так же невозмутимо написал кот. — Я уверен. Но наверху кто-то явно схалтурил. Целых два дня соглядатаев не могли послать. В магнадзоре за такое можно и с работы вылететь, и только простая стража любит халтурить с исполнением приказов. Особенно если свидетель не самый важный».
Я настороженно на него покосилась.
— Откуда ты знаешь? Ты там работал?
«Просто всплыло. Почему — не знаю».
— Ладно, — вздохнула я. — Будем соблюдать осторожность. Хотя, если честно, я даже не знаю, в какую сторону нам теперь двигаться.
«Мастер Олдин Дэврэ», — коротко написал Арчи, тем самым обозначив наши дальнейшие планы.
Я непонимающе на него посмотрела.
— Чего? При чем тут мой учитель?
«Нам надо его увидеть».
— Ты что? Он же в тюрьме! И ты сам читал заметку, что он без сознания!
«Заметка может лгать. Так часто делают, чтобы не отвечать на неудобные вопросы. Поэтому нам в любом случае надо его увидеть. А по возможности поговорить».
Я нервно оглянулась.
— Арчи, он же под арестом. Главный подозреваемый. Сам подумай, кто нас к нему пустит⁈ Да не сможем мы просто так пробраться в тюрьму.
«Сможем», — уверенно отозвался кот.
— Как⁈
«Надо дождаться Тэ. Обычному человеку внутрь не попасть, однако тень легко нас туда проведет».
* * *
Честное слово, к полуночи я перенервничала так, как не нервничала даже во время нанесения рун на свой драгоценный котел.
Нам предстояло грубо нарушить закон. Без спроса влезть на охраняемую территорию. Обманом проникнуть в камеру к арестанту и вдобавок сделать это так, чтобы не попасться. К тому же я до последнего не знала, решится ли чужая тень взять меня на ту сторону. И смогу ли я вообще туда пройти.
Раньше я свято верила, что тень может дать дорогу в потустороннее лишь своему хозяину, однако Арчи считал, что это надуманное ограничение. И дело было не столько в хозяине, сколько в общем весе, который тень без труда могла пронести с собой.
Если верить ему, то получалось, что наш совместный с ним вес был сравнительно невелик и вряд ли дотягивал до веса среднестатистического мужчины. Ну а раз так, то трудностей возникнуть не должно, так что переживаю я совершенно напрасно.
Когда же полночь все-таки настала, я не только получила подтверждение этой информации от Тэ, но и случайно увидела еще одну тайну, которую теневые маги берегли как зеницу ока.
Когда я рассказала, что именно мы задумали, а кот принялся вдобавок что-то писать, Тэ вдруг замахал руками и показал, что делать этого не нужно. Потом ткнул пальцем в Арчи, после чего тем же пальцем ткнул себе в лоб и изобразил нечто невразумительное.
— Ты хочешь сказать, что ему просто нужно подумать и ты сумеешь его понять?
Тень с облечением кивнула. Затем знаками показала, чтобы кот смотрел на нее, еще раз изобразила активный мыслительный процесс. После чего сделала подбадривающий знак, потому что Арчи все еще сомневался, а потом неожиданно вытянула руку и почти дотронулась до кончика его носа.
Выглядело это престранно — как будто из стены вырос тонюсенький черный жгут, оканчивающийся обычной человеческой ладонью. Причем непрозрачный жгут, почти что живой и настоящий. И это было настолько необычно, что кот сперва отпрянул, а потом медленно-медленно протянул лапу и коснулся тени буквально одним когтем.
Тэ в этот момент явственно дрогнул, но потом втянул руку обратно в стену и… мгновенно исчез.
— И как это понимать? — растерялась я.
Кот сделал успокаивающий знак.
— То есть вы все-таки нашли способ друг с другом общаться.
Снова кивок.
— Это хорошо, — несколько успокоилась я. — Куда ты его отправил?
«Надо узнать точное место. Тюрьма большая. Камеры, лазарет, изолятор… Дэврэ может быть где угодно».
Точно. Я об этом как-то не подумала. А между тем тень вряд ли сможет таскать нас из камеры в камеру, чтобы узнать, какая нам нужна. Гораздо проще, если она сначала найдет учителя, а уж потом отправит нас прямиком к нему.
Вы, наверное, скажете, что я чересчур доверчивая, безответственная, непредусмотрительная, да и вообще в моем положении лучше сидеть тихо и помалкивать. Тем более не вступать в открытое противостояние со службой магического надзора и уж точно не совать голову в петлю ради кого-то малознакомого, в сущности, кота и его незарегистрированной тени.
Однако люди из службы магического надзора как минимум один раз нам уже солгали. А раз они солгали единожды, то как тогда им вообще можно верить? К тому же смерть Арчи выглядела до крайности подозрительно. Отсутствие реакции общества на это событие просто выбивало из колеи. Арест пожилого учителя казался мне еще более неправомочным и откровенно преступным. Причастность к этому лорда Кайрона Даррантэ лишь усугубляла мое недоверие к правоохранителям. Ложь на таком высоком уровне… столько нестыковок в одном-единственном расследовании… Честное слово, я не специалист, но даже мне кажется, что управление кого-то покрывает.
Наконец, сегодня днем Арчи привел прямо-таки убийственный аргумент в пользу того, что нам жизненно необходимо встретиться с главным фигурантом по этому делу. Ведь именно арест мастера Дэврэ связывал с виду разрозненные события — смерть самого Арчи, неудачное покушение на Даррантэ, появление «демона», тени, откровенную ложь управления и даже мое участие в этом запутанном деле.
К тому же кот проявил недюжинные способности и задался вполне резонными вопросами: если мастер Дэврэ невиновен, то кто и зачем его подставил? Откуда в его доме взялись неопровержимые улики? Кому на самом деле нужно было избавиться от Даррантэ? Как с этим связан он сам? И почему мастер Дэврэ во время обыска принял какой-то странный яд, от которого до сих пор так и не умер?
Если он виновен, но просто не захотел дожидаться последствий, то яд должен был быть быстрым, безболезненным и, безусловно, смертельным.
Если он невиновен, то, в случае если его отравили умышленно, яд тоже должен был его убить и тем самым поставить жирную точку в расследовании.
Если же он принял яд сам, как и говорилось в газетах, то почему старый некромант выбрал именно такой способ ухода от расспросов? Почему не понадеялся на амулеты правды, всевозможные зелья для развязывания языков и прочие уловки следователей, призванные вытянуть из подозреваемого правду любой ценой и тем самым его оправдать?
Если он невиновен, то скрывать учителю попросту нечего.
И лишь в одном случае он захотел бы увильнуть от внимания следователей — если бы во время ареста