Читать интересную книгу Игра Первых - Юлия Качалова

– Ты хочешь сказать, что выведешь меня наверх и оставишь?

– А что ещё я могу сделать?

– Придумай что-нибудь! – умоляла девушка. – Ты же умный! Наши кузнецы, когда работают с расплавленным металлом, надевают специальные маски-козырьки из дымчатого кварца, которые защищают их глаза от жара и попадания искр.

Парень не ответил, дальше шли молча. Мысль симхаэтки лихорадочно работала над тем, как бы смастерить защитную маску для охоя. Потом Синголь спохватилась, что его кожа, наверное, такая же нежная, как глаза. На солнце Алзик мгновенно обгорит, значит, ему понадобится шляпа. Тем временем юноша думал: «Какой толк будет от меня, слепого? И что я знаю о Большом мире? Здесь я в состоянии ей помочь, наверху же не сумею ничего!»

Судя по тому, что становилось всё жарче, в Большом мире было время слепящего огня.

– Ты знаешь, куда идти, когда выберешься? – спросил охой.

Синголь растерялась:

– Прежде чем за мной погнался Апанхур, я поднялась в святилище. Не помню зачем. Перед этим Старец дал мне… – Девушка вытащила из-под выреза туники кулон. – Это амулет-оберег, обладающей чудодейственной силой. Ты спрашивал: как мне удалось прогнать чудовище? почему расплёлся узел и рассыпалась каменная плита? Так вот, это всё сделал волшебный амулет! И ещё он…

Синголь собиралась рассказать, что с помощью амулета читала мысли Алзика, но, заметив, что спутник почти её не слушает, обиделась и замолчала. А юноше к тому моменту сделалось не до разговоров. Привыкший к прохладе подгорного Дома, он с трудом переводил дыхание от духоты. И всё чаще тёр слезящиеся глаза, почти утратившие способность видеть. Не заметив острый камень, Алзик споткнулся и упал, неудачно подвернув ногу. Попытался встать, но ощутил резкую боль в щиколотке.

– Передохнём. – Отвернувшись от девушки, охой уткнулся лицом в ладони.

Синголь наконец заметила, что с её проводником творится неладное. Немного подождала, но парень не шевелился. Тогда она поднесла к глазу кулон и посмотрела на юношу через кристалл.

Жжение, пронзавшее его глаза, было нестерпимым. Синголь однажды в детстве потёрла лицо пальцами, выпачканными в перце, так на её вопли сбежались все тётушки. Алзик терпел молча. Голова у него кружилась от жары. Правая щиколотка раздулась и горела, передвигаться он мог разве что ползком. Но главное, его одолевало чувство собственной никчёмности, от которого хотелось плакать, и только присутствие Синголь мешало ему выразить отчаяние.

– Дальше тебе придётся идти одной, – глухо промолвил Алзик, не поднимая головы. – И пусть хранит тебя твой амулет-оберег.

– А ты?

– Немного отдохну и вернусь обратно.

– С вывихнутой ногой?

– Пустяки.

– Я не оставлю тебя, даже не надейся! Доверься мне, как я доверялась тебе. Дай осмотреть ногу!

Упрямец не шевельнулся. Синголь пришла в голову новая мысль, и она через кристалл послала Алзику образ каменной чаши с ледяной водой, из которой умывалась. Вода наполняет ладони, промывает глаза, они становятся ясными, чистыми, жжение исчезает.

– Колдуешь? – фыркнул Алзик.

Судя по голосу, ему немного полегчало.

– А что ещё прикажешь с тобой делать? Ты же сразу понял, что не можешь идти! Старец учил меня, как вправлять вывихи, боль будет недолгой. Повернись на спину, пожалуйста.

Юноша с неохотой подчинился. Бережно устроив его раздувшуюся ногу на своих коленях, Синголь внимательно ощупала щиколотку.

– Теперь представь, что у меня во-о-т такая морда, сам знаешь какая… С во-о-т такими зубами…

Девушка сделала уверенное резкое движение. Алзик вскрикнул, его лицо мгновенно покрылось испариной.

– Всё в порядке, сейчас наложу тугую повязку, – бормотала симхаэтка, пытаясь оторвать полоску ткани от подола. – Жаль, конечно, новую тунику, мне её совсем недавно подарили на день рождения.

– Может, этот тип мечтал, чтобы ты отдала ему свою тунику и предстала без одежд, – через силу ухмыльнулся парень. – Ради этого, конечно, стоило лезть в пропасть.

– Очень остроумно.

Ткань наконец поддалась. Пока Синголь ловко накладывала повязку, Алзик протянул руку и потрогал её пояс:

– Красивая штука!

– Придумала! – радостно воскликнула девушка.

Расстегнув пояс, она показала тончайшие пластины, вставленные в кожу.

– Слюда ослабит солнечные лучи, и твои глаза смогут вынести дневной свет!

Повозившись с застёжками, Алзик закрепил пояс на голове.

– Что-нибудь видишь?

– Да как сказать… Глаза не жжёт, а на уши жмёт.

