Приковылял Войцех, протянул сухую руку:
— Рад видеть тебя, князь. Проходи, дорогим гостем будешь. Сижу взаперти, от всего мира стенами терема отрезанный, совсем одичал. Надеюсь услышать новости, немного просветиться относительно последних событий.
В трапезной за накрытым разной снедью и питьем столом разговор продолжился на ту же тему. Словен рассказывал о речах, решениях и постановлениях на последнем вече, старался не давать им оценок, а слушал, что скажет по этому поводу старый боярин. Тот не скупился на резкие слова, ругал и Изяслава, и столичных жителей, а больше Довбуша, говоря, что такие действия расшатывают устои государства, могут привести к многим бедам. Слова его еще больше укрепили Словена в своем намерении встретиться с племенными вождями.
Провожала его Бажена. Он сказал, что как только вернется из поездки к гаволянам и лютичам, тотчас зашлет сватов.
— Возвращайся скорее, — сказала она ему на прощание. — Я с нетерпением буду ждать тебя.
Она взглядом проводила статную, высокую фигуру князя. Идти в терем не хотелось, пошла прогуляться по улице. Навстречу вывернулась Гудни. Скривила насмешливо губы:
— Что-то ты сегодня радостная такая, прямо-таки вся сияешь. Уж не замуж ли собралась случаем?
— Угадала, великая княгиня. Словен мне сделал предложение.
— Ишь ты! И когда свадьба?
— Как только вернется из поездки.
— Куда же он навострил лыжи?
— У него встречи с князьями Бранибором и Брячиславом.
— И по какому поводу встречаются князья?
— Не знаю точно, но Словен обмолвился, что разговоры предстоят очень важные, государственные.
— Словен твой очень умный человек, понапрасну слов на ветер не бросает. Раз он обещал жениться, значит, скоро у вас состоится свадьба. Надеюсь, пригласишь меня на торжество?
— Обязательно, великая княгиня!
Гудни теми же ногами к Довбушу:
— Важные новости, супруг дорогой. Словен что-то задумал против тебя.
— С чего ты так решила?
— Срочно отбывает к Бранибору и Брячиславу. Не иначе как станет подбивать их на какие-то действия. Хотелось бы узнать, на какие?
— Вспоминаю последние с ним разговоры и прихожу к выводу, что мой друг перешел в число моих противников. Уж больно резко выступает против всех моих преобразований! Так что твои подозрения имеют под собой почву. Нельзя его упускать из виду.
— Дам знак своим людям при дворцах князей как можно больше разузнать о содержании разговоров с Бранибором и Брячиславом.
— И чтоб слово в слово донесли!
Великие князья внимательно следили за настроениями и делами в племенах и в каждом из них имели своих соглядатаев и послухов, которые вынюхивали, подслушивали и выведывали тайны, им за это щедро платили. Вот им-то и было дано задание узнать, с какой целью поехал Словен к вождям гаволян и лютичей.
IV
Бранибора Словен застал тяжелобольным, в постели. Возле него хлопотали двое лекарей, поили настоями из трав, делали примочки на лоб. Он исхудал, руки стали тонкими, пальцы желтыми.
— Это я уже поправляюсь, а то думал, что курносая заберет, — говорил он слабым голосом. — Но ты не обращай внимания. Я живучий, выкарабкаюсь. Да и целители мои уверяют, что самое опасное в болезни позади.
— И где же тебя прихватило?
— Да где быть, кроме охоты! Погнался за лосем, а тот в болото. Я не удержался, соскочил с коня и за ним. Чуть было не утонул, ладно успел ухватиться за куст. Но просидел в холодной болотной жиже, сколько, сказать не могу, но довольно долго, пока слуги не добрались до меня и не вытащили. Азарт, охотничий азарт, куда от него денешься! Ну да ладно. Что там нового в столице? Доходят до меня смутные слухи, в некоторые не хочется верить. Что, правда там Довбуш зачудил, сам себе яму роет?
— Ты сказал верные слова, по-иному нельзя оценить его действия.
И Словен подробно рассказал князю о последних событиях в Рерике.
— Да-а-а, опечалил ты меня. Я и не предполагал, что так худо. Надо что-то предпринимать, иначе беды не оберемся.
— Вот за этим я и приехал.
— И какие твои намерения?
Словен глазами показал на лекарей.
— Да ничего, — произнес спокойно Бранибор. — При них можно. Это люди свои.
— Все равно пусть выйдут, — настаивал Словен.
— Что ж, раз надо, значит, надо. Выйдите, — приказал он целителям.
Те удалились.
— Надо нам, князьям, брать Довбуша в свои руки, — проговорил Словен. — Иначе он таких дел натворит, что и Руссинии не поздоровится.
— Легко сказать — взять в руки великого князя! А вот как это сделать?
— За этим и приехал к тебе. Ты меня старше чуть ли не в три раза, посоветуй.
Бранибор закрыл глаза, долго молчал.
Потом сказал:
— Мыслю я так. Надо нам троим князьям — тебе, мне и Брячиславу приехать и убедить Довбуша возвратиться к правлению времен Велемудра.
— А если он откажется?
— Может. Я знаю его строптивый характер. Да к тому же он сблизился с Изяславом, а тот привык действовать напролом и своего не упустит. Человек хитрый, волевой, он подчинил себе Довбуша и вертит им, как хочет. Раньше Довбушем командовала жена, а теперь на ее место встал Изяслав.
— Да как же он допускает такое?
— Пустой, велеречивый, но недалекий человек. Когда жил в Галкино, это как-то не бросалось в глаза. А как сел на великокняжеский престол, проявилось в полной мере.
— Так что мы можем приехать втроем в Рерик, поговорить с Довбушем и получить от ворот поворот?
— Вполне. Только унизит нас Довбуш, и вернемся мы в свои племена, несолоно хлебавши.
Бранибор беспокойно завозился в кровати, как видно, взволнованный таким возможным исходом, потом успокоился, произнес твердо:
— Мы не должны ехать одни. С нами буду наши дружины. Вот тогда Довбушу и Изяславу придется идти нам на уступки.
— Мне тоже приходила эта мысль.
— Так, значит, согласен со мной?
— Полностью.
Вдруг Словен насторожился, потом встал и шагнул к двери, резко открыл ее.
— Кто-то подслушивает? — спросил Бранибор.
— Лекарь мимо проходил, а мне показалось, что человек под дверью стоит.
— У меня таких нет. Мне служат только честные люди.
— И все же поостеречься следует. Большое дело мы затеваем! Но оно может сорваться всего из-за одного доносчика.
— Ты прав. Кроме нас, троих князей, о наших разговорах не должен знать никто. Даже жены.
— Мне легче, — улыбнулся Словен. — У меня жены нет.
— А собираешься обзавестись?
— Как только завершим это дело.
В это время в горницу вошел мужчина лет тридцати, очень похожий на Бранибора. Вошел нетвердой походкой, с блудливой улыбкой на лице.