и пройдя последнюю инстанцию, вернулись назад, зашли по пути в «Кулинарию» и затарились продуктами.
Первая задача выполнена и отрапортовав по телефону Анастасии Петровне о проделанной работе, решили не затягивать со второй. Она состояла в приведении в подобающий вид, квартиры бабы Клавы после похорон. И в ней было грязно, натоптано, размазано, раскидано и разбросано где попало.
– Может телевизор включим, пусть фоном бубнит? – Предложила Олеся и добавила. – Далеко от меня не отходи.
Предложение одобрено, а просьба учтена. И на этой ноте, работа закипела. Мы сняли отовсюду простыни, закрывающие зеркала, покрывала с кресла и софы, а также постельное бельё. Закинули их в стиральную машину и сразу завели, пока убираться будем, как раз простирается. Открыли окна, проветрили. Далее помыли рамы, подоконники, багетки, плинтуса и полы, протёрли столы и стенку. Отчислили до блеска ванну и туалет, отдраили плитку. Выбросили окурки и прочие ненужные мелочи. Перетряхнули всю софу, подушки, одеяла. Пропылесосили ковёр и паласы, постелили назад. Промыли заново всю посуду и даже немного шлифанули холодильник. После, вытащили простиранные простыни и развесели на лоджии. К переезду Олесеных родителей, как раз высохнут. Я бы сказал, что квартира заиграла по-новому, но нет, она заиграла по-старому, не хватало только штор. Как при живой Семёновне, ей вернулся вид, буквально трёхдневной давности. Даже ощущалось лёгкое присутствие хозяйки. Казалось, сейчас она войдёт в зал с подносом чая. И Клавдия Семёновна будет даваться диву, как лихо мы с Олесей убрались в квартире, ведь глазами бы, она сделала всё, но из-за проблем со здоровьем не могла. А потом втроём сядем пить чай, и он покажется настолько вкусным, что захочется ещё. Но она больше не войдет в зал, теперь это место, музей бабы Клавы, всё как при её жизни.
Вернувшись назад, Олеся решила убраться и у меня. На предложение бросить это гиблое дело или позволить помочь, получил твёрдый отказ. Комедия да и только, получил отказ на уборку в собственном доме. Ну да ладно. Олеся заверила меня, что находится ещё в рабочем режиме и это лишь маленький жест благодарности за мою помощь. Вчерашняя экскурсия не прошла даром, девушка знала где взять инвентарь и куда потом вернуть. На кухню готовить обед меня тоже не пустили. На вопрос какая разница кто приготовит. Олеся ответила, что любит стряпать и потому сделает всё сама. Это частично объясняло тот факт, почему с её возможностями она пошла не в институт, а на повара-технолога. Любовь к ремеслу, как говорится – призвание. Похвально. Мне Олеся уготовила другую роль, она состояла в том, чтобы путаться у неё под ногами и чем-нибудь развлекать. Под чем-нибудь, имелись в виду разговоры. В бытовой суматохе и прошёл почти весь день.
Вечером я сидел на диване с бокальчиком кофе и думал о завтрашней смене. Не о том, как буду работать, какие вызовы обслуживать и к чему готовиться. А о том, как расспрошу коллег про смерть старушки с Нефтяной и о том, как после этого быстренько отстреляюсь и уйду в отпуск. Жалко только, что Олеся скоро уедет. Ровно на имени Олеся, раздался крик. Я подскочил как ошпаренный и рванул в коридор. Ручка ванной комнаты, судорожно дёргалась. Что же могло случиться? К счастью дверь разблокировалась с обеих сторон. И сняв блокировку она быстро открылась, словно под напором сильного ветра. Оттуда из темноты на меня выскочила Олеся, замотанная в два полотенца, одно на голове, а другое прикрывало наготу. Я поймал девчонку и нас по инерции отбросило к стене. Её руки на моём торсе, мои, сцеплены за спиной плотно прижимают Олесю к себе. Близость пересекла границу личного пространства, вторгаясь на территорию друг друга. Глаза к глазам, губы к губам, едва не соприкасаются в миллиметрах от поцелуя. Её дыхание спешно усиливается, когда ладонь со спины медленно, натужно пересекает рельеф её тела, останавливаясь у бедра. Рывок, я прижал плотнее. Отрицательной реакции со стороны Олеси нет. Жар тела чувствуется сквозь одежду и полотенце. Сердца бьются в унисон. Я чувствую, как пальцы прикасаются к моей щеке, а другие спускаются по животу. Ещё немного, и я сгорю в ней. Остаётся только разжать правую руку, полотенце упадёт и… Чёрт, дьявол, будь я трижды проклят за свою правильность.
– Полотенце сейчас упадёт. – Произнёс я шёпотом, убирая руку с бедра и фиксируя полотенце.
– Д-да, – Олеся перехватила его у себя за спиной и отошла от меня. – Я это, а свет потух, ногой ударилась, а потом дверь, и ты…. В общем извини. – Путаясь говорила девушка, потупив взгляд в пол.
– Это ты меня извини за, а в общем не важно, – махнул я рукой. – Свет говоришь потух. Лампочка наверно перегорела, ничего, у меня запасная есть.
В итоге лампочку ввернули, Олеся докупалась, нога цела, даже гематомы не осталось на месте ушиба, а я улёгся пораньше. Девчонке спать не хотелось. Я и не настаивал, пусть смотрит кино, мне она не мешает. Единственное что оставалось, это пожелание на ночь:
– Спокойной ночи, – и через пару секунд добавил. – Ангел.
– Сладких снов, – произнесла Олеся и добавила. – Всё-таки ты необыкновенный.
ГЛАВА 5. ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Я Собрал необходимое для смены. На столе оставил записку с моим номером телефона, данными по социальной сети и покинул квартиру. Идти жутко не хотелось, но это последний рывок перед отпуском, и он самый затяжной. В темноте раннего утра уже кипела жизнь. Часто проезжающие машины, отблесками фар освещали дорогу и пешеходов, торопящихся на работу. У остановки тормознул автобус, залетев одним колесом в лужу и обрызгав лающего пса. Этот мохнатый друг, был завсегдатаем остановки и стабильно по утрам гавкал на общественный транспорт. Я не знаю какая на самом деле была у пёсика кличка, но все в шутку называли его «Кондуктор». Не успел я занять посадочное место, как завибрировал телефон. «Олеся Морозова хочет добавить вас в друзья», гласило уведомление из приложения «Вконтакте» и следом сообщение:
Олеся – «Чего не разбудил?»
Кирилл – «Ты так спала крепко не хотел тревожить. Чего так рано проснулась?»
Олеся – «Выспалась. Кофе уже грею.»
Кирилл – «Во сколько ты спать пошла?»
Олеся – «В четыре где-то»
На этом моменте, виртуальное общение прекратилось, интернет перестал работать. Хорошего понемножку. Оставшуюся часть пути, прислонившись к стеклу, я то дремал, то глядел в окно, то посматривал на часы. Соскочив на конечной, оставалось добраться до станции через красоты военного городка или того, что от него осталось. На въезде сломанный контрольно-пропускной пункт или по-простецки КПП. Справа встречала заброшка, по тротуару непролазная грязь. На въездной дороге разбитый асфальт, прикрытый лужами. Далее точка сбыта в