сословий нельзя жить?
— Думаю, что нет, нельзя. Любое общество состоит из сословий. Я побывал на многих Землях, везде одно и то же. Иногда люди отрицают сословность общества, но оно есть, и от этого возникают проблемы. Нельзя отрицать то, что есть на самом деле.
— Ирис… Она из Держателей Тайн?
— Ага!
— И мой доктор, да? — Дан задумался. — Они все такие надменные?
— Э-э-э… Не все. Но многие. Это высшее сословие, самое влиятельное и могущественное. Отсюда и спесь. Они тоже делятся внутри своего сословия — на Верховных Держателей, Средних и Младших. Ирис — Младшая. Носят Держатели белое.
— Всегда? — уточнил Дан.
— Почти всегда. Это символ чистоты их знаний. Некоторые виды работ им запрещены. Например, прикасаться к грязным вещам, заниматься уборкой. За них этим занимаются Служители. И Держателям нельзя есть пищу, приготовленную для других сословий.
— Хорошо устроились!
— Все-таки от них есть польза, — неохотно признал Киран. — Да и мало их — меньше всех остальных сословий, около десяти процентов от всего населения Ади-Двипа…
— Понятно. Часто встречать их и терпеть не придется. А Воинов сколько?
— Воинов около двадцати процентов. И носят они красные одежды.
— Получается, Ракеш из сословия воинов?
— Да.
— Поэтому он так хорошо дерется?
Киран ухмыльнулся — немного презрительно, на взгляд Дана.
— Поверь, он дерется совсем не так хорошо, как должен Воин. Он ленив. И часто занимается ерундой. А драться с применением Потока умеют все сословия.
Дан кивнул. Он видел, как орудует мечом Ирис.
— Среди Деятелей есть Промышленники, Торговцы, Производители и прочие, — сказал Киран. — У них имеется свой разведкорпус. Он занимается… э-э-э…
— Промышленным шпионажем? — предположил Дан.
— Да. В том числе. — Киран улыбнулся. Делал он это нечасто, судя по всему. — Носят они синие одежды. Их около тридцати процентов от всего населения.
— И ты…
— Я из сословия Деятелей, — с вызовом сказал Киран. — Это второе сословие… если считать снизу.
— Лучше вообще не считать, — сказал Дан. — Что там со Служителями?
— Они надевают черные одежды. Их около сорока процентов.
Киран раздраженно дернул плечом и посмотрел в сторону выхода.
Тема собственного сословия для Кирана чем-то болезненна, сообразил Дан. И сменил тему:
— А Эмиссары? Они к какому сословию принадлежат?
— Ни к какому. Их, то есть нас, собирают из разных сословий.
— А свой цвет одежды у них, то есть вас, есть?
— Есть. Темно-красный. Но не все соблюдают дресс-код.
Конечно, он сказал не “дресс-код”, но Дан распознал значение произнесенного слова именно так.
— Шен Дамон соблюдает, — сказал Дан. — Из какого он сословия?
— Никому не известно. Кроме, разве что, него самого.
Дан усмехнулся.
— Какой он таинственный и удивительный!
Киран шутки не поддержал. Ему, по всей видимости, вообще надоело обсуждать сословия и Эмиссаров. Он придвинулся к Дану, буравя его черными глазами.
— Думаю, ты еще удивительней! Как ты выжил на той Земле? У тебя сиддхи? Какого уровня?
— Я не совсем вкурил, что такое сиддхи, — признался Дан. — И чем они отличаются от индрий.
— Сиддхи — внешние способности. А индрии — внутренние.
— Телекинез и телепатия?
— Дурацкие названия. Но на некоторых Землях сиддхи и индрии так и называют.
— Мои способности сами собой возникли, — сказал Дан.
Он подумал о снах со светящейся сферой. О том, как почуял приближение чужака и Эмиссаров. Он об этом уже поведал Шен Дамону.
Киран выпятил губу, кивнул, почесал подбородок.
— Ты очень стойкий, Дан. Я таких уважаю.
— А у тебя какие сиддхи и индрии?
“У Ракеша умение становиться тяжелым и твердым или легким и воздушным, — подумал Дан. — А Ирис владеет двухметровым мечом и бьется электричеством… если это электричество, а не что-то еще. Но способностей Кирана я не видел”.
Однако желание болтать у Кирана, похоже, испарилось. Он нахмурился, встал, коротко буркнул:
— Не слишком развитые. Ладно, пока. Выздоравливай.
И поспешно ушел.
Повисла пауза. Дан смотрел на дверь, за которой исчез Киран, и думал. Не все просто в Антарапуре. Шен Дамон что-то скрывает, и Киран тоже. По всей видимости, Дану еще предстоит многое выяснить.
А время идет… Как там Григор и остальные каменьградцы?
Молчание нарушил Базиль:
— Я ведь говорил, что все наладится? Помнишь, Данис?
Дан помнил. Но тихо сказал:
— Еще далеко не все наладилось…
…На следующий день Дана перевели в другое помещение на том же этаже, поменьше, но с такими же высокими потолками и окном во всю стену. Одна дверь выходила на галерею, вторая — в мраморную ванную, украшенную барельефом в виде причудливых животных и людей.
Вид из окна был привычно живописным и сочным: террасы, сады, фонтаны и крыши.
Пока Дана катили в кресле, он приметил одну необычную деталь: по полу в галерее тянулись тройные серебристые линии. Иногда они отходили в сторону запертых дверей, иногда нет, хотя двери имелись. Линии шли и в направлении лестницы, стекая по ступеням.
На дверях висели таблички с надписями, сделанными причудливыми и неведомыми буквами. Дан их не понимал. Забавно: на слух язык Ади-Двипы он понимает, а читать не умеет! Совсем как ребенок какой-нибудь… И катать в коляске его надо.
По сути, он и был большим ребенком. Про новый мир он знал очень мало, почти ничего. Ходить не умел. Но детишки рано или поздно начинают ходить самостоятельно, а Дану это не светит никогда.
Ночью в окна задувал теплый ветерок. Разница в температуре между днем и ночью ощущалась слабо. Проснувшись среди ночи, Дан услышал легкий шелест дождя.
Климат здесь что надо, подумалось ему, прежде чем снова погрузиться в сон. Не то что в Камень-граде или Заброшенном Мире.
На следующий день вместо прежнего лысого врача явилась женщина в белом. Судя по всему, лысый слишком обиделся за попытку его задушить, чтобы дальше ухаживать за больным.
Новая докторша носила непривычно звучащее имя Керрту́. От прежнего лекаря она отличалась практически всем.
Во-первых, была невысокой круглой женщиной средних лет с густой шевелюрой волос, выкрашенных к кислотно-красный цвет, напомнивший Дану дождевик Григора. В волосы были вплетены ленточки цветов всех четырех сословий. Все это, на взгляд Дана, плоховато гармонировало друг с другом, а также с круглыми зелеными глазами и здоровенными платиновыми серьгами в ушах, но в целом сильного отторжения не вызывало.
Во-вторых, Керрту оказалась крайне разговорчивой и общительной дамой, при первой же встрече вывалившей на Дана массу подробностей непростых взаимоотношений с коллегами по цеху, с двумя бывшими любовниками и шумными соседями.
В-третьих, белизну ее халата нарушал яркий рисунок: две бело-красные рыбки в окружении букв здешнего алфавита. У лысого лекаря ничего подобного не было.
Когда она наконец ушла, проведя