Читать интересную книгу Рассказы - Константин Мелихан

– Остатками мужа? – говорит жена.

– Нет. Лекарства, – говорит колдун. – Тут два грамма. В этой бутыли.

Жена говорит:

– А нет ли у вас такого лекарства, чтобы у моего мужа все стало побольше?

– Есть, – говорит колдун. – Но и цена за него будет соответственно.

Вот пришла жена утром домой. От колдуна чертова. Вынула из сумочки лекарство и мужа.

– Давай, – говорит ему, – лечись.

Ну, муж – ам! – и все таблетки заглотил. Жена как испугается:

– Ты что?! Он же сказал: три раза в день вместо еды!

И быстрей – на улицу, залегла в канаве, ждёт, чего будет.

Потом набралась храбрости в ресторане первом попавшемся и пошла домой. Открывает квартиру – а там лежит огромный мужик. Голова – на кухне. Руки в туалете. Ноги – в прихожей. И весь – мохнатый, как кокосовый орех.

Для детей, конечно, места не осталось. И для кошки – тоже.

И что интересно, все у него увеличивается: и достоинства, и недостатки.

Ночью муж выбил пятками дверь и въехал в квартиру соседки.

Жене, конечно, обидно, что у нее теперь только одна половина мужа. Причем – не самая лучшая.

И главное – ничего ему сказать нельзя: от каждого замечания он только надувается.

Побежала тогда жена к колдуну в третий раз. Дал он ей последнее лекарство. И теперь муж у нее обычных размеров, любит поесть, выпить и к женщинам имеет устойчивый интерес – в общем, идеальный муж.

Парад

На трибуне появляются министр обороны, маршалы, генералы. Начинается военный парад. На площадь выруливают танки.

Министр, перегнувшись, кричит:

– Здравствуйте, товарищи танкисты!

– Дыг-дыг-дыг-дыг-дыг-дыг-дыг… – отвечают они.

В небе появляются самолеты.

Министр задирает вверх голову:

– Здравствуйте, товарищи летчики!

Летчики молчат.

– Плохие летчики! – обижается министр.

– У них уши закрыты наушниками, – поясняет ему маршал авиации. – Музыку слушают. Надо помахать чем-нибудь.

– У-лю-лю! – машет им министр фуражкой маршала.

На площадь, разбрызгивая воду, выруливают поливальные машины.

– Здравствуйте, товарищи подводники! – кричит министр и идёт сушиться.

На площади появляются межконтинентальные ракеты. Их тащат упряжки лошадей.

– Кого приветствовать? – обращается министр к своёму заместителю. – Ракетчиков или кавалеристов?

– Межконтинентальную кавалерию, – советует заместитель.

– А как они их запускают, если не секрет?

– Секрет. Но я расскажу. Они их вообще не запускают.

– Почему? Хорошие же ракеты!

– Вот именно! Такие хорошие ракеты – и кому-то бесплатно посылать!

– Значит, они пошлют только в ту страну, которая им хорошо заплатит?

– Совершенно верно. Тягачи они уже отослали.

На площади никого нет.

Министр – шепотом:

– Здравствуйте, товарищи разведчики!

– Здравствуйте, товарищ министр, – отвечают ему шепотом за его же спиной.

На площади появляются ещё какие-то войска.

– Здравствуйте, товарищи пехотинцы! – кричит министр.

– Ваше здоровичко! – отвечают пехотинцы и салютуют министру из автоматов.

Министр успевает пригнуться. Несколько пуль попадают в голову одного из генералов. Но отскакивают. Стройными рядами, выбрасывая вперёд твердые ладони и голые пятки, движутся десантники.

– З-здравствуйте… – запинаясь, говорит министр и поворачивается к маршалу десантных войск. – Как вы их так чудно обучаете?

– Это – не проблема, – отвечает маршал. – Проблема – как их остановить.

После прохода десантников толпа зрителей заметно редеет.

– В другой раз, – говорит министр, – следом за десантниками пустим военных медиков.

По площади идёт солдат с пузырьком.

– Да здравствуют химические войска! – кричит министр.

От его крика солдат вздрагивает и роняет пузырек.

– И хим с ним! – говорит министру маршал химии и надевает на себя противогаз. – У нас ещё один есть.

– Что, пузырек?

– Нет, солдат.

По площади идёт шеренга солдат, ударяя перед собой кнутами.

– Да здравствуют бактериологические войска! – кричит министр после того, как догадался, кто это, и смотрит в театральный бинокль на то, что ползет перед солдатами.

– Нно-о, милые! – охаживают солдаты кнутами бактерии.

Последними идут пьяные в обнимку с бабами.

– Да здравствуют военные строители! – кричит министр.

– Пошел на хрен! – дружно отвечают военные строители.

Министр уходит в указанном направлении. А маршалы и генералы присоединяются к военным строителям.

Телефонная ошибка

Они познакомились по телефону. Он ошибся номером. Голос у нее был красивый, женственный. А у него – деловой, мужской. Договорились о встрече. У метро, где обычно встречается полгорода.