– Ещё бы с твоими-то ушами! Кстати, тебе нужна шляпа.

– Что?

– То, что надевают на голову, чтобы укрываться от солнца, дождя и снега.

– Ты говоришь загадками, – помрачнел охой. – Я в Большом мире как младенец! Не знаю ни солнца, ни дождя, ни снега, ни шляпы.

– Неужели не интересно узнать?

– Интересно… Но наверху я буду для тебя только обузой.

– Как я для тебя в подгорном Доме?

– Не сравнивай! Ты принесла Колхой!

– А с ним множество неприятностей!

– Но сама же со всеми справилась.

– Только потому, что ты был рядом! Иначе бы я сразу скисла. Пожалуйста, Алзик, не оставляй меня!

– Ты обещала сказать, кто забрал разум у этого… Апанхура.

– Хунгар, – еле слышно прошептала Синголь. – Чёрный бог.

Повисла тягостная пауза. Никогда ещё охой не видел симхаэтку такой подавленной. Алзик сжал её плечи, как на берегу жуткого озера Хой-Лор:

– Не бойся. Расскажи по порядку, что с тобой случилось в тот день, когда ты провалилась к нам.

Синголь рассказала всё, что помнила.

– Надо найти твоего Старца, – подытожил юноша. – Это и будет нашей целью.

– Нашей?! Ты решил идти со мной?!

– Если позаботишься о шляпе, – усмехнулся Алзик.

Глава 7

Большой мир

Охой остался, чтобы прикинуть, где они находятся относительно кладовой, в которую упала Синголь, а симхаэтка поднялась осмотреть местность. У выхода из лаза резвилось четверо лисят. При виде незваной гостьи они шарахнулись в сторону. Девушка постаралась не обращать на малышей внимания, и лисята снова продолжили весёлую возню. Где-то рядом шумела горная река, и Синголь направилась к ней. По пути ей попались малинник, усыпанный спелыми ягодами, и заросли лопухов, отлично подходивших для шляпы.

Неширокий, но стремительный поток нёс по камням прозрачные ледниковые воды. Против течения пробивались к месту нереста красные лососи. Старец рассказывал, что эти удивительные рыбы рождаются в верховьях рек. Повзрослев, они спускаются по течению к устью и всю жизнь проводят в море. В конце жизни лососи отправляются в последнее путешествие к верховьям, где когда-то родились. Там откладывают икру, после чего гибнут, потому что неимоверно тяжёлый путь против течения забирает все их силы. Ежегодно летом в одно и то же время берега и дно горной речки вблизи пещеры Старца покрывались мёртвой рыбой, отнесённой течением с места нерестилища. Речка, скорее всего, та же самая, значит, следует двигаться вдоль течения.

Возле самой воды девушка обнаружила чьи-то крупные кости. Тот, кто отобедал их владельцем, тоже имел немалые размеры, не иначе это был медведь. Но после встречи с чудовищем из озера Хой-Лор, медведи Синголь не страшили. Она полной грудью вдыхала воздух, наполненный ароматом трав, ягод, цветов. Слушала шум потока, шелест листвы, гудение шмелей. И шептала: «Я дома».

Синголь нарвала лопухов, выдернула верёвочку из рукава туники и перевязала стебли. Славная получилась шляпа! Решив временно использовать её вместо корзины, девушка насобирала в «шляпу» дикой малины. Довольная своими трудами, она направилась к лазу и столкнулась с матерью-лисицей, нёсшей в логово задушенную куропатку. Лисица от неожиданности выронила из пасти добычу и бросилась прочь, уводя нежданного врага подальше от своего выводка. Конечно, пользоваться плодами чужой охоты было не совсем честно, но Синголь и Алзик находились не в том положении, чтобы проявлять излишнюю щепетильность. Поэтому симхаэтка с радостью подобрала куропатку, предвкушая наконец-то нормальный ужин. Трут и дощечки для разжигания огня тётушка Симхости учила её всегда носить с собой, и, несмотря за все злоключения последних дней, Синголь не потеряла висевший у талии полотняный мешочек, где они хранились. Огонь для приготовления ужина был очень кстати!

Протиснувшись в лаз, девушка спустилась к тому месту, где оставила Алзика. Парень спал в неудобной позе, уткнувшись лицом прямо в камни. Защитный пояс для глаз валялся рядом. Синголь наконец догадалась, насколько её спутник, пытавшийся всё время казаться бодрым, утомился. Симхаэтку охватило сомнение – не совершает ли она ошибку, уговаривая Алзика идти в Большой мир? Там её дом, а для него всё чужое и грозит гибелью. Может, стоит уйти сейчас одной, оставив охоя спящим? Алзик обнаружит её отсутствие и спокойно вернётся в подгорный Дом. «Это самое правильное решение», – говорил внутренний голос Синголь, в то время как она, пристраиваясь рядышком с юношей, подсовывала ему под щёку свою мягкую ладонь. «Было бы нечестно убежать от него, даже не простившись! Пусть проснётся, и я его отговорю», – оправдывалась сама перед собой Синголь.