Читать интересную книгу Пятый всадник - Джеймс Паттерсон

— Ты подумай, а? — повернулся сержант Петрофф к своему напарнику. — До чего докатились! Уже в слепых стреляют!

— Это для пенсии по инвалидности я слепой, — донеслось ворчание из недр санитарной машины. — А так молодец хоть куда.

— Хорошо, учту на будущее, мистер Харрис… А волноваться вам уже не стоит. В больнице врачи — первый класс. Сейчас с ветерком прокатим, три минуты — и вы на месте, невзирая на дорожные пробки. С Миднайт тоже все устроится… А вы везучие. Оба. Ох, везучие…

— Пореже бы такого счастья, — поделился соображениями Лео Харрис.

Глава 49

Медсестра Нодди Уилкинс кипела от возмущения. Пусть даже прямо сейчас — сию же минуту! — она окажется за рулем своей машины, то и тогда минимум на полчаса опоздает на свидание с Рудольфе. Не работа, а черт знает что! Никакой личной жизни! К тому же этот трижды гребаный госпиталь так и норовит что-нибудь урезать: сперва ставку за сверхурочные, потом за ночные… Сволочи!

Вильнув крутым бедром, она толкнула дверь в 228-ю палату, стараясь не уронить чашки с подноса. Внутри было совсем темно, если не считать мерцающего экрана телевизора.

— Эй, мистер Весельчак! — повысила она голос, чтобы он не потерялся в реве бейсбольных фанатов, вопящих нечто идиотское по какому-то очередному дурацкому поводу.

Уилкинс поставила поднос на прикроватный столик, тщательно следя, чтобы не попасть в зону досягаемости мистера Харриса. Хоть тому и стукнуло шестьдесят шесть, да еще и рана у него огнестрельная, он не упускал случая ущипнуть Нодди за задницу. И его еще называют слепым!.. Впрочем, старичок он безвредный, а уж как начнет рассказывать про свою собаку, так вообще заслушаешься…

— Мистер Харрис? Ваш ужин прибыл. Двойная порция мороженого! Но учтите, не раньше, чем я померяю у вас давление.

Медсестра отвернулась от больного и принялась подтаскивать столик с кардиомонитором поближе к койке, ожидая, что вот-вот раздастся скрипучий голос: «Деточка, поправьте мне подушечку!» — и из-под одеяла высунется рука.

Нодди непроизвольно оглянулась на кровать — и сердце упало не то чтобы в пятки, а прямо-таки в подвал.

Что-то не так. Очень-очень не так!

— Мистер Харрис? Мистер Харрис?!

Она тряхнула больного за плечо, голова его запрокинулась, и с век соскользнули монетки. Одна из них упала на пол, покатилась в угол и, секунду-другую подребезжав, успокоилась на казенном линолеуме.

Господи Боже, спаси и сохрани! Опять началось! Проклятые, жуткие монеты! На этот раз на глазах мистера Харриса!

Глава 50

Третье утро подряд Юки распахивала тяжеленную стеклометаллическую дверь на входе в Сивик-центр, а точнее, в его судебный комплекс. Диагноз, можно считать, теперь официальный — у нее явно одержимость. Вопрос только один: она спятила, или же во всей этой истории действительно что-то есть?

Юки мельком показала свое адвокатское удостоверение охраннику и затем на лифте поднялась до зала судебных заседаний 4А.

На работе пришлось взять отпуск. Выбора практически не было: или ежедневно сиди на слушаниях, или сходи с ума от горя и ярости. Единственное лекарство, дававшее ей силы, чтобы вставать по утрам, — это возможность лично лицезреть, как Морин О'Мара в очередной раз атакует муниципальный госпиталь.

Сегодня Юки немного припозднилась, и заседание уже началось. Скользнув в приоткрытую дверь, она увидела один-единственный просвет в центре заднего ряда, и ей пришлось переступить через добрую дюжину неохотно отодвигавшихся ног, чтобы добраться, наконец, до сиденья.

— Извините, — прошептала она в последний раз, плюхнувшись на место.

Затем она уже как завороженная следила за тем, как мужчины и женщины, потерявшие в муниципальном госпитале кого-то из родных, по очереди занимали место свидетеля и выворачивали публике душу своими историями, где погибали дети, супруги или родители. Судя по всему, по вине халатных, ленивых, наглых и зажравшихся врачей.

Что касается самой Юки, то ее душевная рана была еще слишком свежа, чтобы суметь сдержаться, и поэтому она плакала вместе со свидетелями. Впрочем, даже сквозь слезы она заставляла себя смотреть на судебный процесс глазами юриста.

