Через меня в этот самый момент проходит невероятный поток чувств и ощущений. Это цунами. Этому нельзя противостоять. Нельзя сопротивляться. Просто невозможно!
Его рука зарывается мне в волосы, а я распахнула его рубашку, не заботясь о целостности пуговиц на ней. Ногтями вцепилась ему в плечи, губами прижалась к его губам.
Тепло, подобное жару вулканической лавы, растеклось по телу. Его губы покрывают мне лицо, потом шею, и я тяну подбородок вверх для этих поцелуев. Мой рассудок оставляет меня. Я почти потеряла ощущение времени и пространства. Я оказалась в своем собственном мире, где нет ничего важного, кроме этих самых мгновений.
Как восхитительно быть с ним!
Любить его.
Быть его.
— Клайд Коллинс… — с улыбкой выдохнула я, когда мужчина коснулся губами уголка моих губ. Он улыбнулся мне в ответ.
— Как ты себя чувствуешь?
— Очень хорошо.
И это действительно так!
Оставив на моем плече короткий поцелуй, мужчина отступил на шаг. Вернул рубашку себе на плечи, не застегнув ее. Проходит к шкафу и снимает с вешалки темные брюки и светлый джемпер, заявив, что не позволит мне вернуть на себя мокрое платье.
Я не возражаю. Перспектива оказаться в холодной и мокрой одежде мне и самой не нравится.
Я надела теплый джемпер. Брюки Клайда оказались мне очень велики… Мужчина снял с собственных брюк ремень и надел мне его на пояс. Никакого платья с узкой талией. Никаких чулок. Одежда Коллинса висит на мне словно мешок, и мне это нравится.
Мы вышли из кабинета и спустились в холл. Безразличная медсестра только на мгновение подняла на нас взгляд.
Вышли за дверь, и я сразу почувствовала ночную прохладу лета. Дождя нет. Высоко в небе очень яркая луна.
Мы сели в небесно-голубой «Дейсмо». Двигатель зарычал. Загорелись фары.
В машинах пятидесятых нет раздельных сидений, только сплошной вытянутый диван — в этом есть некоторые удобства. Я прижалась к мужчине, а он обнял меня ладонью за плечо.
Двигатель заработал громче. «Дейсмо» тихонько покатился по грунтовой дороге.
В салоне тепло и хорошо. Играет приятная музыка, а мне все равно неспокойно.
— Я говорила с Джоном. Расстаться со мной он не согласен, — когда машина выехала на асфальтированную дорогу, я вдруг призналась Коллинсу. Приятные поглаживания на моем плече прекратились. — Ты должен об этом знать.
Клайд легонько коснулся губами моего виска. Мягкие поглаживания на моем плече возобновились.
Украдкой поднимаю взгляд — мужчина крепко задумался о чем-то.
Дорога тонет в темноте. Только изредка навстречу вырастают фары других машин.
Клайд привез нас к небольшому дому у реки. В мой дом.
Машина остановилась. Двигатель заглох.
Мы вошли в дом, и, едва за нами закрылась дверь, мужчина притянул меня к себе в сильнейшем поцелуе.
Глава 7
С рассветом я помогла Клайду застегнуть его синюю рубашку. Мы вместе позавтракали, а потом, запахнув плотнее свой халат, я вышла на крыльцо, чтобы проводить мужчину, оставив на его щеке нежный поцелуй.
Задержав на мне недолгий взгляд, Клайд улыбнулся мне и опустился в салон небесно-голубого «Дейсмо».
Зарычал двигатель.
Я смотрю вслед удаляющемуся автомобилю. Я улыбаюсь. Мне хорошо.
После дождя на улице свежо и влажно. Спокойно.
Я не вернулась в дом. Я села в плетеное кресло на крыльце, и мысли мои сразу обратились к событиям дня минувшего. Улыбка мгновенно исчезла с моего лица.
Так много случилось в тот день!
Я помню себя как в тумане, совершенно пьяной эмоциями и чувствами, с которыми пришлось столкнуться. А теперь настал новый день. У меня похмелье.
На какой исход я рассчитывала, когда пришла к Джону Хэнтону вчера вечером? Я пришла, чтобы развязать новую войну между нами? Я надеялась на мирный исход?
