Его семье уже сообщили.
Колдуны Спирального Лабиринта так же работают над лекарством. Прозвучал голос Безмолвного Брата. Клэри узнала Брата Захарию, он стоял возле помоста, сложив руки. Рядом с ним была Хелен Блэкторн, одетая в белые траурные одежды, с тревогой в глазах.
— Они колдуны, — пренебрежительно отозвался кто-то. — Безусловно, они не смогут добиться большего, чем Безмолвные Братья.
— Можем ли мы допросить Крейгмесссера? — прервала его высокая женщина со светлыми волосами. — Возможно, он знает следующий ход Себастьяна или даже способ лечения этого состояния.
Амальрик Крейгмессер едва в сознании, и, кроме того, он является слугой Чаши Смерти, сказал брат Захария. Она контролирует его полностью. У него нет своей воли и, следовательно, не будет никогда. Женщина с татуировкой снова заговорила:
— Правда ли, что Себастьян Моргенштерн сейчас неуязвим? Что его невозможно убить?
В зале поднялся шум. Джиа заговорила, повысив голос:
— Как я и сказала, после первых атак не было выживших Нефилимов. Но последняя атака была совершена на Институт в Лос-Анджелесе, шестеро выжили. Шестеро детей, — она повернулась, — Хелен Блэкторн, пожалуйста, приведите свидетелей. Клэри увидела, как Хэлен кивнула и скрылась в боковой двери. Мгновение спустя она вернулась; она двигалась не спеша, аккуратно поддерживая под спину худощавого мальчика с копной вьющихся каштановых волос. На вид ему было не больше двенадцати, и Клэри моментально узнала его. Она видела его в холе Института, когда в первый раз встретила Хэлен. Ее рука крепко сжимала запястье мальчишки, чьи ладони были вымазаны воском. Должно быть, он играл свечами, которые стояли в канделябрах, украшавших стены собора. Он обладал озорной улыбкой и такими же, как у сестры, глазами сине-зеленого цвета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});