Все происходило так, как неделю назад изложила Синди, когда они сидели в ресторане.

Больные попадали в госпиталь через отделение неотложной помощи. Их там вытаскивали — кого через реанимацию, кого еще как-то, — затем переводили в отделение интенсивной терапии или же в палату для выздоравливающих. И вот тут-то происходило нечто непонятное. Пациенты умирали.

Именно так, как случилось с мамой Юки.

Ох, если бы… Если бы она настояла тогда на своем и вызволила маму из этого адского места!

Кусай теперь локти…

До Юки донеслись слова Лоренса Крамера, выпроваживающего очередного свидетеля — на этот раз заплаканную молодую мать:

— Вопросов больше не имею, спасибо.

Всхлипывая и придерживаясь за перила, несчастная женщина покинула «манеж» свидетеля. Юки промокнула глаза носовым платком и прерывисто, болезненно вздохнула.

Со своего места встала Морин О'Мара:

— Прошу пригласить доктора Ли Ченя.

Глава 51

Юки непроизвольно подалась вперед, желая получше рассмотреть свидетеля истца, доктора Ченя, чья речь отличалась сдержанной экспрессией хорошо образованного человека, который просто не хотел отпугнуть людей своим изрядным умом. Это Юки видела отлично. Наверное, потому, что сама практически всю жизнь именно этим и занималась.

Чень перечислил свои заслуги: медицинская степень в Беркли, затем двенадцать лет в отделении неотложной помощи при муниципальном госпитале.

В ответ на обращение О'Мара этот неулыбчивый человек в очках в черной оправе поведал суду о событиях того вечера, когда во время его дежурства «скорая» доставила женщину, Джессику Фальк.

— Миссис Фальк купалась в бассейне собственного дома, — пояснил Чень. — Вдруг почувствовала сильную слабость, головокружение и поэтому набрала «девять-один-один». На момент доставки в отделение у нее наблюдалось мерцание сердечных желудочков. Мы провели дефибрилляцию, вернули сердце к нормальному синусовому ритму и застабилизировали ее состояние. С женщиной все должно было быть в порядке…

— Пожалуйста, продолжайте, мистер Чень, — вывела врача из секундной задумчивости О'Мара.

— Видите ли, я хорошо знал миссис Фальк: наши дочери ходили в один детский садик. В общем, я решил отнестись к ней и как врач, и как добрый сосед. Где-то в конце дежурства, часов через шесть, я ее проведал. Мы поболтали… все было совершенно нормально. Помнится, она говорила, что очень скучает по дочке, но никаких иных причин для жалоб или волнения не имелось. Однако на следующий день она была уже мертва. Я проверил по ее медкарте: обнаружилась нерегулярность пульса. Видимо, из-за нарушения кровообращения.

— Вы считаете, это необычно?

— Да. Во всяком случае, для женщины в возрасте Джесси и при ее общем физическом состоянии…

— И что же вы сделали?

— Я назначил вскрытие и направил докладную записку с требованием созвать больничный медсовет.

— Какие результаты дало вскрытие?

— В организме Джессики Фальк оказался эпинефрин, хотя его не назначали.

— Как влияет эпинефрин на человека, страдающего сердечным заболеванием?

— Видите ли, этот препарат является синтетическим аналогом адреналина. Ей надо было вкалывать лидокаин, то есть просто антиаритмик. Ритм бы сгладился, сердце успокоилось… А эпинефрин… это все равно, что впрыснуть ей кокаин. Гарантированный летальный исход для кардио-больного.

— То есть, допущена грубая ошибка? Не так ли, доктор Чень? И что же случилось при разборе этого инцидента на медсовете?

— Ровным счетом ничего. — Врач скривился, словно раскусил какую-то гадость.

— Как прикажете понимать?

— А вот так и понимайте. Ничего не сделали. Во всяком случае, в отношении семьи Джессики Фальк. А меня через две недели уволили.

— Потому что вы не держали язык за зубами?

— Протестую! Вопрос наводящий! — вскочил на ноги Крамер.

— Хорошо, я переформулирую. Итак, доктор Чень, почему вас уволили, несмотря на двенадцатилетний стаж работы в этой больнице?

— Мне сказали, «по бюджетным причинам». О'Мара опустила голову, чтобы не мешать присяжным в полной мере, осознать смысл только что произнесенных слов. Через пару секунд она вскинула голову и вновь обратилась к свидетелю:

— И последний вопрос, доктор Чень: как звали врача, который оформил Джессику Фальк при доставке в отделение неотложной помощи?

— Доктор Деннис Гарза.

— Вы не знаете, проверял ли доктор Гарза состояние миссис Фальк, пока она находилась в палате?