Нет. Я не размышляла об этом. В моих мыслях была только одна необходимость — остановиться, свернуть на развилке и пойти своей дорогой без Джона Хэнтона.
Быть может, это нечестно по отношению к этому мужчине. Особенно учитывая все, что он сделал для меня! Я должна быть благодарна?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я благодарна. Но! Отдать ему себя и свою свободу во имя благодарности — нечестная сделка.
Что теперь?
Что будет делать Джон? Что он намерен сделать с Клайдом и что он намерен делать со мной?
Что теперь делать мне?
Есть только один приемлемый для меня путь — идти вперед! Заслужить свою свободу, обрести силу и заявить о своей независимости. По-другому никак.
Я сразу отложила кружку на маленький чайный столик.
Взбираюсь вверх по лестнице, открываю одежный шкаф и в кармане брюк нахожу брошюру «Национальный банк Илсити». Есть масса вопросов, которые можно решить по телефону, но есть вещи, о которых лучше говорить с глазу на глаз. Я позвонила в банк и назначила встречу.
К моему удовольствию, она состоится уже сегодня.
До Илсити я отправилась стилпоездом. Мне нравится путешествовать на борту стального гиганта. Люблю приятные покачивания, стук колес и даже трепет окон. А люди, с которыми приходится делить маленькое купе, чаще оказываются приятными попутчиками.
На вокзал в Илсити стилпоезд прибыл в полдень. Ступив на лесенку-подножку, оглядываю большой вокзал из светло-коричневого мрамора. Под ногами серые плиты с золотыми уголками. Над головой два ряда больших красивейших люстр — все они горят желтым огнем.
Я и раньше считала, что в Илсити самый красивый вокзал, а теперь, когда над головой зажжены эти красивые люстры, в этом не осталось никаких сомнений!
Иду вдоль стилпоезда. Большая многотонная машина стоит, а мощные и шумные двигатели все еще в работе — очень скоро бронзовый гигант отправится к низкогорьям Юдеско.
К центру города я еду на такси.
Илсити совсем как Данфорд. Здесь похожие улицы и дома, те же люди… небоскребы. Солнце над городом светит так же ярко.
Национальный банк Илсити в своей архитектуре во многом схож с банком Данфорда. Высокие колоны и длинные лестницы. Над входом есть большая глубокая гравировка: «Национальный банк Илсити. Основан в 1752 году».
Я поднялась по высокой лестнице и прошла через дверь.
Растерялась.
Здесь широкий светлый вестибюль с большими окнами, много коридорных выходов и не счесть, сколько здесь людей!
Что мне делать?
Куда идти?
— По вопросу покупки недвижимости у банка. Меня ждут, — к недовольству людей из очереди, вмешалась я в работу администратора.
— Вам в другое крыло, мисс, — мужчина жестом указал мне направление. — Служащий у дверей проводит вас.
Мужчина в серой форме провел меня через длинные широкие коридоры к восточному крылу банка. Мы шагнули в лифт и на пятом этаже вышли из него. Осматриваюсь.
У меня за спиной двери лифта, а перед глазами большое помещение с двадцатью широкими столами в три ряда, загроможденными бумагой и папками. Здесь работают двадцать человек!
По правую сторону есть дверь, за нею слышен стук по клавишам дюжины печатных машинок. По левую сторону — кабинет начальника на этаже с большими стеклянными вставками в стенах. Босс всегда видит работу своих подчиненных.
Сейчас этот человек видит меня.
Когда я вошла в синий кабинет начальника, служащий в серой форме тихонько закрыл за мной дверь.
Вся мебель в этом кабинете из красного дерева. На стенах несколько картин морской тематики, а у стены, на высокой подставке, модель военного корабля.
— Присаживайтесь, — предложил мне хозяин кабинета.
Седой и строгий, не пытается улыбаться. Держится важно.
— Стюарт Смит, — представился он, когда я села по другую сторону его рабочего стола. — Вас интересует недействующий завод в Стилдоне?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Все верно, — сказала я. Мужчина надел круглые очки и заглянул в бумаги. — Полагаю, представляться мне не нужно?
— О нет, не нужно. Я знаю, кто вы, — спокойно сказал он. Бегло просматривает бумаги перед собой, а потом протягивает их мне. — Стоимость завода 19 316 000 баллионов.