социальные причины (побуждающие к физической активности, о чем мы поговорим позже), то инстинкт, диктующий нам избегать лишних движений, на протяжении миллионов поколений играл роль прагматической приспособительной меры. По большому счету в сравнении с другими млекопитающими у человека эволюция выработала особую несклонность к физическим упражнениям.Мы рождены для безделья?
В Кембридже, штат Массачусетс, где я живу, одно из самых живописных мест для прогулок — наш городской пруд Фреш-понд. Это мирный уголок в окружении леса с трехкилометровой прогулочной дорожкой, где мы, горожане, круглый год гуляем, бегаем и катаемся на велосипедах. Добропорядочных собак у нас можно выгуливать без поводка, и мы с женой регулярно выходим с нашей Эко на прогулки вокруг пруда. Эко обожает это место. Стоит отстегнуть поводок, и она тотчас стремглав мчится прочь, наслаждаясь свободой, в восторге от своей быстроты и резвости. Мы с женой огорчаем ее, поскольку не разделяем ее восторгов, а прогуливаемся неспешным шагом вокруг пруда, пока она сломя голову носится туда-сюда. В какой-то момент усталость берет верх, и к моменту, когда мы делаем полный круг, наша Эко уже еле плетется за нами, вымотанная беготней и мечтающая вздремнуть.
Контраст наших с Эко прогулочных привычек не только вызывает вопрос, почему собаки превосходят человека в скорости и уступают в выносливости, но и заставляет меня почувствовать, какой я лентяй и флегма. Почему я не испытываю порыва выпрыгнуть из машины так же резво, как Эко? Потому ли она при первой возможности метеором уносится прочь, что ей в удовольствие носиться как угорелой? Или ей не хватает благоразумия сберегать энергию? А может, так она дает выход припасенной и уже распирающей ее энергии? Возможно, все три объяснения разумны, но наша с ней разница в манере двигаться вокруг пруда высвечивает ту нашу особенность, что мы, люди, — хотя дети тут важное исключение — склонны очень осмотрительно тратить калории. Ни разу не видел, чтобы взрослый человек, как подброшенный пружиной, выскакивал из машины на парковке у нашего пруда и сверкая пятками мчался по дорожке, пока не кончится дыхание. Более того, на каждого занимающегося физическими упражнениями неизменно приходится множество людей, которые безо всяких угрызений совести предаются возлежанию на диване. Взрослого человека, в отличие от детей и собак, обычно требуется убеждать, а то и принуждать, чтобы он оторвал от стула пятую точку и выполнил несколько упражнений.
Людей, которые избегают нагрузок, нередко называют лентяями. Но неужели такое поведение ненормально для нашей природы? Как мы видели выше, довольно неразумно тратить запас дефицитной энергии на произвольную (необязательную) физическую активность, к каковой, собственно, и относятся упражнения. Но есть основания предположить, что человек больше, чем животные, склонен избегать тренировок, потому что совсем иначе распределяет, сколько энергии тратить на одни цели в ущерб другим. Возможно, мы вкладываем больше сил, активно добиваясь того, что для нас важнее всего, а на все менее значительное остается меньше энергии?
Изучить этот вопрос нам поможет рис. 4, где сопоставляется, как расходуют калории охотник-собиратель (снова хадза), человек западного мира и шимпанзе, когда проявляют физическую активность[63]. Левая гистограмма показывает общий расход активной энергии по каждой группе, усредненный для мужчин и женщин[64]. Как видите, шимпанзе за сутки расходуют примерно в три с половиной раза меньше калорий на физическую активность, чем любая из двух групп людей. По этому показателю все люди в сравнении с нашими ближайшими человекообразными родичами — создания высокоэнергичные и транжирят силы почем зря. Вас, вероятно, могло бы удивить, что, судя по левой гистограмме, у западного человека расход активной энергии составляет 80% от того, что затрачивают на физическую активность хадза, хотя последние гораздо более физически активны. Однако примерная одинаковость общих затрат активной энергии отчасти обусловлена размерами тела. В среднем у хадза масса тела составляет порядка 60% массы тела западного человека, а жировой ткани у них на треть меньше. Поскольку индивид с размерами тела побольше и энергии расходует больше, а для поддержания жировой ткани энергии требуется очень мало, на правой гистограмме приведен расход активной энергии у всех трех групп в пересчете на килограмм безжировой массы тела.
Рис. 4. Общий активный расход энергии (слева) и активный расход энергии в пересчете на килограмм безжировой массы тела (справа) для шимпанзе, охотников-собирателей хадза и людей западной культуры. Данные усреднены для мужчин и женщин[65]
С этой довольно грубой поправкой (которая принципиально не меняет соотношение размеров тела и расхода энергии) хадза расходуют вдвое больше калорий в пересчете на единицу безжировой массы тела, чем шимпанзе, притом что даже американцы с их малоподвижным образом жизни расходуют на треть больше калорий в день на единицу массы тела, чем шимпанзе.
Хотя выше мы убедились, что охотники-собиратели не так сильно изнуряют себя физическим трудом, они все равно гораздо более активны, чем шимпанзе. В самом деле, за год на все виды физической активности, от пеших переходов и поисков пропитания до приготовления пищи и ухода за детьми, средняя женщина хадза расходует на внушительные 115 000 ккал больше, чем сопоставимых размеров самка шимпанзе. Этого количества энергии, грубо говоря, достаточно, чтобы пробежать 1931 км, что очень близко к расстоянию между Нью-Йорком и Майами.
Данные на рис. 4 можно было бы истолковать и так, что люди, особенно охотники-собиратели, — необычайно трудолюбивые животные. Не совсем верно. У большинства млекопитающих в дикой природе уровень физической активности — PAL — лежит в пределах 2,0–4,0, так что хадза плетутся в хвосте, если учесть их PAL (для женщин хадза он равен 1,8, для мужчин — 2,3)[66]. На самом деле у шимпанзе и малоподвижных людей Запада необычайно низкий PAL — примерно 1,5–1,6. У других крупных приматов, скажем орангутанов, PAL тоже низкий[67]. Иными словами, человекообразные обезьяны и люди западной культуры необычайно малоактивны в сравнении с другими млекопитающими, а охотники-собиратели по этому показателю занимают серединное положение.
Очевидный факт, что охотники-собиратели эволюционировали в