Его похоронили в Винчестере, либо, согласно любопытному сообщению в анналах монастыря святого Неота, в небольшом королевском поместье Стейнинг в Суссексе. Согласно завещанию Этельвульфа, о котором мы можем судить только со слов Ассера, и по завещанию Альфреда, «письменному документу, касающемуся наследия короля Атульфа», королевство было поделено между Этельбальдом и Этельбертом. Наследные родовые земли Этельвульф оставил детям и родичам, личную собственность раздал сыновьям и своим приближенным, также завещав немалую ее долю на религиозные нужды и благотворительность.
Он повелел, по свидетельству Ассера, чтобы ради спасения его души с каждых десяти гайд его наследных земель (если они возделаны и заселены), постоянно кормили и одевали одного бедняка. Он также приказал посылать ежегодно 300 манкузов, то есть примерно 40 фунтов, в Рим: две трети этой суммы предназначались на покупку свечей для церквей святого Петра и святого Павла, а одна треть — для передачи Папе. Эти распоряжения впоследствии нередко объединялись в сознании людей с пожалованием десятой доли земель и выплатой «денария св. Петра», и таким образом завещание Этельвульфа смешивалось с его более ранним «даром». Некоторое оправдание для этого, впрочем, можно найти, поскольку, кроме продолжавшейся выплаты «денария св. Петра», у нас нет никаких подтверждений того, что указанные пункты завещания соблюдались. В действительности король по закону не имел права облагать постоянной данью наследные родовые земли, которые находились всего лишь в его пожизненном владении, хотя, несомненно, мог высказать свое благочестивое желание, полагаясь на добрую волю наследников.
За время недолгого единоличного правления Этельбальда в Уэссексе не произошло никаких особых событий. Его брак с юной Юдифью, вдовой Этельвульфа, неприятно поразил всех. Этельбальд удостоился хвалы от монахов Абингдона, которым он покровительствовал, умер раньше срока и был похоронен в Шерборне, в епархии своего друга Эалхстана, в том самом «селвудском скире», где он поднял бунт против отца. В Хронике не дается никакого панегирика вслед за кратким сообщением о его смерти и погребении, и едва ли следует принимать всерьез пышную риторику Генриха Хантингдонского, написавшего: «Вся Англия оплакивала юного короля Этельбальда и горевала о нем… Впоследствии Англия поняла, сколько она потеряла с его смертью».
Юдифь, овдовевшая во второй раз и притом не достигшая еще двадцати лет, продала принадлежавшие ей земли в Англии и вернулась в Санлис, где жила под покровительством местного епископа и своего отца Карла Лысого так, как приличествует королеве. Впоследствии она сошлась с графом Фландрии Балдуином Железная рука, за что была предана анафеме. Юдифь, видимо, сохранила теплые воспоминания о своем недолгом пребывании в Англии, поскольку позднее ее сын Балдуин II женился на дочери Альфреда Эльфтрют, прапрабабке Матильды, жены Вильгельма Завоевателя.
После смерти Этельбальда второй сын Этельвульфа, Этельберт, уже правивший под рукой брата в Кенте, Суррее, Суссексе и Эссексе, получил власть также и над Уэссексом. Вопреки обычаю, принятому в его роду, он не стал делить власть с младшими братьями, вероятно потому, что Этельред и Альфред были еще слишком неопытны, чтобы возлагать на них ответственность в столь тревожное время.
