Скоро ли ему удастся отомстить ей?
Осторожно прикасаясь к старому картону, Лия накрыла коробку крышкой. Нет, она не может надеть мамино подвенечное платье. Этого нельзя делать. Это будет… кощунство, святотатство. Ей надо съездить в город и подыскать себе подходящий костюм цвета слоновой кости, в котором будет так легко думать о современных браках и молниеносных разводах. А вместо прозрачной фаты она купит себе небольшую шляпку смелого фасона, и никому тогда и в голову не придет назвать ее брак «романтичным».
Не давая себе времени передумать, Лия затолкала коробку под кровать. Затем, выбежав на улицу, свистнула, подзывая Фантазера, неожиданно почувствовав, что ей необходимо ощутить состояние необъезженной лошади — ощутить свободу вести себя так, как хочется только ей, и никому больше. Однако Фантазер не явился на ее зов. В эту минуту Лии показалось, что еще никогда в жизни она не чувствовала себя более одинокой.
— Как это, что ты такое говоришь? Почему я не могу надеть костюм? — решительно возразила Лия, обращаясь к Инес. — Почему? Где костюм?
— Arrunina, seсorita, lo sientonote 6.
— Испорчен? Каким образом?
— Это все утюг — я прожгла дыру в вашем наряде!
— Да ведь костюм не надо было гладить!
Похоже, экономка готова была расплакаться.
— Простите! Мне просто хотелось, чтобы в этот день, такой особенный для вас, все вышло как можно лучше. Я так волнуюсь, что… — Она принялась ломать руки. — Простите меня!
— Все в порядке, Инес, — со вздохом ответила ей Лия. — Но ведь меньше чем через час я выхожу замуж. Что же мне теперь надевать? Я же не могу пойти вот так, — она указала на шелковое с кружевами белье, видневшееся под халатом.
— Seсora Роуз, она предлагает вам надеть платье вашей madre. Es perfecto, si?note 7
Лия прикрыла глаза, неожиданно догадавшись, что произошло на самом деле. Ей вдруг стал ясен дьявольски хитрый план проницательной бабули, которая до этого момента почему-то ни во что не вмешивалась. Ах, старая упрямица… Не успела Лия собраться с духом, чтобы вытащить из платяного шкафа первое же платье, какое попадется под руку, как Инес уже разложила на кровати мамино подвенечное платье. Украшенный множеством легких, как лебединый пух, оборок, серебристо-белый шелк переливался на покрывале, словно водопад сверкающих брызг волшебного потока.
В ту же секунду Лия потеряла голову. Она дотронулась до облегающего лифа — он немного походил на корсаж, расшитый крошечными серебряными бусинками, узор которых напоминал пчелиные соты, и блестящими серебристыми нитями. Ей показалось, что тонкая, как осенняя паутинка, вуаль, должно быть, соткана каким-то чародеем. Это было необыкновенное платье. И, помимо всего прочего, это мамино платье.
Понимая, что все споры бесполезны, Лия позволила экономке надеть на себя платье. Он сидело, словно было сшито на заказ, но Лия этому нисколько не удивилась. Длинные узкие рукава с буфами были расшиты так же, как и лиф, а пышные складки юбки ниспадали почти до самого ковра.
— Пояс, seсorita, — сказала Инес.
Экономка взяла с кровати серебряную цепочку и дважды обвила ею талию Лии, застегнув спереди украшенную жемчугом пряжку. Концы цепи, к которой были прикреплены две крошечные фигурки единорогов, покачивались у колен, и серебряные безделушки позванивали, словно маленькие куранты, при каждом ее движении.
— Символ чистоты, — пробормотала экономка, притрагиваясь к фигуркам.
— Едва ли это к месту, — сухо откликнулась Лия. — Интересно, может быть, у нас еще есть время заменить их чем-нибудь?
— Вы чисты сердцем — а это самое главное, — упрямо ответила ей Инес. — Теперь я причешу вас. Или, может быть, вы распустите волосы?
— Я думала, может, стоит их заплести.
— О, нет seсorita. А что, если не так и не так? — Не дожидаясь ответа Лии, Инес быстро заплела две тонкие косички по обе стороны лица девушки, вплетая в каждую по серебряной нити. Стянув косички на затылке, экономка уложила их затейливым узлом.
— Смотрится красиво, — согласилась Лия.
— А остальные волосы мы просто распустим, — сказала Инес, осторожно расчесывая доходившие Лии до бедер локоны и стараясь заставить их лежать как надо. Под самый конец она накинула фату и закрепила ее серебряным обручем. Отступив назад, Инес всплеснула руками, увидев результат своих трудов. — Que hermosanote 8. Seсor Хантер, ему так повезло!
Лия не отвечала. А что тут можно было сказать? Что везение не имеет к происходящему никакого отношения? Что все это, скорее, можно назвать невезением? Да, именно так — ее невезением.
— Сколько у нас осталось времени? — спросила она вместо ответа.
— Только несколько минут, не больше. Seсor Майклз уже ждет вас внизу, около лестницы.
— Я готова, — объявила Лия. Взяв в руки букет из самых красивых диких цветов, заботливо собранных детишками Арройя, она поцеловала Инес в щеку. — Спасибо тебе за помощь. Спускайся без меня. Я спущусь сама, только через минутку.
Экономка прикрыла за собой дверь, и вот, оставшись наконец одна, Лия поглядела на незнакомку, смотревшую на нее из зеркала. Интересно, что подумает Хантер? — обеспокоенно размышляла она. Может быть, ее платье покажется ему смешным? Или, наоборот, сказочно прекрасным? Да и придет ли когда-нибудь день, когда ему станет не все равно, что на ней надето и как она выглядит? Лия прикрыла глаза и быстро зашептала молитву, отчаянно надеясь, что придет день, и Хантер сможет обрести в этом браке и счастье, и душевный мир… что, может быть… может быть, он обретет и любовь. Это помогло ей немного расслабиться, и Лия отвернулась от зеркала. Медлить больше нельзя. Пора спускаться к гостям.
Едва она сделала несколько осторожных шагов вниз по лестнице, расшитая серебристым жемчугом юбка заплескалась у ее ног, подобно облакам сверкающего тумана. Конрад ждал на нижней ступеньке лестницы. Подняв глаза, он застыл, и она была ему благодарна, так как надеялась встретить именно такую реакцию. Не веря своим глазам, он ошеломленно смотрел на нее, приоткрыв от удивления рот.
— Лия… — произнес он едва слышно, и голос его неожиданно прозвучал хрипло и взволнованно. — Мой Бог, ты похожа на фею. При виде тебя я сожалею о том, что…
Лия спустилась еще на несколько ступенек, и лукавая улыбка заиграла на ее губах.
— О чем же именно?
— Я сожалею о том, что не отговорил тебя печатать в газете это дурацкое объявление, — признался он. — Ты действительно уверена, что тебе нужен этот брак? Ведь еще не поздно передумать.