Фендуко, уж точно, не спалось спокойно: за последние шесть лет на выборах в консулы предпочтение отдавалось графу Атикейро. И было небезызвестно, что в ожидании предстоящих выборов симпатии Совета опять на его стороне.
Род Фендуко достиг немалого преуспевания, но он был менее знатен, чем род Атикейро, ведущий свою родословную от основателя предшествующей королевской династии. В маловероятном случае смерти всех претендентов на престол, граф Атикейро мог заявить о своих правах на верховную власть. И по своему имущественному положению он ни в чем не уступал Фендуко. Понятно, что скрытая зависть при удобном случае грозила перейти в открытую вражду.
А вот дела Либарусов с некоторых пор пошли под гору. Их богатства по куску растащили в качестве приданного многочисленные дочери. Несколько разрозненных поместий Либарусов в области Гэродо выкупил Фендуко, убеждая их отдавать приданое деньгами, а не землей, таким образом, к Сафире не удалось приблизиться не одному чужаку. Но у старого Либаруса еще оставались очень ценные участки земли в самом городе. Маркиз Фендуко и здесь не упустил свой шанс. Он предложил объединить интересы, закрепив союз браком младшего брата с последней незамужней дочерью Либаруса. Такое объединение грозило нарушить первоначальное равновесие сил. Осторожные старейшины сочли разумным сдерживать растущие амбиции Фендуко: им стало преждевременно известно о готовящейся свадьбе, поэтому нейтральные Либарусы тоже попали под сомнение.
У кэлла Фендуко появился ощутимый повод для волнений, и он решил разом покончить с ним, отодвинув Атикейро от участия в выборах.
Для того чтобы отстранить кэлла Атикейро от заветной должности годился только один способ: выставить его в дурном свете перед Советом старейшин.
Тут мои воспоминания прерываются мыслями о том, кто поведал мне эти любопытные подробности, спустя год после описанных событий.
И о том, как меня угораздило влипнуть в историю, от которой: попахивало и гарью, и кровью; и отчетливо звучал лязг стали.
В ту пору я служил у герцога Брэда, чьи владения располагались по соседству с Гэродо. Я находился в ожидании военного похода, который собирался предпринять герцог в область Сенбакидо, и мой ум будоражили мысли о наживе: за помощь нам должны были хорошо заплатить. Но поход откладывался, и я потихоньку впадал в уныние, так как не вижу для себя ничего хуже, чем быть привязанным надолго к одному месту. Хотя герцог весьма хорошо относился ко мне, возможно, он оказывал мне благодеяний даже, более чем я заслуживал. Он сделал меня начальником личной охраны. Почему я вошел в такое доверие — я и сам не знаю. Знаю только, что это не оставило равнодушным некоторых завистников в замке, коих вообще не мало топчет землю — таковы люди, и я смотрел на все философски.
Заметив мое настроение, герцог предложил мне совершить небольшую поездку в Гэродо. Нужно было отвезти какой-то пакет купеческой гильдии: герцогство Брэда не гнушалось заниматься торговлей. Передавая мне пакет, сенешаль замка скорбно заметил:
— Всякий раз, как я вспоминаю о Сафире, мне приходится сожалеть о том времени, когда у власти был почтенный кэлл Атикейро. Фендуко ненормальные — они отказались от соглашения с нами. Их перекупили купцы из Синегории, а у них кожа хоть и дешевле, да в десять раз местной уступает. Раньше нам разрешали беспошлинную торговлю, а теперь отказали!
— Понятно. — И я отправился выполнять поручение.
Проделав изрядную часть пути, я въехал в окрестности Сафиры.
Журчала река, светило мягкими, предзакатными лучами солнце, жужжали мухи — чем не рай земной?
Мое благодушное состояние нарушил отряд всадников, выехавший мне навстречу. Его командир, оценив мой внушающий доверие вид, обратился ко мне с вопросом:
— Скажите уважаемый путник, вам не попадался по дороге один лысый старец, одетый в белый хитон, верхом на осле?
— Нет. Ни стариков, ни ослов не видел, — ответил я и сам не понимаю, что на меня нашло, но мне захотелось подтрунить над ними — с издевкой спросил:
— Неужели старик, которого вы разыскиваете, столь опасен, что для его поимки требуется десять вооруженных мужчин?
Любезность начальника отряда мгновенно рассеялась:
— Шутить на дорогах — вот, что опасно, — мрачно процедил он, и резко скомандовав своим людям, помчался дальше.
Я же продолжал свой путь, но безмятежно доехать до Сафиры мне так и не удалось — всему виной проклятый осел — я услышал возле рощи его пронзительные крики. Я свернул с дороги, направив своего коня на зов противного животного. Осел запутался в веревке, которой был привязан к дереву, совсем недалеко от дороги. Можно лишь чудом объяснить то, что всадники не услышали столь энергичные крики. Я распутал ноги осла и привязал его к другому дереву, так как у старого не оказалось ни травинки. Скотина благодарно взглянула на меня и занялась свежим завтраком.
А я подошел к белому, как зима, старцу, борода которого служила ему чем-то вроде одеяла, а вот голова его могла лишь мечтать о такой растительности — она сверкала, как начищенный котелок.
Ему было явно не до шуток. Он постанывал и держался за поясницу.
— Что с вами приключилось, почтенный старец? Почему вы один, в лесу, лежите на сырой земле? — ваши кости не вынесут такого обращения.
— Увы, добрый человек, ваше предупреждение запоздало. Мои кости уже пострадали и не от сырой земли, а от недельной тряски на строптивом осле. Не для моего возраста такие путешествия. Злая немочь вселилась в мое тело — я прилег на землю и силы оставили меня. В боку стреляет, а ноги отнялись. Совсем немного я не добрался до цели своей поездки.
— Какая забота погнала вас в путь? — удивился я.
Старик не ответил.
— Скажите, какую помощь я могу вам оказать?
— Вы никого не встретили на дороге? — обеспокоенно спросил старик.
— Меня спрашивали о том же совсем недавно десять вооруженных людей. Кажется, они искали человека похожего на вас.
— Значит они рядом! — воскликнул старик и погрузился в тяжкие раздумья.
— Простите, почтенный старец, я вызвался вам помочь, но вы не ответили мне.
— Да, да…Добрый человек. Я очень благодарен вам за внимание, но я буду честен с вами: ваша доброта может вам повредить. В настоящее время я опасен для тех, кто обо мне заботится.
— Вы хотите сказать, что я должен бросить вас одного, неподвижно лежащего в лесу, чтобы вы умерли от голода, и холода. Неужели я похож на человека способного на такое? Впрочем, я и сам не верю в свое бескорыстие. Я предлагаю вам свою помощь в обмен на некоторую порцию правды. Согласитесь: я должен знать в какую историю впутываюсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});