Англия пока пользовалась счастливой возможностью отдохнуть от викингских набегов, в то время как франкские анналы этого периода из года в год повествуют о грабежах и осквернении церквей, о разоренных деревнях и сожженных городах. В каждой из больших рек — будь то Сомма или Сена, Луара или Рона — хозяйничал свой пиратский флот, обычно имевший собственное зимнее пристанище на одном из островов. Поощренные непрекращающимися раздорами внутри каролингской династии, норманны под Рождество 856 года разграбили Париж: это ужасающее и дерзкое деяние хронисты сравнивали с разорением Иерусалима вавилонянами. Орлеан, Блуа, Шартр стали следующими жертвами, вся долина Роны была опустошена, а в 860 году викинги, добравшись до средиземноморского побережья, сожгли Пизу и другие города.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В том же 860 году, в самом начале правления Этельберта, даны, обосновавшиеся в Сомме, под предводительством некоего Веланда (или Вёлунда), напали на Уэссекс. Карл Лысый пытался подкупить их, чтобы они выгнали своих собратьев-пиратов из Сены, но, даже обложив подданных тяжелой данью, он не смог сразу набрать требуемую сумму. В ожидании платежа викингский флот переплыл Ла-Манш, поднялся вверх по Саутгемптон Уотер и разграбил Винчестер, прежде чем фюрд смог дать им бой. «Пришло большое войско на кораблях [sciphere], — пишет анналист, — и разрушило Винчестер, и элдормен Осрик с Гемпширом и Этельвульф элдормен с Беркширом, сражались против того войска и обратили его в бегство и захватили поле битвы».
Потерпев поражение, налетчики уплыли назад через Ла-Манш, и Англия следующие пять лет жила мирно, оставаясь в зоне мертвого штиля на самом краю бури, бушевавшей над континентом.
В 861 году Карл Лысый, испытав гнев и отчаяние после второго разграбления Парижа, добился от Веланда, чтобы тот напал на «островное убежище» викингов в Сене. Однако попытка послать вора ловить воров закончилась не лучше, чем кончилась подобная же затея в Англии в более поздние времена[27]. Осажденные подкупили нападавших, после чего они все вместе перезимовали в безопасном убежище. Карл после этого избрал более разумную линию поведения и стал укреплять и охранять речные берега. Успешно разгромив данов, он сумел с ними договориться: Веланд принес ему вассальную клятву и впоследствии принял крещение.
Примерно тогда же благодаря доблести и решительности Роберта Сильного, графа Анжу, франкам удалось более-менее прибрать к рукам викингов, хозяйничавших в Луаре, но жестокая борьба не прекращалась и обитатели западных королевств жили в постоянном страхе перед насилием и убийствами, чинимыми норманнами, в то время как у восточной границы империи уже набирал силу новый, еще более ужасный враг — дикари-венгры, о чьем появлении сообщает в своей хронике Гинкмар Реймский.
В 865 году викинги, разорявшие берега Рейна, вновь появились на кентском побережье и обосновались на острове Тенет. Кентцы применили уже испробованное западными франками средство: они заключили мир с грабителями, предложив им выкуп, только для того, чтобы обнаружить, что «отговорившись этим миром и обещанием денег, войско ускользнуло ночью и разграбило весь Кент к востоку». Интересно, что ни король, ни кто-либо из элдорменов не упоминаются в связи с этим набегом и предшествовавшими ему переговорами. «Люди Кента», похоже, действовали на свой страх и риск. Возможно, Этельберт уже доживал последние дни. Хроника указывает, что он правил пять лет, называя в качестве даты его восшествия на престол 860 год и отмечая, что Этельред наследовал ему в 866-м. Следовательно, Этельберт умер, скорее всего, в конце 865-го либо в начале следующего года.
Норманны хорошо выбирали время для нападений, точно угадывая моменты, когда королевства, становившиеся их жертвами, были ослабленными или раздирались распрями. Опасность нависла над Англией со всех сторон, когда Этельберт упокоился навеки в Шерборне, рядом со своим братом Этельбальдом. Ассер и Хроника восхваляют Этельберта как достойного короля, чье правление было спокойным и мирным; возможно, в том и другом источнике нашли отражение представления Альфреда: он, должно быть, сохранил самые светлые воспоминания о нескольких спокойных годах в череде непрекращающихся сражений, «золотом веке», «когда люди не слышали ни о каком пиратском войске»{19}. Возможно, именно к этому времени отсылает нас известный пассаж из ассеровского «Жизнеописания Альфреда», где говорится о том, как одаренный мальчик, ощущающий силу разума и жаждущий знания, жадно заучивал наизусть англосаксонские поэмы, хотя до двенадцати лет или даже позднее он оставался «неграмотным» (illeteratus) из-за небрежения своих родителей и опекунов.