Читать интересную книгу Злоумышленники - Дональд Гамильтон

На заднем сиденье сидела женщина, но как следует разглядеть ее через темное стекло мне не удалось. У меня возникло нехорошее предчувствие, что в более благоприятных условиях я бы ее узнал, хотя трудно было вспомнить особу женского пола, с которой и я, и сеньор Солана были бы знакомы.

- Что случилось? Ты знаешь этого человека? - поинтересовалась Кэрол.

- Какого человека? Кэрол снисходительно усмехнулась.

- Милый, ты на редкость упрям. Пора бы мне научиться не задавать тебе вопросы. А далеко нам еще ехать? Ты, кажется, сказал, всего шестьдесят миль. Но в этой пустыне не найти и чашки воды, не то что целый залив.

Внезапно мы оказались в городе. Характер ландшафта совершенно не изменился, но справа и слева от дороги замелькали темные предметы. При ближайшем рассмотрении они оказались глиняными домишками. Мы были на окраине Пуэрто-Пеньяско.

Проехав еще с полмили, мы увидели и залив. Синяя гладь воды, песчаный берег, слева переходивший в каменистый мыс, где располагался центр городка. Там виднелись доки, склады и приземистые рыбачьи баркасы.

- Отель, рекомендованный мне работником бензоколонки в Аризоне, назывался "Плайа Эрмоза" - "Прекрасный берег". Не доезжая до центра города, мы свернули и поехали по неровной дороге в сторону побережья. Территория мотеля была обнесена забором, за которым мы увидели невысокие домики-номера, а также дом побольше, где находились офис, бар и ресторан. Подъехав к нему, я обнаружил стоящий у входа "олдсмобиль" Соланы-Руиса, выглядевший, словно слепое мокрое чудовище, выброшенное на берег. Впрочем, может, и не слепое, а просто дремавшее, прикрыв глаза.

Несколько столиков на веранде недалеко от входа были заполнены людьми. За одним из них в одиночестве сидела девушка в эластичных брюках цвета орхидеи и в белом свитере-безрукавке, походившем на мужскую нижнюю рубашку. В некоторых местах свитер бугрился, хотя в общем-то с выпуклостями у девицы дело обстояло так себе. У нее были сильно накрашенные рот и глаза. Сложное устройство ее прически - густые каштановые волосы - находилось в странном контрасте с неформальностью ее, так сказать, костюма.

Я смотрел на нее не очень долго. В нашей профессии считается дурным тоном давать понять, что ты знаком с человеком, если он не проявляет желания быть узнанным. Впрочем, мне хватило и короткого взгляда, чтобы понять: эта грудастая, в брюках в обтяжку киска была той худощавой весталкой из Масатлана, что именовала себя Присциллой Деккер.

Я устремил свой взгляд вдаль, но Присцилла посмотрела на меня и сказала отчетливым голосом:

- А вот и суперпризрак собственной персоной! А вы-то что здесь делаете? Или я обозналась?

Глава 14

Относя багаж в предназначенный для нас коттедж, я с удивлением отметил ледяной ветер с залива. Я еще не забыл удушающей жары Масатлана, расположенного всего-навсего в нескольких сотнях миль к югу. Похоже, погода резко изменилась за те два дна, что меня не было в Мексике. Поставив сумки, я решил осмотреть газовый обогреватель, встроенный в стену. Номер представлял собой клетку из шлакобетона, покрашенную в яркие цвета и обставленную дешевой мебелью. Как и все летние домики, осенью он был пропитан сыростью. Сзади ко мне подошла Кэрол и остановилась за спиной.

- Мэтт, что такое призрак?

- Дух умершего существа, мэм, - отозвался я.

- Но, кажется, это еще и разговорное обозначение шпиона, секретного агента, правильно? - мягко поинтересовалась Кэрол. - Эта девица выпустила твоего кота из мешка.

Я повернул кран, поднес спичку, зажег газ и опустил крышку обогревателя, а потом сказал:

- Я впервые в жизни вижу эту особу. Она просто обозналась. Ты же слышала, она сама это признала.

- Ну конечно, милый. В наши дни вокруг так много мужчин ростом шесть футов четыре дюйма, что их просто невозможно различить.

Я повернулся к Кэрол. Она улыбнулась, но потом улыбка угасла. Она протянула руку и легонько коснулась моей щеки.

- Извини. Если тебе нельзя мне ничего говорить, Мэтт, то не говори. Я больше не буду тебя дразнить. Но скажи, Мэтт: ты любишь меня? Или это тоже военная тайна?

На этот старинный вопрос я дал стандартный ответ: обнял и крепко поцеловал ее в мягкие податливые губы. Держа ее в объятьях, я в который раз испытал искушение, часто посещающее нас, рисковых мужчин: как было бы здорово, если бы между заданиями можно было возвращаться к симпатичной все понимающей женщине, особенно, если она белокура, хороша собой и мила, как Кэрол. Вскоре она легонько меня оттолкнула.

