Читать интересную книгу Зловещий барьер. Ближайший родственник. Оса - Эрик Рассел

— Насколько более широкий? — раздался недоверчивый вопрос.

— Расширение происходит только в одном направлении, — ответил Грэхем, — в сторону инфракрасного диапазона. Если верить Бьернсену, граница проходит в пределах ультракоротких радиоволн.

— Неужели тепловидение? — раздался голос с места.

— Вот именно, тепловидение и даже сверх того. — подтвердил Грэхем.

Повысив голос, чтобы перекрыть возникший ропот изумления, он решительно продолжал:

— Каким именно образом достигается подобный эффект — предстоит поломать головы вам, ученым. Но во всем этом есть еще один поразительный факт, буквально вытащенный на свет Божий благодаря открытию Бьернсена, факт, который не может оставить равнодушным ни меня лично, ни нашу страну, ни весь мир. — Он сделал паузу, потом заявил прямо, без обиняков: — Господа, наша Земля принадлежит другим, более высоко развитым существам!

Как ни удивительно, не последовало ни гневного протеста, ни скептических смешков, ни даже гула изумления. Что-то удержало собравшихся: некое общее Чувство открывшейся истины или, быть может, ощущение полной искренности говорящего. Так они и сидели, как статуи, застыв на своих местах, — устремив на Грэхема потрясенные, завороженные, тревожные взгляды. На лицах было написано: новость превзошла их самые фантастические ожидания.

Уверяю вас, все, что я сказал, — реальность, не вызывающая ни малейших сомнений, заявил Грэхем. — Я сам видел этих тварей. Видел, как эти бледные и в то же время странно светящиеся голубые шары проплывали по небу. Два из них стремительно и бесшумно пронеслись надо мной, когда я крался по безлюдной тропе из лаборатории Бича, затерянной в горах между Бойсе и Силвер Сити.

Один покачивался в воздухе над стратопортом Бойсе незадолго до отлета лайнера, который доставил меня сюда. Когда я прибыл в Вашингтон, то застал здесь целые дюжины их собратьев. Вот и сейчас над городом парят десятки; возможно, некоторые крутятся над зданием. Они предпочитают людские сборища. Весь ужас в том, что они скапливаются там, где нас много.

— Кто же они? — спросил сенатор Кармоди. Его пухлое лицо раскраснелось.

— Никто не знает. Они не дают времени, чтобы их как следует изучить. Сам Бьернсен полагал, что они вторглись на Землю из других миров, причем сравнительно недавно, однако он понимал, что это чистой воды догадка, поскольку данных для подтверждения гипотезы у него не было. Покойный профессор Мейо тоже склонялся к мысли, что это организмы внеземного происхождения, но считал, что они захватили и поработили нашу планету много тысяч лет назад. Доктор Бич, напротив, думает, что они коренные обитатели Земли, так же, как микробы. Бич говорит, что покойный Ганс Лютер пошел дальше других и, основываясь на наших физических несовершенствах, предположил, что они и есть истинные земляне, в то время как мы являемся потомками животных, которых они вывезли из других миров на своих космических кораблях-скотовозах.

— Скот-скот-скот! — пронеслось по залу. Собравшиеся выговаривали это слово так, как будто оно было бранным.

— Что еще известно об этих существах? — спросил кто-то.

— Боюсь, что очень немногое. Они ничуть не похожи на людей и, с человеческой точки зрения, настолько чужды нам, что не ясно, каким образом мы сможем найти что-то общее, что позволило бы достичь хоть какого-нибудь взаимопонимания. Они выглядят как светящиеся шары около трех футов в диаметре. Их живая, сияющая поверхность окрашена в голубой цвет, но лишена каких бы то ни было внешних признаков. Их нельзя снять на обычную инфракрасную пленку, но Бич изобрел новую эмульсию, с помощью которой их можно регистрировать.

Радиолокаторы их не обнаруживают, очевидно, по той причине, что они поглощают радиоимпульсы вместо того, чтобы их отражать. Бич утверждает, что они любят роиться поблизости от антенн радиолокаторов, как ребятишки в жару вокруг фонтана. Он считает, что именно они натолкнули нас на изобретение локатора, чтобы тем самым ценою нашего пота доставить им еще одно непонятное удовольствие.

На лицах слушателей отразилось смешанное выражение изумления и страха; Грэхем продолжал:

— Установлено, что взамен зрения эти зловещие шары применяют экстрасенсорное восприятие, достигшее у них поразительного развития. Вот почему они всегда могли следить за нами, оставаясь для нас неуловимыми: ведь это шестое чувство независимо от электромагнитных колебаний. Кроме того, органы речи и слуха им заменяет телепатическая связь, а может быть, она лишь оборотная сторона того же экстрасенсорного восприятия. В любом случае, они могут читать и понимать человеческие мысли, но только на близком расстоянии. Бич назвал их витонами, поскольку, судя по всему, они бесплотны и являются сгустками энергии. Они принадлежат не к животному, не к минеральному, не к растительному миру, а к миру энергии.

