возрастающей радостью и сожалением – второе объяснялось тем, что она не водит машину, а до супермаркета пять миль. В брошюре было целых шесть страниц, и все цветные, на фотографиях багровела говяжья вырезка, зеленели овощи. Даже самые прозаические вещи, вроде туалетной бумаги и стирального порошка, казались манящими и диковинными. И все это с невероятными скидками. Миссис Грубер хотела попасть в супермаркет и убедиться лично, так ли чудесен новый магазин, как утверждают в брошюре. Она знала, что рекламодатели по закону не имеют права публиковать информацию, не соответствующую действительности, и надеялась, что все окажется именно так, как в брошюре. Выбросить брошюру в помойное ведро вполне в духе мисс Берил, раздраженно подумала миссис Грубер, искренне досадуя на упорное нежелание подруги радоваться всему, что вызывает радость.
– Так достань ее, – указала она мисс Берил. – И посмо-три.
– Она в мусорном ведре, – ответила мисс Берил. – А сверху мокрый чайный пакетик.
– Там невероятные скидки. – Миссис Грубер почти слово в слово процитировала брошюру. – Такая выгода.
Мисс Берил выглянула в окно гостиной, надеясь отказаться, сославшись на снег. Ей действительно нужно было сегодня в магазин, но ее устроил бы и старый супермаркет Норт-Бата. Он рядом, и неважно, что там нет скидок. Мисс Берил не видела выгоды в том, чтобы толкаться в толпе искателей выгоды. Однако снег почти растаял, и кое-где улица даже успела подсохнуть.
– Давай съездим, – уговаривала миссис Грубер. – Хоть развеемся. Отправимся путешествовать, – прибавила она излюбленную фразу подруги.
– Заберу тебя через полчаса, – пообещала мисс Берил.
– Я буду ждать тебя на улице, – сообщила миссис Грубер. Ей казалось, будто, выйдя из дома и избавив подругу от необходимости сворачивать на подъездную дорожку, она тем самым отблагодарит ее за согласие съездить в новый супермаркет.
– Сиди дома, – возразила мисс Берил. – Я тебе побибикаю.
– Мне не трудно, – настаивала миссис Грубер. – Постою на крыльце.
– Полчаса, – сказала мисс Берил.
– Ладушки, – согласилась миссис Грубер и повесила трубку.
Мисс Берил оставалось полглавы Троллопа, она дочитала и поднялась. В боковое окно гостиной ей было видно Главную в обе стороны, и когда мисс Берил, отложив книгу, посмотрела в сторону дома миссис Грубер, то увидела, что та уже стоит на крыльце и глядит на ее дом, без сомнения ожидая, что машина мисс Берил вот-вот выедет задом с подъездной дорожки. А ведь они повесили трубки всего-то пару минут назад.
Мисс Берил вздохнула. Направилась было за пальто, как вдруг у тротуара перед окнами ее гостиной с шумом остановилась незнакомая большая машина, из машины вышла молодая женщина, на вид лет двадцати с небольшим, и уставилась на листок бумаги. Женщина была в свитере, без пальто, и мисс Берил даже издалека не могла не заметить, что грудь у женщины попросту необъятная.
– А ты еще кто? – вслух спросила мисс Берил. – Гляди, какие сиськи, – добавила она, обращаясь к Клайву-старшему, тот одобрительно улыбнулся в ответ с телевизора, хотя смотрел в другую сторону и оценить сиськи не мог. – Эд, ты тоже погляди, – предложила мисс Берил Инструктору Эду.
Женщина нырнула в салон. Сперва мисс Берил решила, та что-то ищет на переднем сиденье, но потом заметила детскую голову.
Женщина захлопнула дверцу, направилась по заснеженной лужайке к дому, поднялась на крыльцо; дверь машины открылась, и вылез ребенок. Женщина (мать ребенка?), видимо, услышала, как открылась дверь, развернулась, со всех ног бросилась к машине, грубо затолкала ребенка в салон, опустила кнопку замка и захлопнула дверцу. Мисс Берил даже из дома слышала ее крик:
– Сиди, черт бы тебя подрал! – велела она ребенку. – Я сейчас вернусь. Ты слышишь? Сиди в машине, черт подери, и листай журнал. Ты слышишь? Еще раз выйдешь из машины, и я дам тебе по башке, ты слышишь?
– Кто бы тебе самой дал по башке, – сказала мисс Берил.
Женщина развернулась и снова пошла к дому. Не успела она дойти до крыльца, как дверца машины опять открылась и оттуда вылез ребенок. На этот раз женщина возвращаться не стала, а лишь уставилась в переплетение черных ветвей вяза, точно надеялась услышать совет – быть может, в стрекоте белок.
– Хотя бы закрой за собой дверь, черт подери, – крикнула женщина ребенку, который направился было к ней, но остановился.
Мисс Берил не могла понять, мальчик это или девочка, но ребенок, кто бы он ни был, навалился плечиком на тяжелую дверцу и закрыл ее. После чего, потеряв равновесие, упал на колени. Женщина снова уставилась в небо, дожидаясь ответа.
– Иди уже, раз идешь, – рявкнула она, и ребенок, с мокрыми коленками, но на удивление сухими глазами, повиновался.
Было в его движениях нечто пугающе роботообразное, мисс Берил даже вспомнила телевизионный фильм о детях-зомби, который много лет назад включила и тут же выключила.
– Что такое с этим ребенком? – спросила она Клайва-старшего, перейдя от фасадного окна к боковому, чтобы видеть, как женщина и ребенок поднимаются на крыльцо. Мисс Берил решила, что это все-таки девочка, в штанишках и тонкой маечке.
Услышав, как заскрипела входная дверь, мисс Берил открыла свою, дабы остановить женщину, которая явно намеревалась подняться к Салли.
– Давай быстрей, Куриные Мозги, – сказала женщина, очевидно обращаясь к ребенку, хотя смотрела при этом на мисс Берил.
– Что вам угодно? – спросила мисс Берил, не особо стараясь казаться любезной.
– Он там?
Вблизи женщина показалась мисс Берил смутно знакомой – может, одна из ее бывших восьмиклассниц.
– Кто? – осведомилась мисс Берил. К Салли мало кто захаживал, и его гостей мисс Берил знала хотя бы в лицо, если не по имени.
– Тот, кто там живет, – с нескрываемым раздражением ответила женщина.
– Его нет дома, – ответила мисс Берил.
– Хорошо, – сказала женщина. – Я подожду, должно же мне сегодня хоть в чем-то повезти.
Мисс Берил пропустила ее слова мимо ушей. Она уставилась на девочку, та стояла рядом с матерью и смотрела на мисс Берил. Точнее, смотрела бы, если бы косой глаз ее не глядел под сильным углом куда-то в сторону, в пустоту. У мисс Берил сжалось сердце, но она выдавила лишь:
– Вам надо было надеть курточку ребенку. Она же вся дрожит.
– Я ей говорила, сиди в машине, – ответила женщина, – и кто теперь виноват?
– Вы, – не колеблясь, отрезала мисс Берил.
– Да, я, – согласилась женщина, словно не в первый раз слышала подобный упрек. – Послушайте. Сделайте огромное одолжение, не лезьте не в свое дело, ладно?
Мисс Берил онемела от столь вопиющей грубости. Ей не дерзили с тех самых пор, как она вышла на пенсию, и она уже позабыла, как поступала в таких случаях. Ее изумленное молчание явно