- Это... это не ответ на мой вопрос, - слегка дрожащим голосом напомнила мне она.

- Почему женщины так любят все переводить в слова?! - усмехнулся я.

- Может быть... - Кэрол запнулась и облизала губы. - Может быть, потому что им страшно. Я, например, боюсь... У меня такое странное чувство... В общем, мне не нравится это место. Мне не нравится эта девушка на веранде. Тут не будет никакой романтики. Ладно, ладно, можешь мне ничего не говорить. Но мне бы очень хотелось плюнуть на все это, сесть обратно в машину и укатить назад, в Штаты, в тот мотель в Лордсбурге. - Кэрол коротко рассмеялась. - Ну вот, я немного облегчила душу. Ну а теперь можешь сходить в бар выпить пива или чего-то еще, а я смою с себя этот песок.

Я подозрительно посмотрел на нее и спросил:

- Откуда это вдруг такая стеснительность? Я уже большой мальчик и не раз видел, как раздеваются девочки, в том числе и присутствующие...

- Какой ты глупый, - в голосе Кэрол послышались резкие нотки. - Неужели тебе не понятно, что я даю тебе возможность установить контакт с этой девицей на веранде. Вы можете потолковать без моего мешающего вам общества? Ну-ка, беги к ней, будь хорошим маленьким призраком. Брысь!

Когда я вышел на улицу, в глаза мне ударило позднее солнце, а а лицо ветер. Я пожалел, что не захватил свитер или куртку. Я шел вдоль забора, отделявшего территорию мотеля от берега. Там, за забором, подростки резвились в прибое. Я обратил внимание, что на некоторых из них были черные резиновые костюмы - чтобы не мерзнуть. Они, похоже, были правы. Погоду трудно было назвать идеальной для купания. Другие дети пускали свои шутихи: и петарды. По пляжу разъезжали две машины - вроде бы "фольксвагены" - в сильно разобранном виде и с большими шинами.

Я оказался в баре, где было мало народу, и, не оглядываясь по сторонам, сел на табурет.

- Uno serveza, por favor, - сказал я на своем лучшем испанском, который, впрочем, оставляет желать лучшего. Тут я почувствовал, что кто-то сел на табурет слева, и уловил сильный запах дешевых духов. - Вернее, dos servezas[2], - поправился я.

- Откуда вы знаете, что я буду пить пиво? - спросила меня Присцилла Деккер.

- Не хотите, не пейте. Я выпью два, а вы тогда сами заказывайте себе, что хотите, - проворчал я. - Господи, ну и несет же от вас! Что это: средство от москитов или жидкость для удаления лака? И еще: что на сей раз задумали вы с вашим боссом?

- Что вы имеете в виду?

Я положил на стойку американские деньги и с удовольствием отхлебнул пива. После долгого путешествия по пустыне пиво показалось мне превосходным, впрочем, они и правда его хорошо варят в этих краях.

- Вы прекрасно знаете, что я имею в виду, красавица, - отозвался я. - Что же вы приветствуете меня, словно давнего приятеля? А где наша секретность? - Она попыталась что-то сказать, но я продолжал: - Ладно, если вы хотите играть в такую игру, на здоровье! Только я хочу, чтобы вы вспомнили, к чему привели ваши фокусы в прошлый раз. Вспомните мотель не так уж далеко отсюда, вспомните коротко стриженную даму, костюм которой состоял из мужских брюк с пиджаком и трех пуль в груди. Сосредоточьтесь, мисс Деккер, и все вспомните.

- Вы мне угрожаете? - глаза Присциллы превратились в щелочки.

- Вот именно, - сухо усмехнулся я. - Я вам угрожаю. Выбирайте: или мы работаем вместе, или я работаю сам по себе, и тогда мы противники. Мне просто надо знать. Здесь не место для идиотских раздоров между нашими отделами, но если вам без этого невмоготу, то я готов пойти навстречу. Только скажите: отправить ли ваши останки в Вашингтон Леонарду или местное кладбище вполне устроит?

Некоторое время она смотрела на меня в упор, и в ее глазах пылала ярость. Затем она взяла стакан и сделала глоток. Когда она снова посмотрела на меня, ярость исчезла или оказалась достаточно хорошо спрятана.

- Ладно, Мэтт, - сказала она. - Вы выговорились от души. И вы правы. Нам даны инструкции не проявлять к вам большой любви, вести себя соответственно.

- Господи! - удивился я. - Вы работаете на благо родины или помогаете какому-то ничтожеству из Вашингтона играть в шарады?

- Я понимаю ваши чувства, - отозвалась она, - и в общем-то их разделяю. Но что делать: он мой босс. - Она пожала плечами и протянула мне руку: - Но давайте заключим перемирие, хотя бы между нами двоими.

- Хорошо.