— Ерунда! — взорвался один из ученых, обретя наконец какую-то опору в своей области науки. — Энергия не может сохранять такую компактную и уравновешенную форму!

— А как же шаровые молнии?

— Шаровые молнии? — вопрос застал критика врасплох. Он неуверенно огляделся и пошел на попятный. — Должен признаться, вы меня поймали. Этому феномену наука пока не дала удовлетворительного объяснения.

— И все же наука не отрицает, что молнии представляют собой компактную, временно уравновешенную форму энергии, которую невозможно воспроизвести в лабораторных условиях, — произнес Грэхем серьезно. — Может быть, это умирающие витоны. Не исключено, что эти существа смертны, как и мы с вами, каков бы ни был срок их жизни. А умирая, они рассеивают свою энергию на таких частотах, что внезапно становятся видимыми. — Вынув бумажник, он извлек несколько газетных вырезок. — «Уорлд Телеграм», 17 апреля: сообщение о шаровой молнии, которая влетела в дом через открытое окно и, взорвавшись, подпалила ковер. В тот же день еще одна молния, подпрыгивая, прокатилась по улице ярдов двести и исчезла, оставив после себя волну раскаленного воздуха. «Чикаго Дейли Ньюс», 22 апреля сообщение о шаровой молнии, которая медленно проплыла над лугом, проникла в дом, попыталась подняться по каминной трубе, а потом взорвалась, разрушив камин.

Спрятав вырезки, он усталым жестом пригладил волосы.

— Я позаимствовал эти вырезки у Бича. У него их целая коллекция за последние сто пятьдесят лет. Около двух тысяч статей, посвященных шаровым молниям и другим подобным феноменам. Когда их просматриваешь, зная то, что наконец стало известно, все выглядит совершенно иначе. Они перестают быть коллекцией устаревших сведений и становятся уникальной подборкой неоспоримых, исключительно важных фактов, которые заставляют нас удивляться, почему мы никогда не подозревали того, что открылось нам теперь. Ведь устрашающая картина все время была перед глазами, только нам не удавалось как следует сфокусировать изображение.

— Почему вы считаете, что эти существа, эти витоны — наши господа? — в первый раз подал голос Кейтли.

— Бьернсен установил это, наблюдая за ними, и все его последователи неизбежно приходили к такому же выводу. Мыслящая корова тоже могла бы довольно быстро уловить, чьему господству она обязана тем, что ее сородичи попадают на бойню. Витоны ведут себя так, как будто они — хозяева Земли, но ведь так оно и есть! Они и есть наши хозяева — ваши, мои, президента, любого короля, любого преступника, рождающегося на нашей планете.

— Черта с два! — выкрикнул кто-то из заднего ряда.

Никто не обернулся. Кармоди недовольно нахмурился, остальные не спускали глаз с Грэхема.

— Нам известно мало, — продолжал Грэхем, — но и это малое стоит многого. Бич убедился, что витоны не только состоят из энергии, но еще и зависят от энергии, питаются энергией — нашей с вами энергией! Мы для них — производители энергии, которых им любезно предоставила природа для удовлетворения аппетитов: Потому они нас и разводят, то есть побуждают к размножению. Они пасут нас, загоняют в хлев, доят, а сами жиреют на токах, идущих от наших эмоций; точно так же, как мы жиреем на соках, выделяемых коровами, которым даем корм, содержащий стимуляторы лактации. Покажите мне очень эмоционального человека, чья жизнь была бы долгой и здоровой — и вот вам витонская корова-рекордистка, обладательница первого приза!

— Вот дьяволы! — раздался чей-то возглас.

— Если вы, господа, поразмыслите над, этим как следует, — продолжал Грэхем, — то поймете весь ужас создавшегося положения. Давно известно, что выделяющаяся в процессе мышления нервная энергия, как и реакция желез на эмоциональное возбуждение, имеет электрическую или квазиэлектрическую природу. Именно этими продуктами и питаются наши призрачные владыки. Они могут в любое время увеличить урожай, сея ревность, соперничество, злобу и таким образом раздувая эмоции — и вовсю пользуются этим. Христиане против, мусульман, черные против белых, коммунисты против католиков — все они льют воду на витонскую мельницу, все, сами того не сознавая, набивают чужое брюхо. Витоны выращивают свой урожай так же, как мы выращиваем свой. Мы пашем, сеем и жнем — и они пашут, сеют и жнут. Мы — живая почва, взрыхленная обстоятельствами, которые навязывают нам витоны, засеянная противоречивыми мыслями, удобренная грязными слухами, ложью и умышленным извращением фактов, политая завистью и подозрительностью, дающая тучные всходы эмоциональной энергии, которые витоны потом пожинают серпами беды. Каждый раз, когда кто-то из нас призывает к войне, витоны приглашают друг друга на банкет!