понимаю ее опасения, но церемониться и уговаривать нет ни времени, ни желания.
– Да, солнышко, вижу, – выдавливает обреченным голосом. Она не торопится выходить, словно надеется, что ее отвезут обратно. – Что дальше?
– Я распоряжусь выделить комнату. Для Ильи подготовлена детская.
София растерянно переводит взгляд на меня:
– А вы?
– А я уже опаздываю на встречу.
– Я здесь не останусь.
– Пожалуйста. Я не держу. Вы можете быть свободны хоть сейчас. Но Илья останется здесь.
– Нет!
– Тогда вам придется согласиться с моими условиями, – отрезаю беспрекословно. – Иначе вы больше не увидите сына вообще.
Дальше спорить не вижу смысла. У нее есть два выхода, и выбор только за ней.
Она едва заметно кивает, будто и так была готова к чему-то подобному. Помогает Илье вылезти из машины, а после выходит сама.
Пацан тут же вырывается, заинтересовываясь котом, бежит к газону, вытягивая вперед ручки.
– Илюша, стой. Подожди!
– Марсель! – в унисон раздается голос Саши. – Чей это ребенок? Откуда? Охрана! Уберите это безобразие отсюда!
От ее визга шарахаются все. Кот, ребенок, Соня. Даже охрана начинает паниковать. Но, заметив меня, тушуются. Останавливаются в двух шагах, растерянно переводя взгляды между собой. Шестым чувством угадывая, что мальчишка здесь оказался не просто так. И он важнее любимого животного хозяйки.
– Все в порядке, – делаю знак рукой, чтобы никого не трогали.
Илья жмется к матери, показывая на то место, где еще минуту назад стоял пятнистый, что-то говорит ей. Но на меня уже смотрит с недоверием.
Саша не вовремя. Со своими бзиками в отношении питомца.
– Марсель, мальчик мой! Напугали тебя, маленький! – слышу со стороны беседки.
Жена выходит с котом на руках, возмущенно глядя в нашу сторону. Цокает каблуками, издалека давая прочувствовать градус недовольства. Конечно! Посягнули на святое!
Но как только подходит ближе и узнает, кто перед ней стоит, сразу меняет выражение лица.
– Сыночек! – тянет она радостно. Так приторно, что у меня скулы сводит. – Герман, ты наконец-то забрал его?! Боже, как я переживала. А няню предупредили? Она в курсе, что уже сегодня выходит на работу? Почему ты мне ничего не сказал? Не предупредил? – засыпает вопросами.
И при всей своей радости почему-то не спешит подходить к сыну. Хотя я предполагал нечто подобное.
Саша никогда не выказывала заинтересованности детьми, и даже когда мы планировали ребенка, инициатива исходила в первую очередь от меня. Она до последнего пыталась сопротивляться. Кошечки, подруги, светские мероприятия – это ее. А вот к детям, к сожалению, такой тяги она не испытывала.
Я видел это, но надеялся, что при рождении сына в ней взыграет материнский инстинкт, проснется любовь к малышу и мы сможем стать полноценной семьей. Но, увы, пока подобного за ней не наблюдаю. Либо же я слишком критичен.
– Няня будет позже. Пока передай, чтобы подготовили комнату для Софии рядом с детской.
– Что? Для кого? Для нее? – тычет пальцем в сторону суррогатной мамы.
София молчит, опустив голову и глядя на сына. Делая вид, что разговор идет не о ней.
– Для нее! – повторяю с нажимом.
Надеюсь, хоть жена не будет портить мне нервы и задавать глупые вопросы.
– Но…
– Делай, что говорю. Я буду к ночи. На ужин можешь не ждать. У меня дела.
– Герман! Герман, подожди. Стой! – Саша бросает своего любимчика кота и бежит к машине. – Любимый, что все это значит? Ты же не собираешься селить эту девку у нас дома? Ну, дай ей денег, раз уж так хочешь казаться добрым! Мы же не знаем, что она выкинет в этот раз! Какую аферу решит провернуть теперь уже тут, под нашим носом! Я не позволю! Тем более ты же видишь, что она способна на все? Сегодня решила сбежать с нашим ребенком, завтра обчистит наш особняк.
– Откуда ты знаешь, что она решила сбежать? – цепляют ее слова.
О том, что София мчится из города на всех парах, были оповещены только я и мои ребята из службы безопасности. Причем всего несколько человек.
– Я не знала, – хлопает она глазами, меняясь в лице. На долю секунды, но я успеваю заметить эту перемену. Кто-то слил ей информацию в обход меня. Не то чтобы новость была из разряда сверхсекретной, но сам факт мне не нравится. – Я предположила, – тут же оправдывается Саша. – Да тут и не надо быть ясновидящей, чтобы догадаться, что она выкинет нечто подобное. Это же ясно как божий день! Я предупреждала. Я буквально кричала тебе об этом! Только ты зачем-то пытаешься разглядеть в людях что-то хорошее. Герман, с момента аварии я тебя не узнаю! Что с тобой происходит? Почему ты готов слушать кого угодно, кроме меня? Как можно доверять этой проходимке?
– Идея с органами опеки была твоя? – вспоминаю обвинения Софии.
Хотя я почти не сомневаюсь. Вряд ли девушка без веских причин оперировала бы такими вещами.
Саша прикусывает губу.
– Я хотела узнать, в каких условиях живет мой ребенок, – не отрицает она. – Имею право. В конце концов, пока ты бездействовал, я пыталась хоть что-то сделать! И, между прочим, отчет был просто ужасающий.
– Почему не сказала об этом мне?
– А когда? – взрывается жена. – Ты вечно занят, весь в делах, к тебе не подступиться! Важные переговоры, поездки, ужины с партнерами. Ты даже, когда домой приходишь, ночуешь в другой спальне! Разве я не права?!
Мне нечего ей возразить. Последние месяцы я так и живу. Потому что, кроме работы, другого ориентира в жизни больше не вижу. Это не Сашина вина, но, увы, ей тоже приходится вариться во всем этом.
Однако сей факт не дает ей права действовать от моего имени за моей спиной. Я еще вернусь в данной теме. А пока…
– Саша, я все сказал. София остается у нас. Как надолго, сказать не могу. И это не тебе решать. Я больше скажу: даже не мне. Она тут в интересах здоровья нашего сына. Поэтому, будь добра, смирись и прими как должное. Самое главное сейчас – не травмировать психику ребенка. Вспомни советы специалистов. Окружи его заботой, любовью, вниманием. Сделай так, чтобы Илья начал считать матерью тебя, а не ее. И тогда можно будет говорить о том, чтобы избавиться от ее присутствия. Я доступно объяснил? – когда я говорю об уходе Софии, внутри вспыхивает странная волна недовольства. Какое-то собственническое чувство, не желающее расставаться… со своим?
Саша прожигает меня взглядом. Кусает губы, понимая, что возразить ей нечего. Она прекрасно осознает, что я прав и в данном случае действую верно. Но смириться все равно тяжело.
– Пообещай мне, что вышвырнешь