— Скорее жив, — отозвался Толик. — Этот человек никого не хотел слушать.
— Я сожалею, что так получилось.
— Вы-то здесь при чем?
— Я надеюсь, вы оставили мысль лично поговорить с объектом?
— Нет. — Толик упрямо покачал головой. — Думаю, то, что произошло сегодня, — досадная случайность.
— Как вы упрямы, господин Анатолий.
Обратная дорога прошла без такой спешки. Снова началось ожидание. Следующий случай несанкционированного проникновения был отмечен слишком далеко к северу, людей из отделения младшего префектора Флоти не привлекали. Зато случай пробоя, который последовал за этим, произошел буквально неподалеку.
Облава, как обычно, окружила объект, стрелки расступились, пропуская Толика вперед. Он сделал шаг и отпрянул. Перед ним было что-то невообразимое, лишь отдаленно похожее на человека. Вот уж действительно — чудовище. Что-то среднее между человеком и лягушкой. Существо издало резкие квакающие звуки и вытянуло голову. Толик попятился. Здесь ему точно не с кем было разговаривать.
— В чем дело, господин Анатолий? — поинтересовался один из сэнсов. — Вы не будете с ним говорить?
— Это какое-то чудовище.
— Ну да. Но в прошлый раз это вас не остановило.
— В прошлый раз это был человек.
— Ах да, все время забываю, что вы не можете чувствовать сущность объекта. Представляю, как это искажает ваше представление о мире.
— Вы думаете? — усомнился Толик.
— Еще бы. Вы только что сказали, что если бы это существо выглядело по-другому, то вы попытались бы с ним поговорить. Для вас суть живого существа — это его облик. Для нас, сэнсов, облик имеет далеко не решающее значение. Что есть облик? Все равно что плащ. Если я скину этот плащ и надену другой, неужели я буду уже не я?
— Если вы скинете это плащ и наденете другой, то тогда уже не будете работником префектуры.
— Для вас это имеет решающее значение?
— Нет. Но согласитесь, отношение к вам изменится.
— Это-то и печально. Люди не могут видеть суть человека, вместо этого они предпочитают полагаться на внешние факторы.
— Но там не человек, — сказал Толик. — Кроме того, я не знаю языка, на котором разговаривает это существо. Я вообще не уверен, что оно разумно.
— Не могу утверждать это определенно, я чувствую лишь эмоции, которое оно излучает. Недобрые эмоции. Вы правильно сделали, что не стали подходить к нему близко.
Толик бросил на сэнса укоризненный взгляд.
— Не вы ли только что говорили мне, что я скоропостижен в суждениях?
— Я говорил, что мне непонятен критерий ваших суждений. Прежний объект был не менее опасен. Вы же судили по непонятным мне внешним признакам.
— С человеком я хотя бы имел шанс поговорить.
— Не слишком-то это у вас получилось.
Тем временем существу надоело сидеть на месте, оно издало высокий верещащий звук и бросилось на охотников. Щелкнули арбалеты, несколько болтов впились в лягушкоподобного, но он продолжал приближаться крупными прыжками. Лишь тяжелая пуля, выпущенная из мушкета, смогла его остановить.
— И часто появляются здесь такие фигуранты?
— Вы имеете в виду не люди?
— Ну да. Именно это я и имею в виду.
— Случается. Раньше-то по-разному бывало. В последнее время чаще появляются объекты человеческого вида.
— Хм, любопытно. Так говорите, раньше было не так?
— Не так, совсем не так, — посетовал сэнс. — Незаконных проникновений в год не набиралось столько, сколько сейчас в месяц. С ног сбиваемся.
— И давно все это началось?
Сэнс ненадолго задумался.
— Лет семь, пожалуй, будет, как количество незаконных проникновений стало расти.
— А что это вообще за явление такое? Как и что переносит людей из другого мира?
— Не знаю, — сэнс пожал плечами. — Само явление не имеет чувств, и я мало что могу про него сказать. Моя стихия — чувства, ментальное поле.
— И что вы можете сказать о чувствах тех, кто сюда попадает?
— Они чудовищны. Жадность, хитрость, желание наживы любой ценой, готовность убивать без раздумья. Можем ли мы допустить их в наш мир? Мы призваны стоять на страже.
— И что, не бывает исключений?
— За время моей работы вы — первый иномирянин, не угрожающий нашему миру.
— А раньше?
— Сам я не видел, но слышал, что подобные случаи были.
— Часто?