На всякий случай он не купил ей цветы. Так и сказал:

– Вы меня легко узнаете – у меня ничего не будет в руках.

Когда встретились, сразу подумал: «Хорошо, что цветы не купил».

А она: «С такой внешностью мог бы что-нибудь и купить».

Спросила для приличия:

– Куда пойдем?

«Ещё куда-то хочет идти, зараза!» – подумал он и сказал:

– Ну, можно – в кафе.

«Лучше уж в кафе, чем ко мне домой, а то её из дома потом не выгонишь!»

Зашли в кафе, и она подумала: «Хоть поем».

– Чайку? – спросил он и подумал: «Сейчас глотнем по чашечке и разбежимся».

«Жмот!» – подумала она и сказала:

– Нет, кофейку. И ликерчику!

«Грабят! – подумал он. – Прямо на людях!»

Из кафе вышли уже врагами.

Когда довел её до дома, она из приличия предложила ему зайти, надеясь, что он из приличия откажется.

«Ну, дура! – подумал он. – ещё час слушать её бредни!» Но согласился.

«Вот раздолбай! – подумала она. – Теперь ко мне попрется!»

Поднялись к ней.

Часа через три она подумала: «Как же этого борова выгнать?!» – и, взглянув на часы, сказала:

– Уже баиньки пора!

«Если положит рядом, это будет фильм ужасов!» – с тоской подумал он и сказал:

– Да, да! Спать! Только спать – и ничего больше!

Она застелила себе большую кровать, а ему – маленький диван: «Пусть на диване, гад, мучается!»

«Куда же ложиться? – подумал он. – Кровать – большая, значит, для меня. А если эта корова ко мне залезет, от нее можно будет хоть в стенку вжаться!»

«Вот кобель! – подумала она. – Улегся именно туда, куда я чистое белье постелила!»

Утром, идя от нее и плюясь во все урны, он думал: «Дай бог, чтобы после этой ночки у меня не было никаких последствий!»

Через девять, примерно, месяцев у них появился ребёнок, и они вынуждены были жениться и прожить вместе целую жизнь, изменяя друг другу и проклиная ту минуту, когда он ошибся номером телефона.

Надежда

Тогда ангелы на бриллиантовых ножках особенно часто ходили по его спине. Они возникали мгновенно: из-за черных лучей ресниц незнакомки, из-за какой-нибудь стихотворной строчки и просто беспричинно, бывает такое вдохновение – непонятно, к чему, – такое юношеское опьянение весенним воздухом, щенячий восторг, когда любой ветер – попутный.

Сердце его порхало меж пролетающими с разными скоростями стрел в попытках зацепить хоть одну.

Ему было двадцать, а ей двадцать три. Но разница между ними была гораздо больше. Между ними была целая жизнь.

Он был ещё птенцом, не пробившим скорлупу. А она была уже женщина, уже мать, хотя и легкомысленная, вся в дочь.

Он влюбился в её лицо. Кроме лиц, тогда ничего не видел. Ни души. Ни тела.

Она была легкая. Маленькая голова, слабая шея, мелкие глазки к вискам, как будто все время щурится.

А нижняя половина была от кого-то другого. И тот другой, видно, долго занимался прыжками вверх: ноги сильные, параллельные друг дружке. А может, потому и прыгала, что такие ноги. Хотя туфельки опять маленькие. Инфузории.

Робкая грудь. Она незаметно для него прижимала локти к своим ребрам, чтобы грудь выросла на несколько минут. Это такой прием. А у кого она низкая, те руки за голову кладут. За свою, конечно. Как бы задумались. И грудь воспрянула. А вместе с ней и сидящий напротив.

Впрочем, и мужчины, завидев красивую женщину, тоже распрямляют позвоночник, надуваются воздухом. Особенно – небольшие. Есть такая полая птица. Называется голубь. По-французски – пижон.

Они сразу влюбились. Бывает так: только с человеком познакомился – и у вас полное взаимопонимание, а с другим живешь много лет – и друг друга абсолютно не понимаете!

Но он ей не очень-то верил. Во-первых, намного старше его. На три года. Потом – с довеском. Шести лет. В-третьих, разведенная. Терять нечего. В четвертых и пятых, из глухомани, без прописки. Нет, все-таки много неясностей в автобиографии.

Практичная. Это – кому как. Одним нравится, другим – нет. Он этого тогда вообще не замечал. Но теперь-то заметил: была практичная. Из ерунды могла сделать салат. Причем сама не ела. Почему они не едят то, что сами же приготовили? Или наедаются, пока это готовят? Или брезгуют, так как видят, из чего это делается? А то блузку себе купит дешевенькую, но как она ей идёт! И другой такой же больше нет ни у кого. Да, одеваться они умеют, в этом мы их никогда не догоним. Мужчина, он же вбухает кучу денег в какую-нибудь куртень, а потом оказывается, что в такой ходят все и всем она одинаково не идёт.