Читать интересную книгу Эстетика Канта - Марат Нурбиевич Афасижев

class="p1">Каждый вид искусства содержит информацию о внешнем объекте (о мире, людях, их чувствах и переживаниях) и является такой организацией материала — носителя этой информации, что одновременно с ее восприятием (точнее, в результате этого восприятия) в перцептивных органах и в мозгу человека возникает такое возбуждение, такие нейродинамические процессы, которые ощущаются, грубо говоря, как чувство удовлетворения, наслаждения, вдохновения или пафоса.

Отсюда идут различия в языках науки и искусства. Язык науки не учитывает эмоциональную составляющую научной информации. Более того, в соответствии с основной функцией науки ученые стремятся к большей адекватности исследуемого объекта и исключению эмоционального отношения к результатам научного исследования. Впрочем, когда отсутствует строго научное объективное обоснование научных открытий, ученые зачастую ссылаются на свое чувство, и тогда вместо критерия истинности временно может выступать чувство красоты научной формулы, теоремы или графического изображения их и т. д.

Для языка же искусства важна его способность вызвать определенный уровень активизации органов восприятия и нейродинамических структур мозга. Это может быть достигнуто определенной, обычно интуитивно определяемой художником мерой соотношения между материальным и смысловым аспектами организуемой им информации. В этом смысле искусство воздействует не только на сознание и ценностные ориентации человека, но и на более глубокий психофизиологический уровень его.

Если условно разделить информацию в искусстве на содержательную и формальную, то станет более или менее объяснимым воздействие на нас искусства прошлого и настоящего, которое при повторном и даже многократном восприятии его, казалось бы, исчерпало его конкретную информацию, но продолжает доставлять нам эстетическое наслаждение. Искусство воздействует ритмом, цветом, гармонией красок, звуков, линий и т. д. и возбуждает процессы в нейродинамических структурах мозга человека, которые ощущаются и интерпретируются им как эстетическая эмоция, как эстетическое чувство.

Таким образом, признаком эстетической информации является ее структурная сложность — сочетание в ней конкретной информации об объекте (будь то предмет вообще или произведение искусства) со спецификой формальной организации ее материального носителя, а критерием ее воздействия является эстетическая эмоция, которая является результатом возбуждения материальных структур мозга. В сознании человека, воспринимающего произведение искусства, этот процесс нерасчленим. Например, при созерцании живописи осознание и оценка содержания картины, а также художественных средств ее воплощения — композиции, мастерства выполнения, колорита и др. — это сложный процесс, протекающий на разных уровнях сознания. Эстетическая информация при восприятии как бы разводится по тем или иным уровням сознания человека — сложного биосоциального существа.

Определенным (в идеале оптимальным для восприятия и воздействия) образом организованная материальная структура эстетической информации или знака воздействует на его перцептивные органы, например на зрение, и вызывает в конечном итоге определенный уровень возбуждения нейродинамических структур мозга. Это создает условия для более активного восприятия и оценки того значения, которое несет в себе эстетическая информация. При этом активизация нейродинамических структур мозга приводит к стимулированию ассоциаций, связанных со значением или содержанием художественного образа. В результате возникает то сложное чувство, которое является эстетическим переживанием. Качественная определенность его зависит от многих условий, но в основном определяется значением эстетической информации и организацией ее материального носителя.

Кант уловил эту сложность эстетической потребности и эстетической информации в искусстве. Но, как было показано, собственно чисто эстетическим он считал лишь функциональную составляющую в эстетической потребности, которая действительно имеет целью вызвать оптимальное функционирование структур мозга. Значение же эстетической информации, ее смысл Кант относил к сфере познания, тем самым отрывая содержательную сторону эстетического отношения от функциональной. На самом деле — это две стороны одной медали, хотя при восприятии эстетического объекта его смысловой и его функциональный уровни, как уже говорилось, разводятся соответственно уровням восприятия человека. Это было абсолютизировано немецким философом и сказалось не только на его теории эстетического восприятия, но и на теории художественного творчества и на его понимании роли искусства в обществе.

ТЕОРИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТВОРЧЕСТВА

Теория художественного творчества Канта оказала огромное влияние на современную ему теорию и практику искусства, а также и на последующее развитие в западноевропейской эстетике представлений о творцах искусства. Это объясняется фундаментальностью исходных посылок при анализе специфики продуктивной эстетической деятельности, оригинальностью концепции субъекта художественного творчества, раскрытием механизма творческого процесса и определением специфики художественного творчества по сравнению с другими видами деятельности.

Специфика художественного творчества рассматривается Кантом в системе его учения о целесообразности природы и человеческой деятельности вообще. В связи с этим он отграничивает понятие искусства как проявление всякой разумной, целесообразной деятельности (труда вообще) от действий природы, целесообразность которых устанавливать человеку не под силу, хотя он может для удобства познания рассматривать ее как организованную и действующую целесообразно.

«Искусство отличается от природы, как делание (facere) от деятельности или действования вообще (agere), а продукт или результат искусства отличается от продукта природы, как произведение (opus) от действия (effectus).

Искусством по праву следовало бы назвать только созидание через свободу, т. е. через произвол, который полагает в основу своей деятельности разум», — писал Кант (5, 318). Сравнивая, например, действия пчел с человеческой деятельностью, философ справедливо утверждал, что, несмотря на удивительную согласованность и кажущуюся целесообразность, работа пчел является лишь аналогом искусства, ибо пчелы «не исходят из соображения разума», как люди, а руководствуются лишь инстинктом. Далее, дифференцируя уже саму человеческую деятельность как искусство вообще, Кант различал в ней практическую сторону и теоретическую, отличал умение от знания. Практическая деятельность предполагает определенное мастерство, умение создавать те или иные вещи. В этом смысле искусством является практическая способность, основанная на определенном навыке или мастерстве, т. е. личной способности работника труда реализовать знание того, как надо создать тот или мной продукт. Таким образом, в этом смысле «к искусству относится только то, даже совершеннейшее знание чего не дает сразу умения сделать его» (там же).

Но для создания художественного произведения и этого недостаточно. Мастерства как сноровки, умения лишь следовать шаблонам, т. е. работать по заранее данным образцам, еще далеко не достаточно для создания выдающихся произведений изящного искусства. Отсюда, «искусство отличается и от ремесла; первое называется свободным, а второе можно также назвать искусством для заработка. На первое смотрят так, как если бы оно могло оказаться (удаться) целесообразным только как игра, т. е. как занятие, которое приятно само по себе; на второе смотрят как на работу, т. е. как на занятие, которое само по себе неприятно (обременительно) и привлекает только своим результатом (например, заработком), стало быть, можно принудить к такому занятию» (5, 319).

Поэтому одним из основных поводов к появлению эстетической деятельности, по Канту, является бегство от всех форм однообразной практической деятельности, «когда опыт кажется нам слишком будничным» (5, 330). Противопоставляя свободное искусство ремеслу, немецкий философ