— Не знаю, — сэнс пожал плечами. — Вам бы с кем-то более сведущим поговорить.
Совет был хороший. Во всей этой ситуации вырисовывалось что-то донельзя странное. То-то Анатолий удивлялся отношению довольно-таки лояльных людей к тем, кого заносит к ним неведомым ветром. Его приняли гостеприимно и радушно. И люди здесь неплохие, в большинстве своем отзывчивые и добродушные. А если к тебе десятками прут неадекватные личности, подобные захватившему его в заложники латиноамериканцу, или лягушкоподобные чудища… Здесь поневоле станешь ожидать от этих несанкционированных проникновений всякие каверзы.
Если дело обстоит так, то неудивительно, что в него целились из мушкета. Удивительно, что все-таки смогли разобраться и не стали стрелять.
Обратно ехали не торопясь, шагом. Воспользовавшись моментом, Толик поравнялся со старшим префектором Энцом (в этот раз он принимал участие в облаве).
— У вас найдется время, чтобы поговорить, господин старший префектор?
— Конечно, — охотно отозвался Олди. — Я сам хотел навестить вас, господин Анатолий.
— Вот как? Зачем же?
— Любопытство. Согласитесь, ваш случай довольно необычен.
— Соглашусь. О том и речь. Я хотел бы поговорить об этих переносах.
— О несанкционированных проникновениях?
— Да, о них.
— И что вы хотите знать?
— Что это? Природное явление или чья-то воля? Как и почему появляются в вашем мире существа из других миров?
— Так устроено мироздание, — развел руками префектор.
— Хотите сказать, что перенос живого существа из одного мира в другой присущ любому миру изначально? Или только этому? — удивился Анатолий. — В мой родной мир никто не попадает.
— Вы уверены? — Старший префектор чуть скептически улыбнулся.
Толик хотел было сказать, что уверен, но запнулся. А действительно, уверен ли он? Кто мог бы рассказать о странных людях, не говорящих ни на одном известном языке, случись им появиться в мире Анатолия? Скорее всего, они безвестно пропали бы, так никем и не замеченные.
— Не могу сказать с полной уверенностью, — сказал он. Хорошо, допустим, это какое-то необычное природное явление. Но почему количество переходов растет? Оно ведь растет?
— Растет. И это не может меня не тревожить, — согласился Олди.
— И что вы думаете по этому поводу?
Олди печально вздохнул:
— Это явление никем до конца не изучено.
— Бросьте, Олди. Вы понимаете не хуже меня, что что-то здесь не так. Если рост количества переходов как-то можно объяснить, то как объяснить избирательность, с которой они действуют? Или это не так?
— Избирательность? Вы считаете?
— А вы считаете, что в моем родном мире все такие неуравновешенные, как тот человек, что едва меня не пристрелил?
Олди пожал плечами:
— Не знаю. Это не мой мир.
— Ой ли? Я слышал, что раньше статистика была другой.
— Статистика — это всего лишь статистика.
— Так что с ней, со статистикой? Вы можете мне рассказать, как обстояли дела десять или пятнадцать лет назад?
Слова младшего префектора Флоти требовали подтверждения.
— Это серьезный разговор. Вы ничего не имеете против того, чтобы прокатиться в Тилину?
— До конца недели я совершенно свободен, — улыбнулся Толик.
Вряд ли старший префектор Энц понял шутку. Но это было не столь и важно.
Собственно, Толику было без разницы, куда ехать. Не настолько он успел привыкнуть к поселку, где проживал младший префектор Флоти, чтобы сожалеть о перемене места пребывания. В Тилину? Почему бы и нет. Больше всего он хотел бы вернуться домой, в свой родной мир. Но если об этом пока не приходилось и мечтать, то Тилина ничуть не хуже других мест.
Олди Энц оказался гостеприимным хозяином. Комната, которую предоставили Толику, была уютной и светлой, ужин в префектуре тоже был хорош. Территория префектуры была не только местом работы, но и местом проживания для некоторых ее сотрудников. Те, кто хотел простора или успел обзавестись семьей, предпочитали жить в городе. При префектуре было что-то вроде общежития для тех, кто довольствовался одной комнатой. Исключения составляли покои старшего префектора (они делились на кабинет, гостиную и спальню), но ему по статусу положено. Тем не менее у Олди Энца был довольно неплохой дом в городе. В префектуре он оставался, лишь когда наваливалась работа и не хотелось терять время на разъезды.
Расположились они в гостиной.