Читать интересную книгу Повести и рассказы - Янка Мавр

— Чтобы окончательно увериться, надо подождать до вечера, — сказал молодой. — Если они живы, то должны явиться ночевать.

— Но в таком случае мы сегодня не сможем вернуться назад, — заметил чёрный.

— Ну и что ж? Переночуем. Вот и шалаш есть. Даже барсучья шкура в нем. А вон и половина зайца, и рыба висит. Заяц, видно, еще свежий. Значит, вчера они тут были. Если погибли, так только сегодня.

Бандиты подбросили в огонь дров. Черный вынул из мешка хлеб, сало, соль.

Увидели все это хлопцы, и у них даже слюнки потекли.

— Может, попробуем зайца? — сказал молодой.

— Не стоит возиться…

— Ну, так я небольшой кусок себе испеку. Подошел, взял зайца и сказал:

— Какой истерзанный… Видно, у них и ножа нет.

— А ведь как-то держались, чертовы дети! — буркнул черный. — И как они зайца поймать сумели?

— Наверно, их обучают разным таким штукам, — сказал молодой, отрезая ножом тонкий ломтик мяса.

С минуту помолчали, глядя, как печется мясо.

Приближался вечер. Теплом и покоем веяло от деревьев, молчаливо обступивших шалаш. Видно, это настроение невольно охватило младшего.

— Может, плюнуть на всю эту затею, пойти домой, пока не поздно? — предложил он. Черный сурово взглянул на него.

— Через две недели нам понадобится это место. Потеряем его — самим придется рисковать жизнью. Неужели из-за этих щенят ты согласен пострадать?

— Да я говорю только потому, что уверен в их смерти. Иначе почему не приходят так долго?

— Чтобы быть твердо уверенным, нужно переждать ночь, — сурово сказал черный.

Молодой вынул мясо, почистил его, посолил и со вкусом стал есть.

— Совсем неплохо, — сказал он, — советую попробовать.

— Не хочу этого добра, — махнул рукой старший бандит.

Хлопцы едва не плакали, глядя, с каким аппетитом ест враг с трудом добытое ими мясо. Да еще с хлебом, с солью! Хоть бы чуточку хлеба и соли отведать!

— Давай спать, — предложил старший. — Если придут, не обидятся. Они и надеяться не смели увидеть тут людей, которые могут их вывести.

Виктор сжал кулаки, заскрипел зубами и едва не заревел от бессильной ярости.

Старый влез в будку, положил под себя ружье и разлегся на шкуре.

— Посмотри, там они черепаху поставили под березовый сок, — сказал он. — Пить хочется. Молодой пошел, взял черепаху, напился и понес своему товарищу.

— Славная вещь, дай им бог здоровья, — засмеялся тот.

Потом и второй влез в шалаш. О чем-то еще поговорили там, но хлопцы не могли разобрать слов.

Наступила тишина. Только какая-то вечерняя птица изредка нарушала покой.

Пришла ночь. Ребята сидели в своей засаде, как окаменевшие. Им казалось, что в этой тишине слышно не только каждое их движение, но и дыхание, даже стук сердец. Долго не отваживались они пошевелиться. Нот уже и храп послышался из будки, а они все еще боялись вылезать. От холода и сырости пробирала дрожь.

— Ну, давай, — прошептал Виктор.

Пошевелились — и сейчас же хрустнул прошлогодний сухой камыш. Замерли, затаили дыхание, прислушались — ничего. Полезли дальше.

И тут произошло самой жуткое: Мирон запутался ногами в лозняке и… брякнулся на землю.

В будке сразу зашевелились, и оттуда высунулась голова черного бандита с ружьем в руках. Он посмотрел во все стороны, прислушался, подождал несколько минут и опять спрятался.

— Что там? Может, они? — послышался сонный голос молодого.

— Нет. Видно, зверь какой-то…

Хлопцы припали к земле в самых необычных позах. Мирон уткнулся лицом в грязь, задрав ногу. Виктор сначала сидел на корточках, потом повалился на бок и оперся одною рукой о землю. Пришлось еще долго ждать, пока смогли двинуться дальше. Наконец поползли.

Едва отошли, как Виктор с кулаками накинулся на Мирона.

— Ах ты, медведь косолапый! — шипел он. — Из-за тебя чуть не погибли!

— Ну-ну, — виновато ответил Мирон. — Ничего плохого не случилось. Не могло же им прийти в голову, что это мы.

— Ну, а если б посчитали тебя за зверя и всадили пулю, лучше было бы?

— Да брось ты! Давай-ка обсудим, что делать дальше.

Виктору хотелось подкрасться к врагам и утащить ружье, но Мирон удержал его.

— Во-первых, — говорил он, — ружье вытащить из-под него нельзя. Видишь, как он чутко спит? Во-вторых, даже если б и удалось, сможем ли мы с ними справиться? У младшего, а пожалуй, и у старшего, — револьверы: не пойдет бандит на такое дело без револьвера. А если так, то и совсем плохо.

Мысль о револьвере не приходила Виктору в голову и очень расстроила его.

— Нам бы только убить старого черта во сне, а со вторым справимся, — пытался он возражать.

— Это-то верно, — не сдавался Мирон, — но как ты его убьешь, если из будки одни ноги торчат? А вдруг только раним, а они нас из револьверов — раз-два, и готово?

— Никак, ты боишься? — с вызовом сказал Виктор.

— Что? — обиделся Мирон. — Ты лучше сам хорошенько подумай и скажи: прав я или нет? Если ты считаешь, что прав, я готов идти на риск.

— Знать бы, что револьверов у них нет, — нерешительно сказал Виктор.

— Повторяю: они шли специально, чтобы погубить нас. Неужели не взяли с собой оружие?

Виктор вынужден был согласиться с этим доводом.

— Пойдем ближе, посмотрим.

Подкрались, послушались, заглянули внутрь. В темноте ничего не было видно, только ноги высовывались из будки. Виктор окончательно убедился, что нападать нельзя.

— Какая досада, — прошептал он, когда отошли. — Враг спит рядом, а мы ничего не можем сделать!

— Пока хорошо и то, что сами спаслись. В лицо мы их всегда узнаем и обязательно поймаем с помощью тех, кому полагается…

Эта мысль успокоила Виктора.

— В таком случае пойдем и мы спать куда-нибудь подальше, — сказал он.

Они отошли с километр и прикорнули под деревом. А когда на рассвете опять подкрались к шалашу, бандитов уже не было. Не было и барсучьей шкуры.

— Зато посмотри, что они нам оставили! — сказал Мирон.

На земле лежали бумажка с солью и несколько недоеденных кусков хлеба. В одно мгновение хлеб был уничтожен. Виктор взял в рот щепотку соли.

— Ай, какая вкусная, сладкая! — причмокнул он. — Вкуснее любых конфет!

Попробовал и Мирон. Но когда Виктор потянулся к соли еще раз, Мирон отвел его руку.

— Так ты все съешь, — сказал он. — Нет, брат, потерпи. Теперь я не жалею, что они отрезали себе кусок нашей зайчатины. Я бы и добровольно согласился на такой товарообмен.

Вдруг Виктор вскрикнул и хлопнул себя ладонью по лбу:

— Как же мы не догадались проследить, какой дорогой они выходят с острова?

— Вот это действительно глупость с нашей стороны! — согласился Мирон. — И как мы могли забыть? Опасность и соль совсем затемнили наш разум.

— Пойдем хоть теперь, — сорвался Виктор.

— Стой! Подожди! — задержал его Мирон. — Не забывай, что опасность не миновала. Может, они все еще в лесу бродят. Попадем им на глаза, и — пиши пропало. Нужно красться осторожно, прятаться за каждым кустом и деревом.

Хотя и мало было надежды догнать бандитов, двигаясь таким образом, все же друзья пошли. Долго пробирались они по лесу, но врагов так и не увидали. Когда же уверились, что бандитов на острове нет, стали искать хотя бы следы их возле болота. Для этого надо было опять пройти вдоль всего берега. А тут начали собираться тучи, послышались отдаленные раскаты грома: приближалась гроза. Пришлось бежать в лагерь — спасать огонь. Гроза разразилась сильная, с большим дождем.

— Теперь и следов не найти, — грустно сказал Мирон.

— Значит, придется ждать две недели. Они обещали прийти сюда по каким-то своим темный делам. Подготовимся и будем умнее, чем до сих пор.

XVI

Тяжелые времена. — Встреча со старым знакомым. — Медвежья болезнь. — Каменные орудия. — Коптильня

Две недели ожидать смертельных врагов, чтобы с их помощью освободиться! И неизвестно, удается ли. Кто бы подумал, что можно попасть в такое дурацкое положение?

— Ну, как тебе нравятся наши приключения? — усмехнулся Мирон. — Так ли они приятны, как об этом пишут в книгах?

— Теперь, когда я поел мяса с солью и непосредственная опасность миновала, я чувствую себя неплохо, — ответил Виктор.

— А вообще?

— Вообще совсем не интересно. Охотно отказался бы от таких приключений, А ты?

— И я тоже, — вздохнул Мирон. — Если б еще весь этот риск и мучения вели к какой-либо цели, как на войне, например, или в научной экспедиции, тогда — ничего. А тут терпи и рискуй неизвестно чего ради. Прячься, словно зверь от охотника.

— Я просто понять не могу, — сердито сказал Виктор, — как можно опуститься до такого положения. Вот говорят: зверь, зверь… Да наши соседи-звери, по сравнению с этими гадами, — невинные дети! До сих пор они нас, даже безоружных, ни разу не обидели.